Алексо Тор - Цитадель Теней

— До дня Мусабидже осталось пять дней, — шаман разливал горячую настойку по мискам. — На это вррремя, вы можете рррасположиться у Хэстэ. Она хоть и не любит пасынков, в ночлеге Шептунам не откажет. Бррратья же побудут здесь.

— Я думала, что жена вождя не питает ненависти к ним, — маленькая брюнетка утопала в настиле и все никак не могла нормально сесть. Особенно мешала, сидевшая по привычке на коленях, Харита. Вот только размером она теперь была с т'эрку.

— Это лишь политические игры. Ей противны как твои лохматые друзья, так и бесполезные старикашки. Вторые, видимо, больше, — Ансацу посмотрел на шамана. — Я прав?

— Ты очень наблюдателен, Шептун. Но не только непррриязнь к Старррейшинам пррричина ее холодного рррасположения к бррратьям.

— Есть что-то еще? — поинтересовалась юная кагэми.

Неожиданно в дом ворвался темно-коричневый смерч, налетевший с поскуливанием на кагэми-фурри.

— А вот и вторррая пррричина, — усмехнулся серебреный волк.

На Хеседе и Гебуре, обнимая обоих за шеи, повисла молодая волчица. Ее мех по цвету походил на шкуру Хэстэ, но гораздо темнее. Обилие костяных украшений и множество кожаных шнурков говорили о богатом происхождении.

— Рррад вам пррредставить — Гэнс, — волчица продолжала висеть на собратьях. — Дочь Хэстэ и Амансиз. И сестррра эти двух оболтусов.

Гэнс наконец отцепилась от братьев и повернувшись к гостям, низко поклонилась, коснувшись когтями передних лап земляного пола. На шее у дочери вождя висело такое же ожерелье, как и у матери. В уши были вставлены серьги-кости.

— Благодарррю вас, что пррривели моих Своядж домой, — голос у молодой волчицы был чистым и звонким.

— Свейя[42]! — первым пришел в себя от шока Гебура. — Что ты здесь делаешь?

— Что я здесь делаю? Как ты смеешь спрррашивать у меня это, когда вы оба исчезли на пять лет! — фуррийка топнула лапой.

— Ты ведь знаешь, такова воля Бинатанг Бесара, — попытался успокоить сестру Хесед.

— Бинатанг Бесар никогда бы не стал ррразделять членов одной стаи!

— Иногда ваша сестррра говорррит умные вещи, — шаман раздал присутствующим миски с настоем. Хватило и внезапно появившейся волчице.

— А что случилось пять лет назад? — подняв руку, поинтересовалась т'эрка.

— Сверрршившееся пять лет назад, всего лишь логическое заверрршение того, что началось ррраньше, — начал свою речь шаман. — В ту ночь, десять смен года назад, шла битва с кланом Тулку. Много смелых фурри пало с той и дррругой сторрроны. Все они храбррро сррражались. Но кто-то всегда победитель, а кто-то пррроигррравший. Тогда пррроигрррали Тулку. Они не только потеррряли своего вожака, но его жена, хрррабрррейшая Игидлик, была взята в плен. Уже тогда кланом пррравил Амансиз. Фурри в полном рррасцвете сил. Все полагались на него и его будущих детенышей.

Дети вожака нервно повели могучими плечами.

— Да вот только, — продолжал шаман, — не было наследников у вождя. На тот момент уже семь лет он состоял в союзе с Хэстэ, но Бинатанг Бесар не был благосклонен к ним. В ярррости, а многие говорррят, что и под воздействием хмельных плодов, Амансиз пррровел ночь с пленницей. Шутка Бинатанг Бесара удалась на славу — спустя несколько месяцев на свет появились два щенка. Один черррный, как вождь-отец, вторррой белоснежен, как пленница-мать.

— Когда мы ррродились, лишь благодаррря Говорящему-С-Духами, нам сохррранили жизни, — тихо произнес Гебура.

— Верррно, — шаман переложил посох в другую лапу, звякнули косточки-украшения. — Убедив всех, что негоже убивать единственных наследников, пусть это даже и были монгрелы.

— Нам пррришлось не сладко. Каждый день мы доказывали свое пррраво на жизнь, — рыкнул Хесед.

— И доказывали вполне успешно. Многие перрресмотрели свои взгляды на полукррровок, но, к сожалению, не все.

— А спустя четыррре года ррродилась я, — проговорила Гэнс.

— И в бастардах не было уже надобности, — констатировал шиварец.

— Пррравильно. Их попытались убить, хоть все и говорррят, что это был несчастный случай.

— Из-за этого погибла наша мать и чуть не погибла Свейя! — рявкнул Хесед. Гебура обнял сестру, словно защищая от всех.

— Что произошло? — нервно перебирая косточки в шерсти Хариты, спросила девочка.

— Когда Гэнс наблюдала перррвую смену года, бррратьев отпррравили на охоту. Ничего серррьезного, но подобное не пррринято до десятой смены года.

— Мы были в дальней части леса, когда на нас вышел ррраненый утарас[43]. Обезумевший от боли, он бррросился на нас. Но нам удалось уйти от него, — голос Хеседа был тих.

— Вот только мы вывели его на Игидлик, что собирррала ягоды, и увязавшуюся следом за ней Гэнс, — прошептал Гебура.

— Мое поведение пррривлекло утараса, — Гэнс шмыгала носом, вспоминая давно минувшие события. — Он напррравил свои смеррртоносные рррога на меня. Игидлик закрррыла меня своим телом, пожеррртвовав жизнью.

— Мы же со Своядж бррросились на утараса.

— И в вас пробудились демеулик, — подытожил шиварец.

Братья кивнули.

— После случившегося, они верррнулись в поселение, — шаман поднялся с мха, на котором сидел, и подошел к кагэми-фурри. — Живые. И без единой ррраны. Они пррринесли меррртвое тело матеррри и верррнули заплаканную дочь вождю. С тех поррр, Хэстэ и стала благосклоннее относится к пасынкам, и ненавидеть Старррейшин, за то, что они всё это и подстррроили. Несмотря на это, и она вздохнула с облегчением, когда черррез несколько дней за Хеседом и Гебурой пррришел дррругой Шептун.

Ненадолго в древо-доме повисла тишина, нарушаемая лишь жужжанием насекомых под потолком.

— Гэнс, — Говорящий-С-Духами положил лапу на плечо волчицы, — отведи гостей к себе в дом. Пусть Хэстэ позаботиться о них.

Фуррийка кивнула, утерла набежавшие слезы и вышла из дома. Оставив Хеседа и Гебуру с шаманом, и простившись с ними, т'эрка вместе с наставником и друзьями, последовала за дочерью вождя.

— Подождите! — резко остановившись, воскликнула девочка. — Так им что, всего десять лет?!

— Ты только сейчас это поняла? — усмехнулся шиварец и подтолкнул подопечную.

Пятое утро в мире Ду'Тог встретило т'эрку запахами запеченного мяса, звуками домашнего быта и рычанием. Пока глаза юной кагэми оставались закрытыми, даже пожелания «удачной охоты», заменявшее в этом мире «доброе утро», звучали как рычание, поскуливание и тявканье. Минусом ноанут было то, что универсальный переводчик работал только если видишь собеседника. Когда т'эрка впервые провела ночь в мире фурри, то утром от неожиданности, да и от страха, забилась в настил, закопавшись в него с головой. А какой еще могла быть реакция у девочки, когда она слышит под ухом громкое рычание?