Анна Стриковская - Кольцо княгини Амондиран (СИ)

Единственное обстоятельство, которого он побаивался, было то, что он уже успел подъехать к Лине. Девушки подруги, она могла рассказать об этом, что снижало шансы Ромуальда. С другой стороны женская дружба — это соперничество, разве не так? А значит Тине должно быть лестно, что ради нее он покинул ее подругу.

С этими мыслями он закончил седлать коня Лины и помог ей на него сесть. Прикасаясь в процессе к ее плотному, будто литому телу, вдыхая запах сдобы и корицы, он почувствовал сожаление, что эта женщина не будет ему принадлежать. Потом перевел взгляд на ее подругу…

Ну почему эти женщины не могут обе быть его? Каждая из них ему нравится и они такие разные, такие непохожие друг на друга…

От этих размышлений его отвлек Данцер, который уже вскочил в седло и всем своим видом демонстрировал, что отстающих жать никто не будет.

Мирон Лещ оказался сущим сокровищем. Герард Кавериско в душе не переставал благодарить коменданта, что сосватал ему этого замечательного человека. И команда подобралась на славу: два сына Леща, такие же следопыты как папенька, четверо охотников из Стомбира, отлично знающие все здешние тропы, трое стрелков — снайперов и один долговязый, унылый, полусонный парень, про которого Мирон сказал, что у него нюх как у собаки. Кроме того, его бабушка была ведьмой. Сам парень колдовать не может, но магию чувствует очень тонко и может засечь ее издалека.

Кавериско согласился, что это ценное свойство, характерное именно для ведьм. Самому ему для работы на расстоянии требовались специальные артефакты.

Заводных лошадей брать не стали: поездка не предполагала быть длительной. И потом, табун без должного присмотра может шумом привлечь внимание беглецов. Кавериско желал все сделать чисто, а главным фактором в этом деле полагал внезапность.

Бодрым шагом они доехали до того места, где была найдена Азильда. Ведьмин внук сделал знак остановиться, обошел место по кругу, принюхался и сообщил:

— Тут была только одна женщина. Она душится дорогими духами. Взялась неизвестно откуда, а потом ее увезли в сторону Стомбира. Да, еще тут сильно пахнет незнакомой мне магией. Просто в нос шибает.

Только одна? — переспросил магистр.

Парень кивнул, не желая больше тратить слов, и вскочил в седло. При всем своем сонном виде действовал он быстро, ловко и умело.

— Как тебя зовут, умник? — поинтересовался маг.

— Маркус, — буркнул нюхач.

Кавериско ему, впрочем, как и всем остальным, не нравился, но работодатель не должен нравиться. Он должен платить за работу, вот и все. А Маркус сейчас показал ему класс., так что теперь его будут звать не „эй, ты!“, а по имени.

Дальше дорога забирала круто вверх, так, что чудом казалось, что по ней ездили телеги и даже кареты, следы чьих колес намертво отпечатались в камне. Мирон Лещ пояснил. Когда дорога была оживленной, наверху стояла лебедка, приводимая в движение силой падающей воды. Примерно в том месте, где нашли Азильду, лошадей выпрягали, подцепляли повозку крюками и втаскивали наверх, а коней вели в поводу. С тех пор как торговля с Амондираном заглохла, лебедку разобрали.

Действительно, через час подъема показался полуразрушенный домик. Около него дорога становилась почти ровной. За домиком виднелись остатки огромного колеса вроде мельничного: видимо, остатки движителя старого подъемного механизма.

Немного дальше дорога поворачивала и шла теперь не в горы, а вдоль них. Еще через пару часов показался перекресток.

Мирон Лещ махнул рукой вперед:

— Туда — в Сальвинию. А если вам нужно в Амондиран, то это направо.

— Моим сбежавшим красавицам нужно в Амондиран, — задумчиво произнес маг, — Но я не уверен, что они воспользуются именно этой дорогой. Нет ли других?

— Маркус?! — махнул рукой Лещ и парень стёк на землю, — Посмотри, женщины тут были?

Долговязый сделал круг, принюхиваясь, затем сказал безразлично:

Тут как минимум месяц никого не было, ни женщин, ни мужчин.

Лещ кивнул и хотел было даль сигнал ехать дальше, но магу надо было посоветоваться.

Поэтому весь отряд расположился на кратковременный привал, тем более что тут дорогу пересекал очередной ручей и можно было набрать воды, умыться и напиться. Кавериско же отвел следопыта в сторону.

— Как думаете, куда они могли двинуться?

Мирон в задумчивости почесал затылок.

— Все зависит от того, как они выбрались из крепости. Если слезли по стене и сейчас пробираются пешком, то мы оставили их далеко за спиной. Тогда имеет смысл сесть здесь и ждать: рано или поздно дамочки выберутся на дорогу, никуда не денутся.

Мысль старого следопыта Кавериско не понравилась.

— Выбросьте это из головы: у них был отряд наемников с лошадьми.

— Думаете, наемники не сбежали и они с ними встретились? Сомневаюсь. Я видел следы: парни уехали еще утром, а девицы слиняли ближе к закату. Знаете как?

— Думаю, порталом. Они же магички. Вернее, магичка одна, вторая ведьма.

Почему‑то на магичку Лещ не прореагировал, а вот при упоминании ведьмы испугался.

— Ведьма? Мы охотимся на ведьму? Что же вы сразу не сказали?

— А это имеет значение?

— Еще какое! Если парни об этом узнают, половина повернет назад. Они ведьм боятся.

Кавериско хладнокровно возразил:

— Значит, они не должны об этом узнать. Тем более что ведьма эта нестрашная. Скорее целительница, чем что‑то еще.

На лице Мирона отразилось сомнение, но он промолчал. Тысяча золотых — хороший куш. Он сам в пекло не полезет и сыновей не пустит, а если что‑то случится с остальными, можно будет все свалить на мага и вытрясти из него компенсацию побольше. Он же обманул и не сказал, что там будет ведьма.

Когда‑то, много — много лет назад, маги и ведьмы бежали из империи, а солдаты по приказу императора их ловили, не давая уйти за кордон. Несмотря на прошедшие с тех пор годы в Стомбире еще жива была память, как город чуть не был стёрт с лица земли. Прямо в городке трех сильных ведьм чуть было не схватил отряд императорской армии. Дамочки сидели мирно и завтракали, а солдаты окружили трактир и их командир приказал женщинам сдаться. В результате военные полегли все, а также погибли многие горожане, особенно те любопытные, которые желали посмотреть, как будут ловить ведьм. Ну, и дома в центре пришлось отстраивать заново. Остались ли в живых те три ведьмы, история умалчивала, но, судя по тому, что об их гибели ничего не говорилось, наверное остались и даже ушли невредимыми.

Так что магов стомбирцы с тех пор просто недолюбливали, а ведьм откровенно боялись и уважали.