Дракон среди нас - Ирина Вадимовна Лазаренко

— И правда, в таком месте ювелиры бы не прижились, — бормотал себе под нос Найло. — А где бы они прижились? Может, их вообще нет в этом городе! Почему мы не спросили стражих на воротах, скажи мне, вот скажи, что меня сбило с толку и зачем оно это сделало? А?

Дракон не отвечал: Йеруш и без него знает, что в этом городе есть гном-ювелир. Если, конечно, не помер от неведомой болячки на днях и если пожелает с ними разговаривать.

Бобрык был четвертым городом, куда они пришли в поисках мастера-гнома, способного купить сумеречный камешек.

До этого были Птиц, Мякошь и Полудна. В первом городе ремесленников-гномов не оказалось: утверждения на работу выдавались только гильдийцам, а в гильдии брали исключительно людей.

Илидор и Йеруш всё-таки потолкались по рынку и лавкам, и дракон наконец утеплился: после отчаянного торга он продал карту больших залежей кварца в паре дней пути от города, и вырученных денег хватило на тёплые непромокаемые неснашиваемые сапоги неприметно-серого цвета с мягким складчатым голенищем, многослойной подошвой и небольшим каблуком, а также на плотные шерстяные штаны и жилетку из собачьего меха с просторным капюшоном.

Исправно зябнущий в куртке Йеруш смотрел на Илидора с ужасом, но тот выглядел вполне довольным и согретым, «к тому же, Найло, от твоего идиотского рюкзака спине так жарко, что даже жилетка не особенно нужна». Вид у Илидора был бодрым, руки — тёплыми, а Йеруш бурчал, что драконы — твари неосмыслимые.

Во втором городе, Мякоши, единственным гномом, способным купить драгоценный камень, был орнатурщик, живший в расписном двухэтажном доме с резными перильцами. Гном с ними общаться не пожелал — передал через своих караульщиков, что ему не о чем говорить с безродными пешими оборванцами, которых непонятно кто пустил в приличный квартал, и никакое барахло он у них покупать не собирается, и пусть пешие оборванцы поздорову убираются восвояси.

Раздосадованный Илидор отступил от крыльца на пару шагов и, глядя на дрожащую занавеску высокого окна, спросил грохотучим голосом: не желает ли зазнавшийся коротышка, чтоб посетитель прилетел к нему на драконе, поскольку это легко можно устроить? Смертельно побледневший Йеруш Найло, напротив, стал наседать на караульщиков у двери с воплями, что принадлежит к известной знаткой фамилии Сейдинеля, и не какому-то вшивому гному называть его безродным, и прочая, и прочая. Но караульщики, вместо того чтобы устыдиться, поспешно захлопнули дверь и грюкнули изнутри засовами, а занавеска в высоком окне трепетать перестала и, возможно, в обморок упала. Хотелось верить.

До следующего города, небольшой бесстенной Полудны, добрались быстро лишь потому, что пролетели несколько переходов лесов и угрюмых болот, «наверняка кишащих комарами, трясучкой и вампирами», как сердито прокомментировал Йеруш. Он оказался недалёк от истины — в Полудне прежде работал гном-огранщик, но по осени он помер от лихорадки.

Илидор уже всерьёз опасался, что Найло тоже вот-вот помрёт от невыносимого внутреннего давления: как будто было мало всего пережитого за последний месяц, мало унижений, разочарований и порушенных планов, так теперь еще злая судьба нависла над сумеречным камешком и ни в какую не позволяет ему сделаться наконец-то проданным!

Сам Йеруш сразу бы отнёс этот камень в первый попавшийся банк, даже зная, что продешевит в деньгах — ему уже очень нужен был выигрыш во времени. Но Илидор отрезал жёстко: «Я обещал продать камень гному, и ты продашь его гному», а Йеруш против обыкновения не посмел даже движением брови выразить несогласие.

Немного успокаивало, что двигались они в нужном направлении: в Полудне Йеруш узнал наверняка, что гном-ювелир достойного имени работает в Бобрыке, а Илидору в Мякоши удалось найти второго ученика мага сживления, из тех, которые ушли с Фурлоном Гамером ещё из Ануна. Ученик этот был мрачен и немногословен, об учителе говорил без всякой теплоты, но подтвердил слова Брантона: Фурлон Гамер направился неназвой в Сварью — большой посёлок с водным рынком к югу от Мякоши.

— Продадим камень и дальше будем только лететь! — отрезал тогда Йеруш.

— Правда? — переспросил Илидор с настолько нарочитым смирением, что Найло немедленно потух. — Я к тебе как вестник пришёл, вообще-то, а вовсе не как конь!

* * *

Пробежав через мастеровые кварталы, дорога поднялась на маленькую площадь, занятую уличными торговцами и попрошайками.

Женщина с крутыми кудрями, тонущая в пышных оборках, держала на шее лоточек с раскрашенными кожаными лоскутами и обещала самую правдивую ворожбу. Прыщавый толстяк продавал сильно заскучавшее сладкое тесто на палочках. В распахнутой двери цирюльни стоял тощий мужчина в сером переднике и, щурясь на солнце, чистил ножичек для вскрытия гнойников. На дальнем краю площади завывала дудка, носился туда-сюда ряженый смешила с дубиной в виде мужского признака, два бодрых жеребёнка увлечённо качались на деревянных напольных качалках вроде тех, на которые иногда ставят игрушки.

Илидор пружинисто обернулся к преследовавшей их стайке детей и деловито спросил Йеруша:

— Кого первого поймаем и продадим циркачам?

Найло, даже бровью не дрогнув, ткнул пальцем в одного из мальчишек:

— Этого. Он мелкий, ему легко ноги сломать.

Мелкий, изменившись в лице, отбежал на несколько шагов. Другие мальчишки неуверенно переглядывались — эти взрослые дядьки несли явную чушь, потому как никто не может продавать чужих детей, но своих-то взрослых рядом нет, а эти чужие и уверенные — очень даже есть.

— И ещё этого, — Йеруш шагнул к самому старшему из ватаги, тот отпрыгнул, — он страшный, как моя жизнь, всего-то останется что выбить ему все зубы да уши отрезать — и можно будет показывать как полновесного урода.

Мальчишки, ещё раз переглянувшись, дружно решили, что ну его в кочергу, и ватага с топотом схлынула обратно в мастеровые кварталы. Единственная добыча, которая им досталась — пара ремешков с пряжками, которые они успели отцепить от большого рюкзака ещё внизу.

— То-то же, — порадовался дракон.

Йеруш Найло уже выкинул из головы детей. Схватив за грудки подвернувшегося лотошника, он выяснял, где в этом прекрасном городе найти ювелира Рунди Рубинчика и приличный спальный дом, в любом порядке. Лотошник, испуганно глядя в бешеные сине-зелёные глаза эльфа, тараторил и махал руками, лоток на его шее съехал набок и на нём смешались в кучу пряничные лошадки и человечки.

Достойный спальный дом с хранилищными ящиками нашёлся неподалёку. Перепоручив хозяевам огромный Йерушев рюкзак, Илидор облегчённо застонал, с хрустом потянулся и пожелал немедленно съесть завтрак, а лучше два.

Однако Йерушу слишком сильно горело добраться наконец до ювелира,