Таёжный перегон - Виталий Галияскарович Гадиятов

поскользнулся и свалился в реку. Холодом пронзило все тело. Он попытался встать, но стремительным течением сбило с ног, и он снова оказался в воде. Удерживаемый лошадьми, он повис на длинном поводе. Течением его мотало из стороны в сторону, как поплавок, и когда казалось, что положение безвыходное, Атара потянул к нему связку. Дубовика снесло к берегу. Под ногами было твёрдое дно.

Все произошло так быстро, что ребята растерялись, а когда Антон с Романом бросились на помощь, Дубовик уже стоял на ногах и отчаянно махал рукой, показывая, чтобы они вернулись назад.

– Ты почему не смотришь за своими лошадьми? – придя в себя, подбежал Антон к Стасу. – Из-за тебя начальник чуть не утонул и накрылся мой карабин. Пошел на дно по твоей милости. Что теперь делать?

Как всегда, Стас стал оправдываться, свалил вину на необузданных дикарей, которые ему достались.

– Я только встал с коряги и подошел к реке, а они как рванут… Кто бы мог подумать, что лошади поволокут такую лесину. Если бы ты знал, небось не бросил бы свое ружье. Сам понимаешь, – дело случая…

В словах парня была доля правды. Всего предусмотреть невозможно, а тут еще лошади, вносившие свои поправки в устоявшиеся правила.

– Ты мне тут лапшу на уши не вешай. Утопил мой карабин, а теперь хвостом крутишь. Иди, ищи.

Стас походил вдоль берега, но ничего не увидев, отвернул болотники и осторожно, чтобы, не дай бог, не вымочиться, зашел в воду.

– Да где его тут найдешь? – донеслось ворчание парня. – Зачем зря тратить время? Тебе дадут новый, а этот спишут…

– Уже дали! Никакого нового не будет, смотри как следует. Пока не найдешь, мы отсюда ни на шаг.

Геологи обследовали каждый метр реки вдоль берега, продрогли и посинели от холода – все безрезультатно, карабина не было видно. Передохнув и согревшись у костра, связали все веревки и смотали в большую бухту. Бросили жребий. Идти первым выпало Роману. Он разделся до трусов, подпоясался, на ноги надел кеды. Чтобы не снесло течением, один конец веревки завязал вокруг ремня, за другой – взялись Антон и Стас. Собравшись с духом, Роман зашел в воду. Вода обожгла ледяным холодом.

– Ух, жуть какая! – донеслось до берега. – Получил, что хотел. После этого меня не заманишь в речку даже калачом. На солнце жара, а тут вода, как в проруби. Вот…»

Судорогой стало сводить ноги, сдавило грудь. Кое-как он добрел до середины и быстро повернул назад. Антон тоже вернулся ни с чем, а Стаса хватило только на то, чтобы зайти в воду. Постояв на месте, он, как ошпаренный, выскочил на берег, и в воду больше не пошел. Со второго захода повезло Антону.

Поздно вечером геологи подошли к Курунг-Юряху и остановились на высокой террасе. Воды в реке было намного больше, чем в Хатыстыре, но течение не такое стремительное. Только на перекатах река бурлила, и с ревом устремлялась вниз. Поставив палатку, все быстро угомонились.

– Ну вот, мы дошли до последней водной преграды, – нарушил молчание Дубовик. – Завтра перейдем на ту сторону, и можно считать, мы дома. Наши мужики недавно залетели, поставили базу и уже провели по паре маршрутов. Стрельников сказал, что они даже баньку сварганили. Пар такой, что студенты больше трех минут не выдерживают, ну а он с Лехой парится до тех пор, пока не накупается в ручье. Ох, отведем же мы душу! Только бы добраться до базы. – От удовольствия он даже закряхтел, отчего можно было подумать, что он уже парится.

– Да, банька – это, конечно, мечта! – в полудреме откликнулся Антон. – Только ради этого можно добавить оборотов. Завтра как переправимся, так рванем без оглядки. Быстрей бы уж…

Роман стал расспрашивать о студентах. К этому времени он успел проникнуться уважением к геологам и теперь видел себя на студенческой скамье. Антон сказал, что двое из Иркутска, а один откуда-то из центра.

– Точно не помню, придем, узнаешь, – пробубнил он, засыпая..

– А южан там нет? – спросил его Дубовик.

Тот что-то промычал и затих.

– Слава богу! Одной проблемой меньше.

– А че, плохие ребята? – зашевелился в спальнике Стас. – Видно, чем-то тебе насолили?

– Что ты, дорогой, нет! – с иронией в голосе сказал геолог. – Душевные и юморные парни, каким по определению и положено быть одесситам. С ними не соскучишься. Правда, нередко встречаются такие сачки, каких свет не видывал, но это, надо думать, исключение. В прошлом году были у нас двое оттуда, – куда-то неопределенно Дубовик махнул рукой. – Молодые симпатичные ребята, энергия бьёт ключом, а работники никакие. Вот, к примеру, начинаем мы вьючиться – один сбежит куда-нибудь, будто по нужде, другой в это время портянки перематывает. Сядет на самое видное место и крутит их, крутит… Но как только завьючимся – оба тут как тут. И так в любом деле. Сколько с ними я ни воевал – ничего не берет: одни отговорки и прибаутки. А шмотья с собой набрали! Тебе, Стас, до них далеко. Один даже салфетки прихватил из дома. Во, культура! Ну да бог с ними, – махнул он рукой, – закончили они практику и укатили. Главное, похлебали наших щей, теперь будут знать, какая у геологов работа.

Перед глазами Антона, как в замедленном кино, прошел весь день. Переправа, сорвавшиеся лошади, поиски утонувшего карабина. Неожиданно привиделась Татьяна, и показалось, что она его зовет. А потом, скорее он почувствовал, чем увидел, как Дубовик встал и приоткрыл вход в палатку.

«Зачем это Сашка? – не то во сне, не то наяву подумал парень. – На улице холодно. Проветривает…»

Проснулись геологи от собачьего визга и радостного крика Дубовика.

– Ага, попался, который кусался! Ах ты жулик!..

Немного погодя, когда поостыл, он рассказал о случившемся.

– Знаете, спать не могу – всякие мысли лезут в голову, ну, думаю, все равно узнаю, кто сгущенку таскает. Грешным делом, Стас, я на тебя подумывал. Ты уж не обессудь.

Протирая глаза, тот скривился, выдавив из себя кислую улыбку.

– Ага, теперь чуть что, так Стас виноват…

Не обращая внимания на его реплику, Александр продолжал:

– Поставил я банку поближе к выходу