Владимир Буров - Тэтэ

Ну, в дальнейшем, чтобы сразу всё было ясно, Фюрер отдал распоряжение делить всех только на Черных и Белых. И, соответственно, если сам себя он считал Черным, то товарищ Эс становился Белым.

Итак, Бригаде Бидо. Было приказано не соваться к Радару.

— Иначе Вы всех лошадей истребите, товарищ Бидоннафф, — сказал по телефону Зюкафф.

— Вы кто такой? — ответил Бидо в трубку. — Маршал Зюкафф? Нет? Тогда пригласите, пожалуйста, к телефону Маршала товарища Эстэ. Товарищ Эстэ? Узе?

— Зачем дразнишься, Бидо, а?

— Прости, Ле-Нин, я просто волнуюсь. Этот Зюкафф приказывает мне отступить от Радара. Но конники Бидоннаффа никагда не отступают!

Кстати, начет Ле-Нина-Эстэ. Близкие друзья и родственники часто называли Эстэ Ле-Ниным. Это был ЕГО псевдоним. Сокращенно Лен. Иногда у вечно заикающегося Зюкаффа это прозвище звучало, как Леннон. А любимчик Эса Ракси в минуты умиления называл товарища Эса Дядюшка Джо. Госпоже Серовой это слышалось, как Джон. Она и называла его, как известно, Джон. Например, она говорила:

— Джон, ты заказал мне Виски Молт в Шотландии? — Или:

— Джон, ты пробовал Греческий Коньяк?

— Да, узе.

И так далее. Варасиллафф, который тоже иногда был довольно близок к Великой Серовой, первый стал называть товарища Эстэ Джон Леннан. Так получилось. Хотя, между прочим, товарищ Эс не дурно играл на Клавесине. Сам Папа Римский хотел его послушать, но сословные и религиозные предрассудки помешали Папе в свое время это сделать.

— Надо, надо пожалеть лошадей, Бидо. Считай, что это ты сам рекомендовал Ставке, дать тебе этот приказ.

— Ну ладно, Ле-Нин, я тебе верю, что ты меня не насилуешь. Пусть атакуют этот объект Варасилаффские стрелки.

Варасиллафф, которого все обычно звали Вар или просто Вара вывел свои части из Стратегического Резерва и двинул их на зачистку уже захваченной территории. Собственно зачистить надо было этот самый Радар, из-за которого поссорились Зюк — ласково Зюки — и Бидо.

Товарищ Вар взял бы сразу Радар. Это однозначно. Но вставил палки в колеса Берия. Обычно он с Абакумовым, по кличке Баки, занимались зачисткой уже захваченных территорий. После захвата Англии они так зачистили Черчилля, что он родил. Жаль, потом сбежал, падла, в Америку.

Берия был рыжий. Поэтому Берия, по кличке Рыжий, предупредил по рации защитников Радара о том, что их будут атаковать снайперы Вара. Не зря говорили, что Рыжий раньше был английским шпионом. Хотя и так все было предусмотрено. И сам пулемет стрелял на большое расстояние, и не видно было, откуда он вел огонь. Снайперы не могли попасть с расстояния в полтора километра. Часть стрелков сняли на расстрел Польских Офицеров. А че делать? Они вообще не хотели воевать. Ну если ты офицер, воевать надо. Хоть на чьей-то стороне. Правильно? В общем, пока снайперы терлись в полутора километрах от Радара, появились передовые части Дивизии Мертвая Голова, и завязался страшный бой. У многих Варасилаффских стрелков давно кончились патроны. Солдаты Фюрера, вооруженные в большинстве своем огнеметами сжигали их живьем. Тогда Рыжий сам попросил Леннана дать ему… Как он сказал:

— Хоть взвод, хоть роту, хоть дивизию, хоть армию. Я так понимаю, Джо, этот Радар они будут защищать до упора. Пока там строчит пулемет, Гитлер, да, да, да, сам Гитлер посылает к Радару все новые и новые части. И это не только аборигены, которые в большинстве своем были уничтожены Нашим первым ударом. Кстати, здесь немалая заслуга Баки и покойного Ежика. Про себя я сказал? Наши разведчики спровоцировали Гитлера. И благодаря этому мы первыми смогли начать Войну.

— Сейчас к Радару идут все новые и новые части евреев и негров. Им обещали гражданство, если отстоят Радар. Я спрашиваю, где наши Штрафники? Не все же они уже погибли? Получается на сегодняшний день, что Фюрер имеет информацию прямо из нашего тыла.

— Итальянец, как ты себя чувствуешь? — спросил Полковник.

— Окей. Наверное, скоро умру.

Но поток атакующих немцев таял и таял. Наконец он совсем прекратился. Полковник перевязал Итальянца, и все облегченно закурили.

— Представляете, а я думал, мы не отобьемся, — сказал Василий Мелехов.

— Нам все равно отсюда не уйти, — сказал Итальянец. — Свои уничтожат. Скорее всего, уже послали группу для нашего уничтожения.

— Если ее послали, — сказал Василий, — мы бы уже об этом знали.

— Пока у нас есть шанс, сказал Итальянец, — надо уходить.

— Да, — сказал Полковник. Он затушил папиросу и поднялся.

— Мы не можем оставить в тылу Красной Армии этот Радар.

— Почему? — спросил Итальянец.

— Это все равно, что оставить в тылу у врага Брестскую Крепость. А здесь даже еще хуже. Они смогут видеть все наши передвижения, все переговоры товарища Сталина со своими военачальниками. — Вы видели, видели, что написано на рукавах пулеметчиков?

— Что? — спросил Полковник.

— Власовцы.

— ВЛАСОВЦЫ?!

— Я не побегу, — сказал Итальянец.

— Ты будешь подстраховывать нас сзади, — сказал Мелехов. Он проверил свои гранаты, Полковник свои.

И они побежали. Пулеметные очереди рассекали землю совсем рядом.

Ребята залегли. Мелехов передал бинокль Полковнику. Тот покрутил наводку на резкость и прочитал на рукаве у одного пулеметчика:

— МЫ ВЛАСОВЦЫ.

— Это подстава, — сказал Полковник. — Так писать не будет ни один нормальный человек.

— Почему?

— Потому что это позор.

— Но не для них, очевидно, — сказал Мелехов.

— Ох, не нравится это мне, — сказал Полковник.

— А может, вы просто боитесь? Вперед, Полковник!

Они подбежали совсем близко и бросили несколько гранат. Пулемет замолчал. Несколько человек вышли из укрытия и подняли руки. Это были Лариса и Альбина. С другой стороны подходили Крылов и Валера. Был там и еще одни человек. Майор Белоконь. Он вышел из-за камней с автоматом в руке. Все остальные были без оружия.

— Бросьте, автомат, — сказал Мелехов.

— Это же я, — сказал Белоконь.

— Что вы здесь делаете?

— Да подстава это! — воскликнул Полковник и направил автомат на Белоконя.

— Подошел Итальянец. Он тяжело дышал.

— За нами прыгнул, падла, — сказал Итальянец.

Итальянец подошел к Ларисе и снял с ее пояса кинжал с большим бриллиантом в ручке. Это был бриллиант Большая Медведица. И тут же Белоконь даль очередь.

Он крикнул:

— За товарища Эстэ!

Две пули попали Итальянцу в легкие, две живот. На белой рубашке выступили большие красные пятна. Итальянец пытался нажать на курок своего готового к бою автомата, но не смог. Пальцы замерзли, кровь в них застыла. Они начали отваливаться один за другим. Белоконь растерялся. Он-то ведь думал, что здесь только он один Бесполый.