Оказия, или ЧП Земля - ДемангА

«Этого еще не хватало! Заразился?!» — подумал Вилен и нервно позвал Риду. Посылая импульс, он посмотрел в окно и увидел мелькающую тень.

Вилен встал и подойдя к окну, увидел своего «чебурашку». Тот сидел на снегу, соорудив из лапки кулак, и грозно помахивал им Вилену.

Снова позвав Риду, Вилен уселся в кресло-качалку, попытался успокоиться и стал ждать.

* * *

Борис Гродман слыл человеком — глыбой. Здоровенный внешне, такой же могучий и внутренне. Как глянет, мурашки по коже, как будто впивается взглядом в самую душу. Гениальный психиатр, посвятивший всю свою жизнь любимому делу…

Когда маленькому Боре было девять лет, его мать родила мертвую девочку, и, не выдержав удара судьбы, сошла с ума. Ее поместили в клинику, отец спился, и Борис оказался в детдоме. Еще тогда он мечтал стать врачом и спасти маму, но не успел. Через два года мать умерла.

Время лечит, но и не забывает наносить новые ранения. Борис закончил обучение, проходил практику и влюбился. Все казалось, шло замечательно, они поженились, родили сына. Родители жены, потомственные банкиры, полюбив всей душой начинающего гения, помогли основать частную клинику. Но! В четыре годика у сына обнаруживается аутизм.

Казалось, что это какое-то проклятье, руки опускались, но потом снова поднимались. Борис возил сына и в Германию, и в Англию, и в Японию. Все бесполезно. Конечно, какие-то результаты были, мальчик периодически становилось лучше, но потом снова замыкался.

Теща Бориса постоянно настаивала обратиться к бабке. — Что ты теряешь? Я не понимаю! Это что, проблема, уделить два дня надежде?! — твердила она. И Борис сдался.

Под Свердловском, в глуши, жила бабка, лет ста, не меньше. Когда Борис постучал в дом, старушка проскрипела: «Заходи, Боренька, открыто, не от кого мне прятаться, все меня боятся, кхе, кхе…». Ну а потом рассказала про мать Бориса, его сына… В общем про все. Вот тогда Борис ей и поверил.

Бабулька дала ему какой-то настой, объяснила как его принимать, и сказала, что больше ему не нужно к ней приезжать, все теперь будет хорошо. И не взяв денег, отправила восвояси.

В течение пятнадцати лет у Бориса появилось еще четверо детей, еще один сын и три дочери. Все росли здоровыми и умными. В целом все было прекрасно.

Клиника Бориса процветала, сам он стал в своем роде знаменитостью. Но кому, как, ни ему знать о превратностях судьбы. О том, что медицина далеко не всесильна, что не все в руках человека. И настал срок вспомнить об этом.

— Вы понимаете, Максим Федорович, я провел полное обследование Вашей дочери и могу с полной уверенностью сказать, что медицина в данном случае бессильна. Дело в том, что у нее отсутствуют любые признаки расстройства психики, то есть с медицинской точки зрения она здорова.

— Значит, я могу забрать ее домой? — уже обрадовавшийся Максим Федорович сгорал от нетерпения.

— Можете. — Борис тяжело вздохнул. — Но я Вам уже сказал, что Эмма здорова только с медицинской точки зрения. Видите ли… Медицина далеко не совершенная наука. Как врач, я ничем не могу помочь. Могу лишь дать совет: ищите знахаря, медиума, бабку, ну, в общем, целителя. Вы понимаете?

* * *

В офисе Вилена, уже который день царил хаос. Люся подняла панику, когда узнала про Эмму, они были подружками. Она отчаянно звонила на все номера Вилена, и на мобильные, и на домашний. А тут еще и Стас объявился и заявил, что теперь он наш шеф.

Люся, всегда с теплом относилась к своему непосредственному начальнику и поэтому очень переживала его пропажу.

— Алло! Стас?

— Да, Люся, привет.

— Ну, Вы что-нибудь узнали?

— Я занимаюсь этим, не волнуйся и, пожалуйста, не отвлекай меня от дел своими звонками.

— Как это не отвлекай?! Человек пропал, а Вы «не отвлекай»!

— Люся, как только я что-нибудь узнаю, в первую очередь сообщу тебе, ясно?! — и бесцеремонно бросил трубку. Но телефон снова зазвонил, и Стас раздраженно рявкнул «Да!»

— Стас? Это Катя, ты мне визитку недавно оставил, и вот я решила позвонить. — Голос Катерины был спокойным, мягким. После той встречи у Бойких, Катя долго не могла успокоиться. Как нелепо она засмущалась! А теперь она была рада возможности, не навязываясь Вилену, хоть что-нибудь узнать о нем.

— Ой! Ягодка! Как я рад! Как ты, расскажи.

— Да нормально. У меня все хорошо. Как вы, Паша, Вилен?

— Только про Вилена не надо, ладно? Уже достали все. Извини.

— А что случилось? Вы поссорились?

— Да потерялся он, пропал куда-то.

— Как пропал?! — Голос Кати предательски задрожал, в груди заныло, она присела на стул и сбивчиво продолжала — Что ты говоришь! Как это пропал?! Кто его ищет, объясни мне! Сколько его уже нет?

— Да несколько дней всего.

— Как это несколько дней! А в милицию заявили? — У Кати уже вовсю текли слезы, руки дрожали — У него же никого нет! Хотя… А что его девушка?

— Она в больнице, но с ним это никак не связано. Послушай, Кать, чего ты так распереживалась? Найдем мы его, успокойся ты.

— В милицию заявили?

— Заявим. Ладно, Кать, у меня еще дел невпроворот, звони, ладно? — Стас уже понял, что как и много лет назад, Катю интересует только Вилен. И ему это было также как и много лет назад, досадно.

— Извини, Стас, до свидания.

— Пока, Ягода.

* * *

— Тук-тук! — Рида появилась в комнате, не забыв прихватить с собой ехидную улыбочку.

— Ну, наконец-то! — Вилен встал, подошел к Риде и сразу стал показывать руки. — Смотри, что это? Что мне делать?!

Рида рассмеялась, потом уселась на диван, приняв свою излюбленную позу, и закурила.

— Ну ты даешь, я же тебе говорила не экспериментировать со стихиями и с собой.

— А я не собой, я белку переделывал! Посмотри, что это? — он снова протянул к ней руки.

— Ладно, ладно… Тебе нужно все подробно, как в учебнике, я забыла: с животными тебе тоже еще рано. Да не дергайся ты, сейчас вылечим. А может не надо? — Рида еще раз расхохоталась. — Еще через пару часов можно будет любоваться исковерканным крокодилом Геной! Будешь дружить со своим Чебурашкой?

Вилен потупился, затем уселся в свое кресло и потребовал:

— Спасай меня, если хочешь, чтобы я спас мир! — С величественным видом он закрыл глаза.

— Размечтался! Сам себя лечи. — Рида уставилась в окно.

И тут Вилен почувствовал, как куда-то проваливается, глаза открыть не может, тело онемело. Пара-тройка минут прошли, как час. Когда он, наконец, открыл глаза, Риды уже не