Добролёт - Валерий Николаевич Хайрюзов

на расстоянии от него. Да и сам он в объятия читателей не бросался. Иного, как бы тогда сказали, производственного опыта у Распутина не было, писательство было для него единственной профессией. Наибольшую известность ему принесли полемические очерки о «повороте» северных рек, водой которых наше руководство хотело напоить среднеазиатские республики, а также защита озера Байкал. Надо вспомнить, что после окончания университета он недолгое время работал на иркутском телевидении, где за материал о невинно осуждённом писателе-иркутянине Поликарпе Петрове Распутина уволили, и он уехал работать в Красноярск, в молодёжную газету.

В начале девяностых годов среди патриотов был очень популярен «Литературный Иркутск», который Распутин тогда предложил возглавить молодой писательнице Валентине Васильевне Сидоренко. Сам Валентин Григорьевич стоял у неё как бы за спиной, по возможности искал средства на финансирование, советовал и подыскивал интересные статьи и очерки.

В своей литературной работе Распутин был похож на крестьянина, тщательно, как зёрна, отбирал слова, взвешивая их на невидимых весах. Как он сам вспоминал, в период учёбы в иркутском университете, он стеснялся своей одежды, своего безденежья и деревенского языка, но потом понял, что ангарский говор односельчан и есть та кладовая, которую дал ему Господь, и её надо открывать для читателей, а не держать на запоре. Своих героев он пропускал через собственную душу, пытаясь не только разглядеть их характеры, но и для более полного проявления этих характеров столкнуть героев друг с другом, при этом наделяя каждого только им присущими словами и интонациями. Иногда получалось даже с перехлёстом, про Распутина иногда говорили: где это он находит таких женщин, которые говорят и рассуждают как преподаватели филологического факультета, начиняя речь забытыми словами, которые сегодня даже по отдалённым деревням трудно сыскать? Но потом притихли, когда другие критики и филологи начали ставить Распутина на одну доску с Достоевским. Иркутянка Галина Витальевна Афанасьева-Медведева – сама преподаватель, доктор филологических наук, ставшая лауреатом Государственной премии, – когда-то, опьянённая и очарованная ангарским говором героев Валентина Григорьевича, всю свою молодую энергию и жизнь положила на то, чтобы собрать многообразие народных говоров Восточной Сибири и поместить под обложку «Словаря народного слова в рассказах и повестях Валентина Распутина». Хочу привести здесь небольшой отрывок из предисловия Валентина Курбатова к этой книге: «Человек как будто на минуту выходит из порядка жизни и смущённо останавливается посреди чужой речи; как хорошо, как ясно и вместе с тем «ново», будто слух сполоснули: «В ком чё есть, то и будет. И хошь руки ты б его, хошь испечалься об нём – он своё возьмёт. Никакой правью не поправишь». И как непривычны эти вдруг услышанные и становящиеся отдельными слова: «говоря, елань, завозня, дивля»… Да и не они даже, а само течение речи, где эти «чё, ить, ажли» естественны, как дыхание. Никаких других слов не сыщешь, потому что тогда суть сказанного потеряет народную правду. Тут открой на любом месте и тут же весь там – в середине жизни – и колыбельная память, хоть ты и родился на другом и в другой среде, унесёт тебя в горький свет закатывающейся жизни. И мы ведь ещё вчера не останавливались в чтении и не думали о словаре. Вот поэтому мы узнали и полюбили «деревенщиков», что они возвратили нас в полноту дома и Родины, чтобы мы ещё могли наглядеться и ухватиться душой, чтобы не потерять себя в исчужа завезенной новой реальности. Теперь вот поневоле думается, что в «Деньгах для Марии», в «Последнем сроке» в «Прощании с Матёрой» он и сам торопился нажиться той любовью и светом, оплакать, обвыть её, как учила старуха Анна».

Сегодня Галину Витальевну знают и уважают все, кто любит и ценит русское слово, русскую речь, Её книги – не только памятник Валентину Распутину, но и настоящая кладовая для тех, кто придёт ему на смену.

По моим ощущениям и наблюдениям, Распутин, как это было принято говорить, в своих рассказах и повестях, не раскрывал человека, а как бы ждал, когда тот раскроется сам. Есть писатели, которые из кожи вон лезут, чтобы оказаться на виду, в центре всеобщего внимания, высказываясь по любому поводу и без повода. Про таких говорят: «Мели, Емеля, твоя неделя!» Распутин в жизни был не особенно словоохотлив, чаще всего он помалкивал. Лучше всего его можно было разглядеть в написанном или напечатанном слове. Если он его поставил, то оно будет стоять крепко и на своём месте. И не постесняется убрать или исправить, если оно вызывает сомнение.

Конечно же, он не мог оставаться в стороне от того, что происходило в России. Когда начались выборы в Верховный Совет СССР, выдвигать свою кандидатуру не стал, но, как и Василий Иванович Белов, от предложения пойти по списку не отказался и прямиком угодил в депутаты, а после и в помощники Горбачёва, наивно полагая, что можно напрямую повлиять на принимаемые решения.

Кстати, в те годы многие российские депутаты решились пройти через горнило выборов, считая, что они известны и любимы в народе. Но для многих этот тест оказался холодным душем. Я помню, как иркутские писатели после криков и скандала на своём собрании выдвинули кандидатом в депутаты главного редактора «Литературного Иркутска» Валентину Васильевну Сидоренко, которую поддерживал Валентин Распутин. В результате тайного рейтингового голосования Валентина Васильевна набрала наибольшее число голосов и обошла секретаря Иркутской писательской организации поэта Ростислава Филиппова. Но, добившись своей маленькой победы, дальше бороться за доверие избирателей не стала, заявив, что вообще-то много званых, да мало избранных и что она будет заниматься тем, что нужнее всего, – газетой. Побеждать своих мы научились, но для чего же тогда было затевать весь этот сыр-бор?

Кстати, меня выдвинули не писатели, а коллеги-авиаторы от объединенного авиаотряда. Тогда я ещё не знал, какой тяжелый и изнурительный многомесячный зимний марафон предстоит пройти. Двенадцать крепких и сильных соперников по одному округу, люди известные, имеющие деловую репутацию, работавшие секретарями горкомов и обкомовских структур, обладающие партийным, административным и финансовым ресурсом и жизненным опытом. Ранние утренние поездки в переполненных трамваях и автобусах, встречи в гаражах, школах, на планерках в поликлиниках, в швейных мастерских, в цехах заводов и магазинах, в казармах перед отбоем, и даже в церковных приходах. А была ещё поездка в Монголию, где к нашему округу были приписаны воинские части. Там, в Суланхэрэ, на границе с Китаем, приехавших кандидатов чуть было не расстрелял солдат-азербайджанец, решивший отомстить за события в Баку, но его, к счастью, успели перехватить прямо у порога солдатского клуба, куда он