Лев Линьков - Капитан "Старой черепахи"

Интерес пограничников к котикам и бобрам объяс­нялся не только тем, что всем добрым людям свой­ственна любовь к мирным животным, но и тем, что эти звери были частью тех богатств, которые охранял сторожевик. Мех котиков и морских бобров — заман­чивая приманка для хищников-зверобоев самых раз­личных национальностей. Пренебрегая тайфунами и рифами, нарушители частенько норовят подплыть к островам. Авось зеленый вымпел советского сторо­жевика не покажется над волной. Тогда риск окупится с лихвой.

Баулин выпрямился, сунул бинокль в футляр и, заложив руки за спину — первый признак плохого настроения,— посмотрел на голубую полынью в небе. Тучи почти совсем уже затянули ее. Ветер заметно посвежел. Сомнительное удовольствие снова попасть в шторм! И без того двое суток уткой ныряешь в вол­нах. Вспомнилось, что сегодня четверг. Ольга уйдет в клуб базы на занятия кружка кройки и шитья. Значит, Марийка опять останется вечером дома одна с соседским Витюшкой; соседская бабка ложится с петухами. Чего доброго, Витька опять вспорет нож­ницами .подушку и разукрасит себя и Маринку перь­ями. И убрала ли Ольга спички? Не учинили бы ребя­тишки пожар...

Шторм навалился раньше, чем его ждали.

Смахнув с лица соленые капли, Баулин натянул капюшон и пошире расставил ноги. Мысли о доме нарушил взобравшийся на мостик вестовой. Он пере­дал донесение радиста. Радист сообщал, что где-то поблизости сыплет «морзянкой» какое-то судно.

«Ого! Пожаловали!» Капитан третьего ранга скомандовал лечь на обратный курс, и через несколь­ко минут «Вихрь» уже мчался по направлению к на­рушителям. Судя по пеленгу, незваные «гости» нахо­дились где-то у западного берега острова К.

Через полчаса хорошего хода среди волн вырисовалась стройная двухмачтовая моторно-парусная шхуна. «Хризантема!» Баулин сразу узнал ее по ран­гоуту. Высокие, слегка склоненные к корме фок- и гротмачты, изящные длинные реи, гордо вздернутый над. заостренным форштевнем бушприт, с туго на­полненными ветром кливерами, придавали шхуне тот особый щегольской вид, который так ценят истые моряки. Старая знакомая!..

«Хризантема» нередко шныряла близ Курил, явно занимаясь не только хищническим ловом рыбы, а и морской разведкой, но всегда ловко уходила от по­граничников и ни разу еще не попалась им в совет­ских водах с поличным. Как-то, уже давно, она лови­ла на траверзе мыса Туманов горбушу и, вовремя успев выбрать сети, удрала от «Вихря» в нейтраль­ные воды; потом она — боцман Доронин уверял, что он узнал ее тогда, — пользуясь густым туманом, вильнула в Малом проливе перед «Вихрем» кормой в каком-нибудь кабельтове и, из боязни, что ее задер­жат, выбросила за борт анкерку. Доронину и Кирья­нову, с риском для жизни, еле-еле удалось достать анкерку с отмели. В дубовом бочонке были спрятаны американский портативный киносъемочный аппарат с телеобъективом и пять кассет с пленкой: улика — попадись «Хризантема»! — была бы неопровержи­мая! Безусловный шпионаж... Но не пойман — не вор и не шпион. Однако, видно, старого бандита только могила исправит. Американские власти в Япо­нии явно используют старую самурайскую разведку и поддерживают пиратов-рыболовов, и те, нет-нет да и приплывут с Хоккайдо. То, видите ли, у них поломалась машина, то их занесла непогода...

«Интересно, что ты сейчас у нас забыла?» — гля­дя на «Хризантему», хмурился Баулин.

Хмуро смотрели на незваную гостью и погранич­ники на баке.

— Зарятся на наши Курильские острова. И под­зуживают их эти самые янки. «Благотворители»! — с раздражением сплюнул за борт Алексей Кирьянов. — И ведь зря подзуживают — не по зубам ла­комство.

— Оно, конечно, после сорок пятого их уже не так-то легко подзудить: ученые стали, — усмехнулся боцман Доронин. — До войны, знаете, до чего дело доходило? — обернулся он к молодым матросам. — Как выйдешь в дозор, обязательно их встретишь. Эти ихние кавасаки в наши воды за сельдью и треской, словно мухи на мед, слетались. А схватишь за шиво­рот, бормочут: «Мы не знали, мы ошиблись». А где уж там «ошиблись»! Под самый берег, черти, подва­ливали. За крабами к Камчатке японцы с целыми плавучими заводами приплывали.

— Извиняюсь, товарищ боцман, сколько же вам тогда было лет?.. Двенадцать? — с самым серьезным видом спросил сигнальщик Левчук.

— При чем тут я? Командир рассказывал, — спо­койно возразил Доронин.

— На юте, отставить разговоры! — оборвал с мостика капитан третьего ранга и нажал кнопку. На сторожевике зазвенел колокол громкого боя — тре­вога!

Пограничники вмиг заняли места согласно боевого расчета.

Не разворачиваясь против ветра и не обращая внимания на свежую волну, Баулин с ходу подошел к японской шхуне.

Он сам отправился на борт «нарушительницы» с досмотровой партией.

«Теперь-то уж мы тебя схватим за руку!» — обрадованно подумал капитан третьего ранга. Однако ему пришлось разочароваться: на шхуне не оказалось ни одной рыболовной снасти, ни одной рыбьей чешуи на палубе и в трюмах. Не в пример другим японским рыболовецким судам, «Хризантема» блистала чисто­той. Что за чертовщина! Зачем же она нарушила мор­скую границу?..

Шкипер «Хризантемы», маленький, черноволосый, вертлявый человек, не скупился на извинения за не­вольное, как он заявил, пребывание в советских водах. Льстиво кланяясь и прижимая к животу судовые до­кументы, он с готовностью предложил обыскать не только трюмы, а и всю шхуну. Он очень рад видеть советского офицера своим гостем. О! Неужели рус­ский офицер сомневается в искренности его слов? У него абсолютно ничего нет. Он не собирался ло­вить рыбу или бить котиков. Он никогда бы не позво­лил себе этого, никогда! Скоро начнется тайфун, очень сильный тайфун! «Хризантема» надеялась полу­чить приют в советской бухте.

Баулину надоела болтливость шкипера. Берега острова К- не имеют бухт, защищенных от штормового наката. Господину шкиперу должно быть это хорошо известно и незачем заходить в советские воды. Япон­цы — опытные моряки, и не им бояться тайфуна, да еще на таком отличном судне, как «Хризантема».

Самый тщательный обыск не дал никаких резуль­татов. Правда, пограничники обнаружили на шхуне первоклассную радиостанцию. Но в этом, собственно, нет ничего предосудительного. Каждое судно вправе иметь радиостанцию. Баулин был удивлен другим: в кают-компании «Хризантемы» он увидел двух ино­странцев. Развалясь в кожаных креслах, они пили виски, будто у себя дома. Из заокеанских паспортов, снабженных всеми положенными визами, явствовало, что это газетные корреспонденты. Они путешествуют по Японии.

«Хозяева!» — решил Баулин. Однако он возвратил пассажирам «Хризантемы» документы и сказал по-английски, что впредь не рекомендует им плавать на судне, шкипер которого не считается с международ­ным морским правом.