Александр Мартынов - В заповедной глуши

   На столе со вчерашнего дня лежали распечатки лекций по русской истории. Смеш-но. Оказывается, учиться интересно. Если знания в тебя не запихивают, а ты сам их на-ходишь и "поглощаешь". Что такое учёба,размышлял Витька. В тебя запихивают сотню написанных другими людьми книг. В школе. Потом ещё сотню в ВУЗе. И говорят: образо-ванный. А человек, который эти же книги (и больше) прочитал сам - неуч. Смешно, ведь ясно же уже то хотя бы, что раз читал сам - значит, хотел учиться. В сущности учи-теля и профессора чем отличаются от учебника?Они могут объяснить непонятное. Это да. Но если постараться, то можно и до объяснения дойти самому. Да и объясняют-то чаще всего не с позиций правды, а так - как самому захочется... Вот та же история. Ко-гда Витька скачал из Интернета тексты двух монографий (о слово! Нет бы просто "ра-бота". Витька узнал, кстати, что Гитлер после прихода к власти в приказном порядке заменил почти все иностранные слова в немецком языке на отечественные - и нельзя ска-зать, что в этом мальчишка был с ним несогласен) - так вот, посвящённые одной и той же теме (Суворову Александру Васильевичу(1.)), они освещали его личность с совершенно разных точек зрения. То есть - вообще. По одной он был гениальный полководец, тонкий остряк, любимец солдат, храбрец, патриот и создатель русской школы штыкового боя. По другой - взбалмошный и жестокий истерик, побеждавший только слабаков-турок, лгун и ретроград, ничего толком не умевший и не знавший и даже по-русски говоривший с трудом. Витька сперва запутался. Но потом посмотрел сведения об авторах. И когда узнал, что автор второй монографии награждён какими-то зарубежными премиями и знаками отличия и много раз читал лекции в зарубежных университетах, а автор первой и историком-то не является, а так - самоучка, бывший инженер - понял тут же, что прав, конечно, этот, второй. Потому что ему явно было интересно писать - и писал он так, как должен писать русский человек. Не для денег и премий... А "историк" через сло-во твердил об "истине" и "объективности" - но из строчек буквально капал яд...

   ...Белок спал на крыльце у порога - когда Витька вышел, огромный пёс лениво под-нялся и потянулся, но тут же принял всем видом полную готовность служить.

   - Бездельник, - сказал Витька. Незаслуженно, просто так. Белок грохнул хвостом по пе-рилам; Витьке показалось: содрогнулся весь кордон. - Извини, извини, - мальчишка опус-тился на колено, начал трепать пса за шерсть на шее. - По Вальке скучаешь? Понимаю, я тоже скучаю... Ну теперь он уже скоро, наверное, придёт... хотя, кой чёрт скоро, хо-рошо, если через две недели... Ну всё равно подождём, правда?

   Белок всем своим видом выразил готовность ждать сколь угодно долго, лишь бы сейчас не ждать, а идти.

   1. СУВОРОВ Александр Васильевич (1730-1800), граф Рымникский (1789), князь Италийский (1799), российский полководец, генералис-симус (1799). Начал службу капралом в 1748. Участник Семилетней войны. Во время русско-турецких войн (1768-74 и 1787-91) одер-жал победы при Козлудже (1774), Кинбурне (1787), Фокшанах (1789), Рымнике (1789) и штурмом овладел крепостью Измаил (1790). На последнем этапе восстания Е. И. Пугачева, с августа 1774, руководил войсками, направленными для его подавления. Командовал войсками, подавлявшими Польское восстание 1794. В 1799 провел Итальянский и Швейцарский походы, разбив французские войска на реках Адда и Треббия и при Нови; вышел из окружения, перейдя швейцарские Альпы. Автор военно-теоретических работ ("Полковое учреждение", "Наука побеждать"). Создал оригинальную систему взглядов на способы ведения войны и боя, воспитания и обучения войск. Стратегия Суворова носила наступательный характер. Развил тактику колонн и рассыпного строя. Не проиграл ни одного сражения.

160.

   - Ну ладно, пошли, пошли, - Витька выпрямился, взял карабин на руку привычным движением, шагнул с крыльца. Белок выскочил через перила. - Орёл, - одобрительно бро-сил Витька. - Это. Семург(1.).

   Около ворот он оглянулся.

   На свежем снегу осталась цепочка чёрных следов. И почему-то эта вполне обычная для поздней осени картина вызвала у мальчишки смутное раздражение. Передёрнув пле-чами, он погромче свистнул Белку и решительно зашагал дальше, думая, что правы были те, кто предупреждал: оглядываться - не к добру...

   ...Алька сидела за поворотом на поваленном стволе - писала на снегу и, когда Вить-ка подошёл, издалека замахав рукой, быстро шоркнула носком мехового ботинка по белой поверхности, стирая написанное. Спрыгнула, улыбнулась. Тоже подняла руку.

   - А ты как здесь?.. - начал Витька, но спохватился: - А, да, суббота же...

   - Всё на свете перезабыл, - усмехнулась Алька.

   - Ага, - согласился Витька, улыбаясь. - А ты чего не пришла-то?

   - Я думала, ты ещё спишь, - пожала плечами девчонка.

   - Ну и что?

   - Так... Пошли?

   - Пошли, - кивнул Витька. И, делая шаг вслед за девчонкой, бросил взгляд туда, где она писала на снегу.

   Из-под размашистой черты проступало:

Вить я те лю

22.

   Снаружи лежал снег.

   Валька как-то не сразу осознал этот факт. Он просто вышел из бункера - и понял, что всё вокруг бело. За подморозило, в ярком небе вставало солнце - солнце, которого Ва-лька не видел уже месяц, не меньше.

   Снег покрыл грязь. Снег лёг на ветки пушистыми чехлами. Снег укутал домики. Ва-лька стоял и таращился вокруг, пока его не окликнули:

   - Русский!

   Мора сидела, поставив одну ногу на край, на крыше бункера и улыбалась углом губ, покусывая какую-то веточку.

   - С первым снегом тебя, - сообщила она. Валька кивнул, разглядывая её снизу вверх. По-том чуть поклонился:

   - Suilad, gwanthi (2.)

   Ему захотелось чуть поддразнить девчонку. И сказать то, что хотелось сказать - будучи уверенным, что она не поймёт. А французский или английский она могла и знать... Мора поиграла тонкими бровями:

  -- Bain arad, hen. Im ista'sindarin maer. (3.)

  -- Сen'sen im... (4.), - Валька справился с растерянностью.

  -- Ты хорошо ездишь верхом, - сказала Мора и ловко соскочила вниз. Выпрямилась на

   снегу. - Как насчёт того, чтобы устроить скачки? Ты ведь не занят сейчас, твой стар-ший в делах...