Клайв Касслер - Полумесяц разящий

— Насчет максимальной скорости ты ошибался, — сказал он, едва не крича, чтобы его было слышно.

Джордино наклонился к экрану навигационного компьютера. Маленькие цифры в углу свидетельствовали, что они идут со скоростью сорок три узла.

— Лучше пообещать поменьше, а получить, как всегда, побольше, — едва улыбнувшись, ответил он.

Позади них, на пассажирском месте, сидел лейтенант Ласло, но настроение его было отнюдь не таким радужным. Мускулистый спецназовец чувствовал себя, как в миксере. «Пуля» скакала с волны на волну, наклоняясь из стороны в сторону. Ласло тщетно пытался удержаться в кресле, пока наконец не нашел ремни безопасности и не пристегнулся потуже. Теперь оставалось лишь преодолеть приступ тошноты.

«Текума» вернула Питта на «Эгейан Эксплорер», когда там как раз была смена вахт. «Пулю» уже заправили под завязку и приготовили к спуску на воду. Разбудив Джордино, он поспешно влез в аппарат. Когда до Ласло дошло, что есть реальный шанс догнать танкер, он настоял на том, чтобы его взяли с собой.

Вскоре они с ревом моторов неслись сквозь забитые судами Дарданеллы, посреди ночи, уворачиваясь от встречных кораблей по дороге к Стамбулу. От Питта потребовалось все его умение и сосредоточенность, чтобы «Пуля» не перевернулась, проходя на такой скорости между танкерами и торговыми судами, идущими в противоположных направлениях. Этому поспособствовал комплект ксеноновых фар, установленных на ней, а Джордино смотрел по сторонам и на радар, чтобы они не врезались в более мелкие суда и плавучий мусор.

Питт, конечно, предпочел бы пройти по этой древнейшей морской дороге как-нибудь по-другому. При его любви к истории, он сразу же вспомнил, как здесь пересекали пролив, тогда именовавшийся Геллеспонтом, армии Ксеркса и Александра Македонского. Неподалеку от Чанаккале, на юго-западном берегу Турции, были найдены остатки Трои, знаменитого города, воспетого Гомером. На противоположном берегу, севернее, высаживались союзники в Первую мировую перед Галлиполийским сражением. Но сейчас эти берега и холмы сливались в глазах Питта в мешанину. Его взгляд метался от экрана навигационного компьютера к лобовому стеклу и обратно.

Вскоре узкий Дарданелльский пролив закончился и началось Мраморное море. Питт слегка расслабился. Здесь было больше места для маневра и пока что не было сильного волнения. Пройдя северную оконечность острова Мармара, он услышал в наушниках спокойный голос Руди Гунна.

— «Эгейан Эксплорер» — «Пуле», прием, — сказал Гунн.

— «Пуля» на связи. Что у тебя, Руди? — ответил Питт.

— Предварительное подтверждение. Хирам нашел последний спутниковый снимок пролива. Нужное тебе судно входило в Дарданеллы.

— Когда?

— Двадцать три ноль-ноль по местному, — ответил Гунн.

— По-моему, тебе надо отзвониться Сандекеру.

— Уже. Он сказал, что кое-кого тут разбудит.

— Хорошо бы. Времени осталось немного. Спасибо, Руди.

— Будь поосторожнее и оставайся на плаву. «Эксплорер», конец связи.

— Остается лишь надеяться, что у Челика нет своих людей в турецком флоте и береговой охране, — пробормотал Джордино.

Питт тоже задумался, сколь далеко могут простираться связи Челика в турецких коридорах власти. Но тут уж ничего не поделаешь. Снова глянув на экран, он увидел, что они идут со скоростью в сорок семь узлов. Топлива стало меньше, и «Пуля» набрала ход, став полегче.

— Мы сможем их догнать? — спросил Ласло.

Питт посмотрел на часы. Четыре часа утра. Прикинув в уме максимальную скорость обоих судов, он понял, что оба судна достигнут Стамбула примерно через час.

— Да, — ответил он.

Но он понимал, что времени у них будет мало, совсем в обрез.

62

На этот раз провала, как в Иерусалиме, не будет, сказала сама себе Мария. При свете палубных фонарей танкера она тщательно вставила десятки детонаторов в брикеты октогена. Потом присоединила их к электронным таймерам, по одному на каждый детонатор. Взглянув на часы, встала и посмотрела на носовую часть судна. На горизонте виднелась россыпь огней, мерцающих на берегу. До Стамбула оставалось меньше десяти миль. Встав на колени, она выставила на таймерах задержку в два часа и включила их.

Поставив детонаторы в контейнеры с октогеном, она спустилась в бак, размещенный по левому борту. Внутри плотно стояли ящики с АСДТ. Лавируя между ними, она пробралась в середину. Здесь, в деревянных ящиках, лежало больше тонны октогена. Мария поставила один из брикетов с детонатором посередине, а остальные заткнула между ящиками с АСДТ. Перебравшись в правый бак, она сделала то же самое и там, постаравшись получше замаскировать детонаторы.

Она уже поднималась на мостик, когда зазвонил ее мобильный. Она не удивилась, увидев номер брата.

— Рано встал, Озден, — сказала она.

— Я еду в офис, чтобы своими глазами все видеть.

— Не стой у окна; сложно сказать, насколько мощным будет взрыв.

Она услышала тихий смешок.

— Уверен, на этот раз все получится. Все идет по плану?

— Да, абсолютно. Уже видим огни Стамбула. Событие планируется через два часа.

— Отлично. Яхта уже в пути, скоро вас нагонит. Ты приедешь ко мне?

— Нет, — ответила Мария. — Думаю, будет лучше, если я вместе с экипажем куда-нибудь на время исчезну. Отведем яхту на стоянку в Грецию, а к выборам я вернусь.

— Наша судьба вот-вот решится, Мария, и мы насладимся плодами трудов своих. Прощай, сестра моя.

— До свидания, Озден.

Нажав кнопку отключения, она задумалась. Какие все-таки странные у них отношения. Они выросли вместе на небольшом греческом острове. Ближайшие родственники, сблизившиеся еще сильнее после смерти матери, которая умерла совсем молодой. Властный отец, который многого от них ждал. Но именно к Оздену он всегда относился как к тому, кому суждено воцариться на престоле. Видимо, именно поэтому она и стала сильнее его, везде пробиваясь кулаками и локтями, ведя себя не как дочь, а как младший сын. Даже сейчас получилось так, что брат будет сидеть в раззолоченном кабинете, а она — вести судно и руководить операцией. Она всегда делала черную работу, а брат был на первом плане. Но ее это не беспокоило. Она прекрасно понимала, что без нее Озден — ничто. Стоя на мостике и глядя поверх широкого носа танкера, она чувствовала, что реальная власть сейчас — у нее, и наслаждалась каждой ее секундой.

Но доспехи ее гордости дали легкую трещину, когда она внезапно услышала голос из судового радио.

— Береговая охрана Стамбула танкеру «Даян», береговая охрана Стамбула танкеру «Даян», ответьте.