Клайв Касслер - Погоня

— Мы организуем командный пункт в доме таможни, он поврежден очень незначительно. Армейские подразделения, прибывающие для поддержания порядка и оказания помощи в борьбе с пожарами, также размещают там свой штаб.

— Надо сообщить мистеру Ван Дорну о том, что произошло.

Бронсон отрицательно покачал головой.

— Это невозможно. Все телеграфные линии повреждены и не работают.

Белл пожал руку Бронсону.

— Удачи тебе тоже, Хорас. Свяжусь с тобой, как только узнаю, где Кромвель.

Бронсон улыбнулся.

— Могу поклясться, что ничего подобного с тобой не происходило, когда ты жил в Чикаго.

Белл рассмеялся.

— А ты не забыл о большом пожаре в Чикаго в 1871 году? По крайней мере, здесь мы стали свидетелями стихийного бедствия. А катастрофа в Чикаго была вызвана коровой, которая сбила фонарь.

Распрощавшись, Белл вернулся той же дорогой по перекошенной лестнице к руинам на Маркет-стрит. Он быстро прошел через обломки, мимо толп народа, наблюдавшего за пожаром, который бушевал в Чайнтауне и неуклонно приближался к деловому центру города.

Он подошел к гостинице «Палас», которая сохранилась лучше, чем здание Колл. Перед входом стоял человек, которого Белл мгновенно узнал: Энрико Карузо, исполнявший накануне вечером в театре Гранд Опера партию дона Хосе в опере «Кармен». Певец ждал, когда слуга принесет его багаж. Он стоял в длинном меховом пальто, надетом на пижаму, и курил сигару. Проходя мимо него, Белл услышал, как великий тенор бормотал:

— Настоящий ад, просто настоящий ад. Никогда не вернусь сюда.

Лифты не работали из-за отсутствия электричества, но на лестницах обвалов почти не было. Войдя в свою комнату, Белл не стал собирать одежду. Незачем было обременять себя багажом. Не ожидая в Сан-Франциско опасности, угрожающей жизни, он оставил свое оружие в комнате. Теперь «кольт» отправился в саквояж, а короткоствольный пистолет — в небольшой карман в шляпе.

На пути к особняку Кромвеля на Ноб Хилл он увидел на улице Пауэлл небольшую группу мужчин, старающихся вытащить огромную балку из кучи обломков, которая когда-то была гостиницей. Один из них жестом остановил Белла и закричал:

— Иди, помоги нам!

Мужчины трудились изо всех сил, стараясь вытащить женщину из завала; обломки вокруг были охвачены пламенем. Она была в ночной рубашке, в глаза бросились длинные золотисто-каштановые волосы.

Белл на мгновенье взял ее за руку и тихо сказал:

— Держись. Мы вытащим тебя.

— Мой муж и моя маленькая девочка — они спаслись?

Белл посмотрел на мрачные и серьезные лица спасателей. Один из них медленно покачал головой.

— Ты скоро встретишься с ними, — сказал он, ощущая страшный жар приближающегося огня.

Белл вместе с остальными старался поднять балку, придавившую ноги женщины. Но все усилия оказались тщетными. Балка весила несколько тонн, и шесть человек не могли сдвинуть ее с места. Женщина держалась мужественно и наблюдала за их усилиями молча, пока пламя не подобралось к ее ночной рубашке.

— Пожалуйста, — умоляла она. — Не дайте мне сгореть!

Один из спасателей, пожарный, спросил, как ее зовут, и записал имя на клочке бумаги, который положил в карман. Остальные мужчины отступили подальше от пламени в ужасе, что проиграли битву за спасение жизни женщины.

Ночная рубашка вспыхнула, и женщина закричала. Не колеблясь, Белл достал свой короткоствольный пистолет и выстрелил в нее, прицелившись в лоб. Затем, не оглядываясь, он и пожарный побежали по улице.

— Ты вынужден был сделать это, — сказал пожарный, положив руку на плечо Белла. — Смерть в огне — самая страшная из всех смертей. Ты не мог допустить, чтобы она страдала.

— Нет, нельзя было допустить это, — сказал Белл со слезами на глазах. — Но этот ужас навсегда останется в моей памяти. Я унесу его с собой в могилу.

Глава 38

Кромвель проснулся в своей постели и увидел, что люстра дико раскачивается, как маятник, хрустальные подвески громко бренчат. Мебель вокруг плясала, словно одержимая демонами. Большая картина, на которой была изображена охота на лису, упала со стены с громким стуком, ударившись о натертый тиковый пол. Весь дом скрипел и ходил ходуном, каменные блоки стен терлись друг о друга.

Спотыкаясь, в комнату вошла Маргарет, стараясь держаться прямо. На ней ничего не было, кроме ночной рубашки, она была слишком ошеломлена, чтобы вспомнить, что нужно накинуть хотя бы халат. Лицо у нее было белое, как грудь морской чайки, золотисто-каштановые глаза от испуга стали огромными, губы дрожали.

— Что происходит? — выдохнула она.

Он протянул руку и притянул ее к себе.

— Землетрясение, дорогая сестра. Нечего беспокоиться. Оно кончится. Худшее уже позади.

Он произнес эти слова тихо и спокойно, но она увидела, что в его глазах появилась тревога.

— Неужели дом упадет на нас? — со страхом спросила она.

— Только не этот дом, — твердо ответил Кромвель. — Он крепок, как скала в Гибралтаре.

Не успел он произнести эти слова, как огромные дымоходы начали крениться и падать. К счастью, они были на наружных стенах дома и падали наружу, не пробивая крышу. Самые серьезные повреждения получила стена, идущая вокруг дома: она треснула, и обломки рухнули на землю с оглушительным грохотом. Наконец, толчки землетрясения начали угасать.

Дом выдержал самую страшную часть землетрясения, вид у него был прежний, не считая того, что рухнула одна внешняя стена и упали три дымохода. А так как каменные внутренние стены были обшиты досками и либо покрашены, либо оклеены обоями, потолки же были из красного дерева, то туч пыли от обвалившейся штукатурки не было.

— О Боже, — прошептала Маргарет. — Что же нам делать дальше?

— Ты займешься домом. Собери прислугу и проверь, не получил ли кто-нибудь травм. Затем скажи им, чтобы они убрали этот беспорядок. Веди себя так, словно для тебя главное — восстановить дом. Но начинай упаковывать вещи; бери только ценности и одежду, которую будешь считать необходимой для нашего бегства из страны.

— Ты забываешь об агентах Ван Дорна, — сказала она, быстро взглянув на него.

— Землетрясение для нас настоящее благословение. В городе царит хаос. Перед Беллом и другими детективами Ван Дорна стоят более неотложные задачи, чем не спускать с нас глаз.

— А что будешь делать ты? — спросила Маргарет, плотнее заворачиваясь в свою ночную рубашку.

— Я собираюсь в банк, чтобы окончательно очистить хранилище от всех наличных денег. Вчера сложил большую часть в чемоданы. Когда упакую все деньги, мы с Абнером перевезем чемоданы в «роллсе» на склад и погрузим их в мой вагон, чтобы перебраться через канадскую границу.