Андрей Бондаренко - Серебряный бумеранг
Серебряный бумеранг читать книгу онлайн
Лет пятнадцать назад одна очень старая норвежка рассказала мне о «серебристых дисках» летавших над Шпицбергеном в апреле 1944 года.
Она же поведала и о «разлапистом уродливом грибе на длинной тонкой ножке: как будто у него все три шляпки срослись в одну», который неожиданно «вырос» над одним из безымянных северных островков архипелага в первых числах мая того же года…
А поздней осенью 1997 года в Буэнос-Айресе (осень в тех краях начинается в конце марта месяца), уважаемый и донельзя правдивый сеньор Аугусто Романо-и-Гарсия, родившийся в 1930 году в почтенной семье русских эмигрантов, целый вечер рассказывал мне о сказочной бело-голубой стране — под гордым названьем «Аргентина».
Отдельный раздел этого повествования был посвящён 1955 году: в этом памятном году свергли классического диктатора Перрона, а ещё через месяц после этого знаменательного события — в Аргентине и Парагвае — неизвестные диверсанты уничтожили нескольких высокопоставленных наци, сбежавших в 1945-46 годах из поверженной фашисткой Германии в страны Южной Америки.
Дон Аугусто уверял, что лично видел, как по центральной улице одного провинциального аргентинского городка проносили закрытый гроб с останками Мартина Бормана. Закрытый, потому что бывший рейхсканцлер НСДАП был подло взорван русскими шпионами в доме собственной любовницы — с применением целой тонны динамита…
— Просто замечательно! — громко взвизгнула впечатлительная и изящная Изольда Орлан. — Я уже сто лет не была в таких романтических путешествиях! Особенно в зимних условиях: чтобы белый снег ярко сверкал на солнце, а на привалах угощали горячим глинтвейном и свежим ароматным асадо…. Ура! Выступаем прямо завтра!
Фирма "Горная романтика" располагалась на восточной, "бедной" окраине Сантьяго. Из-за высокого, давно некрашеного забора высовывались покатые, почерневшие крыши двух длинных бараков, доносились недовольные вопли голодных мулов, громкое ржанье лошадей, мычание коров, утиный гомон…. Всё это отчётливо напоминало обыкновенную заштатную ферму — средней руки.
— Чего это вы вдруг скисли, господа аристократы? Ухмыляетесь — с пошлыми и пессимистическими намёками? — возмутился Крест. — Вы же ещё не видали директора фирмы! Вот, познакомитесь, поболтаете с ним минут пять, сразу настроитесь на серьёзный и оптимистический лад…
Директор фирмы был итальянцем по национальности. Этакий весёлый малый средних лет: шумный и не в меру разговорчивый, с давно немытой тощей шеей, но с такими ясными, "детскими" голубыми глазами…
Не поверить таким глазам — то же самое, что плюнуть в собственную душу…
Обладатель "детских" глаз минут десять фанатично нацеловывал ручки женской части отряда авантюристов, раздавая — на всех языках этого мира — цветистые и напыщенные комплименты, после чего перешёл к делу:
— Всё очень просто, мои храбрые сеньоры и их небесные спутницы! Ваш отряд возглавит опытный проводник — "катапасе" — по-нашему. Самый опытный проводник в этих местах, его зовут Карра, он индеец из славного племени каукалу, вон он стоит — рядом с зелёными воротами в загон для лошадей и лам…
В указанном направлении стоял пожилой, достаточно высокий индеец. У проводника были широкие плечи, длинные седые волосы, схваченные узким кожаным ремешком, очень длинный и горбатый нос. Одет он был в лучших чилийских традициях (судя по многочисленным рекламным стендам табачных компаний, встреченных по дороге): на нем был великолепный, новехонький плащ до колен из шкуры молодого гуанако, из-под плаща виднелась нижняя одежда из меха агуара — красного койота.
— Огой! — громко провозгласил заслуженный индеец и постучал кулаком себя по широкой груди. — Айм — Карра!
Глава фирмы (кстати, звали его — Сильвио Пануччи) тут же перешёл к представлению других персоналий:
— При катапасе — по стандартному договору — присутствуют: мандрина и три пеона — индейцы племени мелуче — помощника катапасе, они, как правило, кроме знания испанского языка ещё обладают и навыками английского или французского языков, ну и, конечно, итальянского, — радостно улыбнулся сеньор Пануччи.
— Лично мне нет никакого дела до таких мелочей! — высокомерно провозгласила донна Изабелла. — Со всеми этими условностями прекрасно разберётся мой дражайший супруг. Скажите-ка лучше, милый Сильвио, это путешествие — абсолютно безопасно? Мне будут подавать на привалах горячий глинтвейн и свежее асадо? И кто такая эта "мандрина"? Сколько ей лет? Она молода? Красива? Передайте этой сеньоре, что я очень ревнива и готова — для сохранения семейного благополучия — пойти на самые крайние и решительные меры…
Наступило обычное утро — хмурое, неприглядное, худосочное, на улице было всего плюс пять-шесть градусов.
"Хотя, какая разница?", — подумал Денис. — "Все самые важные дела, они именно поутру и начинаются. Проверено временем. Не нами придумано, не нам и переиначивать…".
Горы — высокие, остроконечные, неприветливые, начались сразу, едва остались за крутым поворотом последние лачуги Сантьяго. Через десять минут отряд вошёл в узкую и извилистую горную долину: лёгкая белёсая дымка, влажные чёрные камни, сырость, глухое угрожающее эхо…. Впрочем, густая и разнообразная растительность здесь также присутствовала, склоны долины были покрыты амариллисами, фиалковыми деревьями, кустами дурмана, и различными кактусами — всех форм, фасонов и размеров.
Первой выступала мандрина — низкорослая лошадка особой породы, увешанная многочисленными бубенчиками и колокольчиками, которую держал под уздцы один из пеонов — низенький седой старикашка с неправдоподобно кривыми и морщинистыми ногами.
— Лошади этой породы очень полезны и, даже, незаменимы при передвижении по горам: издали чуют пропасти и горные расщелины, о чём тут же и сигнализируют — мотаньем головы, — сообщила Мари, немного пообщавшись с катапасе Каррой на причудливой смеси различных индейских наречий и испанского языка.
— А зачем на ней подвешено так много колокольчиков? — спросила сеньора Орлан.
— Это для тех случаев, когда предстоит передвигаться в густом тумане. Мулы идут на звук колокольчиков мандрины, а если звуки становятся громче и чаще, то это означает, что лошадь трясёт головой, предупреждая об опасности, мулы тут же и останавливаются — как вкопанные.
Караван состоял из мандрины и восьми мулов: на шести передних ехали Денис, его товарищи и катапасе, за ними шёл ещё один пеон, подгоняя мулов длинной хворостиной, потом следовали два молодых мула, гружённые продовольствием, палатками и прочим походным снаряжением, замыкал колонну третий пеон — с длинным ружьём на плече. Все путешественники были облачены в местную походную одежду: штаны из мягких, хорошо выделанных шкур гуанако, на плечах — чилийские пёстрые пончо — широкие плащи с отверстием для головы посредине, на ногах красовались высокие кожаные сапоги, на головах — плотные широкополые шляпы, сплетённые из волокон неизвестного растения.
Перед обеденным привалом они обогнули крохотное горное озеро, наполненное прозрачной, чуть голубоватой водой. Денис обернулся назад: от озера к предгорьям спускались широкие лощины, заросшие кустами дикого орешника, плавно вливаясь в обширные льяносы — плоские бесконечные равнины, на которых беззаботно паслись бескрайние стада домашних животных.
За световой день путники преодолели почти сорок пять километров (по подсчётам Креста), переходя из одной узкой горной долины в другую, преодолевая невысокие перевалы, и неуклонно поднимаясь вверх. К вечеру заметно похолодало — температура воздуха упала вплоть до нулевой отметки, задул противный северный ветер, что, впрочем, ничуть не сказалось на отличном настроении путешественников: все без устали любовались великолепными природными пейзажами и ландшафтами, обменивались впечатлениями от увиденного. За полчаса до остановки дону Диего удалось метким выстрелом подстрелить молодого горного барана.
