Красавица, чудовище и волшебник без лицензии - Мария Заболотская

воскликнул Ноа, нетерпеливо притопывая босой ногой. — А твой чародей все не идет! Ты уверена, что он нам нужен? Я посмотрел, что лежит в его сумке — и это сплошной бумажный сор! С буквами! Только людям могло прийти в голову свести магию к такому скучному делу, как буквы на бумаге!..

— О, Мимулус нам сегодня просто необходим! — горячо воскликнула Джуп, больше всего тревожась, что принц откажется ждать чародея, и весь ее замысел рухнет.

— Мне он не показался сколько-нибудь толковым, — с сомнением заметил принц. — Он ведь крючкотвор? Законник?.. Как нам пригодится маг-законник на веселом празднике? Будет проверять, не противоречит ли Росендальскому Уложению танцы фавнов?.. И чем он сможет меня защитить, если разбирается только в правилах и законах, которые связывают любого по рукам и ногам? Его магическое право только и знает, что запрещать всякое веселье и вольное, настоящее волшебство!

— У него множество других талантов, и он очень, очень храбрый! — еще с большей пылкостью воскликнула Джунипер, и услышь ее мэтр Абревиль — наверняка бы покраснел от удовольствия.

— Мне так не показалось, — сказал принц еще сердитее, но Джунипер, не давая ему погрузиться в раздумья о сомнительной пользе мэтра Абревиля, поспешно спросила:

— А как мы выйдем из вашего поместья? У вас есть ключи ото всех дверей?

Его Цветочество сразу же помрачнел, и стало ясно, что ключи ото всех дверей в Ирисовой Горечи имеются только у домоправителей. Джуп, поняв, что принца уязвил этот вопрос, неловко исправилась:

— Но вы же как-то сбежали в первый раз... Вы воспользовались веревочной лестницей? Нет?.. Тайным ходом?.. Заразиха знает о нем?!

Тут лицо Ноа приобрело одновременно довольное и смущенное выражение: определенно, он гордился той своей хитростью, но что-то в ней не соответствовало его высокому положению.

— Улитки, — наконец сказал он, глядя на Джуп искоса. — Я воспользовался улитками. И Заразиха, разумеется, понятия об этом не имеет!

— Улитками?! — воскликнула она, ничего не понимая. — Теми, что ползают по стенам усадьбы? Но как?!

— Я приказываю им, — от смущения Ноа отвечал все отрывистее, ковырял пальцами босой ноги пол и накручивал пряди волос на пальцы, отчего был похож на нашкодившего и пойманного с поличным ребенка. — Они слушаются меня. Ползут туда, куда я укажу. Если постараться, то можно их выстроить в подобие лестницы, опоясывающей всю усадьбу. Возможно, улитки повинуются из-за того, что они — мои подданные, как и все прочие обитатели леса. Но, если честно, я думаю, это потому, что я их кормлю…

Тут Джуп припомнила все жалобы на улиток разом — и то, что их слишком много развелось в Ирисовой Горечи, и то, что их кто-то прикармливает — возможно, кухарка, — и возмутительный случай, когда скопление улиток заклеило все выходы из усадьбы…

— Так это вы, Ваще Цветочество! — воскликнула она потрясенно. — Это вы сманили сюда всех улиток! И это вы пакостите, заклеивая ими то окна, то двери!..

Принц молчал, темное его лицо как будто подсвечивалось изнутри алыми углями.

— Ох, да мне же просто скучно до смерти! — наконец пробормотал он раздраженно и несколько виновато. — Неужели в этом унылом заточении мне не положено даже такой малости, как кормить и обучать улиток?!

— Нет! — запротестовала Джуп. — Я вовсе не это имела в виду! Я ничуть вас не осуждаю, Ваше Цветочество! Наоборот — это… это великолепно! Я и не думала, что вы умеете находить общий язык с какими-то бессловесными существами, ведь… — тут она хотела сказать, что у принца и с говорящими-то созданиями ничего не выходит, но прикусила язык. — …Ведь они такие сложные и непонятные!

— У меня же есть ручные сороки. Хоть они и говорящие, но все же — птицы, и не слишком большого ума, — сказал Ноа с нарочитой небрежностью. — А раньше, в моем прежнем дворце, было полно живности, и я даже переманил несколько кошек-охотниц от своей… — тут пришла его очередь прикусить язык, но Джуп поняла, что он говорит о кошках своей мачехи, Эсфер. Ей раньше не приходило в голову, что и болтливые сороки, и кошки-убийцы — это прежде всего домашние питомцы. Стало быть, цветочные нелюди умели ладить с животными и птицами, и, возможно, даже по-своему любили их.

Однако Его Цветочество, дрессирующий улиток — это было так странно и неожиданно, что она не нашлась, что еще сказать, и подошла к окну, на которое указывал все еще заметно смущенный принц. В лунном свете было хорошо видно ту самую лестницу из улиточьих раковин — она тянулась от самого окна куда-то вдаль и вниз, обвивая усадьбу по спирали и теряясь в тумане. Сотни огромных улиток по приказу принца сползлись отовсюду, выстроившись цепочкой, и замерли, спрятавшись в свои дома-раковины. Ширины лестницы вполне доставало, чтобы идти вдоль стены, как по уступу, но, в целом, предприятие выглядело достаточно рискованно. Веревочная лестница или тайный ход были бы куда предсказуемее, надежнее и понятнее.

— Улиточья лестница выдержит наш вес? — спросила Джуп встревоженно.

— Меня же выдержала! — чуть свысока ответил Ноа, оценивающе осматривая ее. — Но ты, конечно, куда тяжелее… Я говорил тебе, Джуп Скиптон, что твоей фигуре недостает изящества, а…

— …а моя рука толщиной с вашу шею, — продолжила Джуп, закатив глаза. — Да, говорили, Ваше Цветочество, и не один раз.

— Но я думаю, что мои улитки достаточно клейкие и цепкие, чтобы выдержать этот тяжкий груз, — сказал принц, довольно жмурясь. — Я приказал им выстроиться в несколько рядов и держать строй до самого рассвета, чтобы мы могли вернуться тем же путем. Ну а утром они вновь залепят намертво входные двери — и окно Заразихи, это мое особое пожелание!..

— Ох, как же это все не понравится мэтру Абревилю… — пробормотала Джуп. В самом деле, волшебник, прежде всего прочего ценивший порядок и правила приличия, просто обязан был возмутиться, узнав, что план побега включает в себя столь нелепую составляющую.

— ...И шагу не сделаю! — конечно же, первым делом сказал Мимулус, увидев лестницу. Его едва не доконало путешествие в одиночку по коридорам Ирисовой Горечи — он дважды едва не заблудился! — и не успел он унять бешеное сердцебиение после этого испытания, как узнал про улиток.

— …Это бред воспаленного