Веслав Анджеевский - Искатель. 1989. Выпуск №5

— Если прикинуть, мы все друг о друге почти ничего не знаем. Внешность описать, пожалуй, могли бы, а больше… Ты, наверное, уже успел заметить, что на этом судне не очень склонны к откровениям. Можно сказать, редкостная коллекция молчунов.

— Не прикидывайся наивным. На такие суда не вербуют жемчужин мирового флота. Здесь у каждого своя причина держать язык за зубами. Например, у тебя.

Грей пожал плечами.

— Никто моей биографией не интересовался. Хватило документов.

— Да, конечно, — отозвался Малерт с иронией, — очень достоверные документы. Трудовая книжка, выданная в Гонконге, панамский паспорт и договор…

— Договор английский, коллега… Думаю, у тебя не лучше. А может, тебе просто захотелось послушать рассказ о моем трудном детстве? Изволь, не помню, когда в последний раз мне удавалось найти такого благодарного слушателя.

— Я не хотел тебя обидеть, извини. После твоей гениальной дедукции мы должны принять решение, как поступить с капитаном.

— У тебя еще есть сомнения? Ты ведь получил конкретное распоряжение арматора. У тебя в руках доказательство.

Малерт снова нахмурился.

— Арестовать капитана по одной только телеграмме? И потом, где уверенность, что команда пойдет за мной?

Вдруг кто-то начал дергать дверную ручку, Малерт схватил ломик и отошел к стене, Грей, пока поворачивал в двери ключ, успел шепнуть:

— Не наделай глупостей. Только если нападет первый…

На пороге стоял третий офицер. И невооруженным глазом было видно, что он крайне возбужден.

— Ребята, скорее на мостик. Корабль… встречным курсом…

Прежде чем уйти, Малерт погасил свет, запер рубку и спрятал ключ в карман.

Поначалу, пока глаза не освоились с темнотой, они двигались медленно, шаг в шаг. Впрочем, темнота не была полной: луна хоть и зашла, но звезды в тропическом небе светили ярко, их блеск, отраженный гладкой поверхностью океана, рассеивал вокруг тусклое свечение. Неожиданно чья-то рука схватила Грея за плечо, и он услышал голос Болла:

— Посмотри сам. Идет контркурсом.

Они находились на левом крыле мостика, Болл размахивал у него перед носом каким-то предметом. Бинокль. Грей поднес его к глазам. Сначала на фоне звездного неба он с трудом разглядел темный контур вентилятора третьего трюма, потом — горизонт. Черное море почти совпадало по тону с черным небом. Если бы он тысячи раз не наблюдал подобного явления, то никогда бы не отличил одно от другого. Никаких опознавательных огней корабля видно не было.

— Нет ничего на контркурсе, — проворчал он, опуская бинокль. Теперь он видел хорошо, именно так, как должен видеть моряк ночью. В рубке, кроме рулевого, никого не было. Рядом с ним стоял Болл, около них, с биноклем у глаз, Малерт.

— Не совсем контркурсом. Пятнадцать градусов левее.

Второй офицер снова поднял бинокль, изучая поверхность моря. Есть… Два сигнальных огонька, один выше, другой ниже. Корабль проходил на расстоянии нескольких миль.

— По всей видимости, идет из Южной Африки к Бенгальскому заливу. В этом районе трасс пролегает немного.

Грей еще не закончил фразу, а Болл уже начал хохотать.

— Эй, мистер офицер, что-то в вашей географии перепуталось…

— Ты забыл о смене курса, — произнес Малерт тоном почти поучающим. — Так что, вероятнее всего, он идет из Южной Австралии к Восточной Африке.

Грей выругался.

— Ну да… Совсем забыл, хоть и сам в свое время заметил. Что, черт побери, творится с этим идиотским курсом?

— Точно, — буркнул сразу скисший Болл. — Шеф приказал. Распоряжение капитана. Только это что-то из ряда вон… Плывем из Сингапура в Кейптаун через Антарктиду?

— Сегодня после полудня старик пришел на мостик и приказал проложить курс на сто градусов левее. При этом он любезно объяснил, что это согласовано с арматором. Когда же я выразил удивление и добавил, что впервые об этом слышу и вообще все это выглядит странно, он грубо меня оборвал, бросив, что арматор дает распоряжения капитану, а не первому офицеру, которому платят только за подчинение приказам капитана. Что мне оставалось делать? Это теперь я понимаю, что он просто хотел уйти от преследования военного корабля и самолета, а потом в безопасном месте смотаться. Пропал бы где-нибудь на островах Индонезии, и ищи ветра в поле.

Болл от удивления начал заикаться:

— Что это… что еще за военный корабль? Кэп хочет смотаться? Вместе с судном?.. Вместе с нами?

Грей толкнул Малерта локтем. Тот досадливо крякнул, давая понять, что осознал глупость своих излияний при Болле, который понятия не имел об их подозрениях. У Грея, правда, мелькнула мысль: уж так ли неосознанно действовал Малерт?

Малерт тихо засмеялся.

— Думаешь, я знаю? Так, слетело с языка, ведь ты сам только что сказал, что капитан себя странно ведет. Меня злость разбирает, когда вспомню, как он обращается со своими офицерами, как обошелся с тобой сегодня на собрании.

Третий офицер еще что-то недоверчиво бурчал себе под нос, когда Грей, опуская бинокль, спросил:

— А что ты поднял такой шум из-за этого корабля? Судно как судно. И ползет как черепаха. По-моему, еще медленней нас. Слушай, а может, ты забыл, как одна консервная банка должна обходить другую, чтобы не столкнуться? — Он зевнул. — Черт возьми, я сегодня между вахтами глаз не сомкнул.

Грей и не заметил, что Болл его уже не слышит: еще в начале его столь торжественной речи тот рванул в рубку за сигнальной лампой. И сейчас, разматывая кабель, уже тащил ее к борту. Болл поднял голову только тогда, когда услышал жесткий голос первого офицера:

— Брось.

Малерт дернул его за руку, раздался звук разбитого стекла.

— Ты что… Что ты наделал… — В эту минуту третий офицер неожиданно стал очень официальным. — Да сто чертей тебе в глотку! — Его голос поднялся почти до визга.

— Заткнись… — Малерт был выше Болла на две головы и, пользуясь своим преимуществом, довольно ощутимо толкнул его в плечо. Грей протиснулся между ними.

— Тише вы, дураки, — цыкнул он на них. — Вы что, хотите, чтобы сюда сбежалась вся команда вместе с пассажирами?

Болл понизил голос, но слова продолжали вылетать с еле сдерживаемой яростью:

— Вы что, не понимаете?.. Этот корабль, может быть, наш единственный шанс. Необходимо их вызвать. Немедленно.

— Не лезь не в свое дело, — буркнул Малерт сквозь зубы. Только сейчас до Грея дошло, что бешенство Малерта совсем непропорционально величине инцидента и совершенно естественному в морской практике намерению Болла.

За редким исключением встречающиеся в море корабли не перекидываются парой слов посредством азбуки Морзе. Особенно ночью, при тихой погоде, когда вахтенным нечего делать. Поэтому Грея и удивила бурная реакция первого офицера при виде сигнальной лампы. Но еще больше удивили брошенные сгоряча слова Болла. Этот корабль — их единственный шанс?..