Как три мушкетëра - Бушков Александр Александрович

– Что с возу упало, то пропало... Не приучен с земли подбирать. А вообще вы подумайте, предложение в силе, и все пройдет культурно, ежели муженек питает всякие подозрения, пусть он так их больше и не питает – там только о фотографии речь идет...

Он ловко выпрямился с колен, поклонился не без шутовства и, не оглядываясь, направился к машине, где новое колесо уже давно стояло на месте. Мазур отметил, что на сей раз пистолета у него под белой рубашкой навыпуск не было. «Волга» взяла с места на небольшой скорости, выехала на магистраль, прибавила газу и быстренько скрылась с глаз.

– Нахальство фантастическое, – сказал Вадим, все еще сожалевший, по его виду ясно, что никого так и не пришлось отоварить своей железякой. Дать бы разок, особенно этому... цыгану.

– А вот этого делать никак не следовало, – мягко сказал Лаврик. – Обратили вы внимание или нет, но эта гоп-компания ни разу ничего противозаконного не совершила, даже матерных слов не употребляла. Совершенно не к чему придраться. Вот я, стрелок неопытный, некоторое правонарушение совершил, но вряд ли будут заявлять...

– Прикопались, как банный лист, – сердито сказала Вера. – За два прошлых сезона всякое случалось, но таких вот клоунов никогла не было... Интересно, а с этим что делать? – она поддала ногой кучку купюр. – Может, бросить в костер и мидии на них приготовить? Мы ведь отсюда не уедем, правда?

– Уж это точно, – сказал Лаврик. – Кто же от такой благодати уедет – мидии, крабы, пиво прохлаждается... Вряд ли вернутся. А что до денег, так это, по-моему, пошлость и ненужное гусарство – жечь деньги, выпущенные правительством и имеющие хождение на всей территории СССР...

– Не себе же брать? – пожал плечами Морской Змей.

– А кто сказал, что себе? – усмехнулся Лаврик. – Кирилл, возьми пакет у меня в сумке, собери до бумажки. Когда приедем в город, пойдем в сберкассу и перечислим все до копеечки в Фонд Мира, им пригодится. Ну, наплевали и забыли, беремся за пикник? Коля разжигает костер, вообще куховарит, Вера помогает, Вадим приводит в кулинарный вил крабов, Кирилл, как сказано, собирает деньги, а я осуществляю общее руководство...

Он как-то так ловко и спокойно распоряжался, что досада и злость на незваных гостей прошли сами собой. Ведро помаленьку наполнялось клешнями крабов, на оставшиеся от костра угли лег железный лист с высыпанными на него мидиями, над которыми бдительно стоял Вадим с «ворошилкой», в ведре булькала вода, из лодки носили пиво. Пикник получался как пикник, и довольно быстро все расселись на одеялах вокруг мисок с дымящимися мидиями, ведром крабов (Лаврик проворно извлекал длинной двузубой вилкой ярко-красные клешни и раскладывал по жестяным тарелкам), хлопнули первые пробки, и жизнь наладилась совершенно.

– А что, если нам, мужики, поступить по-деревенски? – предложил Морской Змей. – Встретить эту компашку где-нибудь на танцах и вломить ума? Так, чтобы больше не лезли?

– Если что, я в команде, – торопливо предложил Вадим.

– Не пойдет, ребята, – самую чуточку подумав, сказал Лаврик. – Я ж уже говорил: ничего противозаконного эти стервецы не совершили. Вот и получится неспровоцированное нападение группы хулиганов на мирных граждан. Сами на свою шею неприятностей огребем, да и Вадик тоже... А какой-нибудь участковый у них в приятелях определенно есть – ну, как это бывает в маленьких городках, особенно южных.

– Был участковый, – чуть грустно сказал Вадим. – Причем правильный. Мы у него два сезона домик и снимали.

– Вот этот самый? – спросил Лаврик.

– Ага. Только он весной разбился на мотоцикле, на «серпантине», любил погонять. Наследников не нашлось, вот тетя Фая дом и купила, а так вышел бы, цыкнул... Его тут уважали. Два на полтора, наподобие Боцмана.

– И потом, – сказал Лаврик, – деревенские нравы – они работают в обе стороны. Мы их качественно учим, они в ответ собирают кодлу – и пойдет вместо нормального отдыха натуральная вендетта. Оно кому-нибудь надо?

– И что, все это так и терпеть? – поморщилась Вера. – А если еще заявятся?

– Поищем обходные пути, – сказал Лаврик. – Ходы кривые роет подземный умный крот, нормальные пираты всегда идут в обход... Помните, как дядя Сандро их утихомирил ласковым, вовсе не матерным словом? А помните, ребятки, как оно было на Мадагаскаре? Там портовое жулье было почище, а ведь справились: нашли старшего, поговорили чуток, и все было путем...

Ни Мазур, ни Морской Змей не помнили никаких таких приключений на Мадагаскаре с портовой шпаной, но мысль Лаврика поняли с ходу и согласно кивнули: следовало успокоить ребят, простых инженеров, неожиданно попавших в передрягу странного характера и с непредсказуемыми последствиями.

– Вот так и здесь, – безмятежно сказал Лаврик. – Осмотримся, поищем полезные ходы... Разберемся, что к чему. Так что не переживайте, Вера.

– Да я и не переживаю, – пожала она плечами. – Противно просто. Два года тут отдыхали, и было все нормально, а теперь появляются какие-то клоуны...

...Боцман, адмирал лодочной станции, сосед тети Фаи, был великолепен. Мазур знал, что ему шестьдесят, но столько бы ни за что не дал: на голову выше самого высокого здесь Морского Змея, литые мускулы под идеально отглаженной тельняшкой, почти без морщин и даже проседь только на висках. Хотел бы Мазур так выглядеть в его годы. Тем более что у него и хозяюшка имелась – симпатичная блондинка явно наполовину младше.

Правда, к ухе из луфаря Боцман ее принципиально не допустил, твердо заявив, что уха – дело мужское и только мужское. Даже рыбу предложил резать Лаврику с Мазуром – а сам сначала высыпал в кипящий котел в уголке двора десятка два колючих местных ершей – для первого навара. И ловко принялся крошить на деревянной доске все приправы, что полагались.

– На удочку? – поинтересовался Мазур.

– Технология не та. Они с рассвета торчат у берега, на каменистых отмелях. Тут ходишь и гарпунишь их такой длинной вилкой...

– Понятно, – сказал Мазур. – Мы в детстве, в Сибири, так налимов брали. Заплывает меж камешками – тут его и хлоп...

Понемногу от котла потянулся аппетитный парок. Пристегнутый в конуре на короткую цепь пес Равшан, светло-желтый кавказец, так и лежал головой на лапах, но ноздрями шевелил усиленно. Было уютно и спокойно, над небольшим двориком нависала длиннющая виноградная лоза, покрытая тяжеленными сизо-зелеными гроздьями.

– Хорошо у тебя тут, Боцман, – задушевно сказал Лаврик. – Тишина, виноград, море...

– Бери на заметку, Костя, – сказал Боцман, набивая трубочку желтым и пахучим волокнистым табаком. – Когда-нибудь и якорь бросать придется.

– Когда это еще будет...

– С ребятами как живете? – Боцман кивнул в сторону соседнего домика, куда не так давно ушла Вера, заявив, что, по английскому обычаю, следует переодеваться даже к такому скромному обеду (ну, надо же и ей было где-то прогуливать платья. Вадим направился следом, туманно объяснив, что, возможно, понадобится чем-нибудь помочь).

– Да нормальные ребята. – сказал Лаврик. – Вот только липнуть к ним стала какая-то дешевая шпана второй день подряд...

– Это как? – насторожился Боцман.

Лаврик кратенько рассказал, вычленяя главное, как он это умел.

– Странно, – сказал Боцман. – Не то странно, что липнут, а по-дурацки как-то.

– Вот и мне так показалось, – сказал Лаврик. – Бывает, конечно, на курортах всякое, вплоть до самого уголовного, но вот этакий погорелый цирк с дурацкими клоунами...

– Странно, – повторил Боцман. – Я этого Жору сто лет знаю, числится за ним то и это, но вот глупого клоуна что-то никогда из себя не изображал. Остальные так, шестерки... Тс!

Стукнула калитка, появились Вера с Вадимом. Платье на ней в самом деле было если не для Большого театра, то уж никак не для крохотного приморского городка.

Боцман принюхался:

– Ну, пора главную рыбу грузить... – он прошел к котлу и старательно принялся вылавливать огромной шумовкой всех ершей до единого. Потом той же шумовкой загрузил тщательно порезанного луфаря. По какой-то ему одному известной системе стал пригоршней рассыпать разнообразные приправы – а часть оставил на доске. Тут же в небольшом мангале неторопливо горело полено, выполнявшее роль головешки.