Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем - Виталий Петров

Путь обещал быть долгим — пять, а то и шесть месяцев.

Да, можно было взять лошадь у гильдии, но мысль о необходимости снова учиться верховой езде, ухаживать за животным и следить, чтобы оно не сломало ногу в какой-нибудь выбоине, вызывала лишь раздражение. Лошадь — это ответственность, лишние хлопоты, ненужные расходы. Когда-нибудь я обзаведусь своей, но точно не сейчас. Пусть этим сейчас занимается торговка, у которой и без того полно забот.

Я покосился на Элинализ. Она спала, едва заметно вздрагивая в такт покачиванию телеги, её дыхание было ровным, спокойным. Лицо, обычно озарённое хитрой улыбкой, во сне казалось расслабленным, почти безмятежным. В такие моменты она выглядела моложе, и если бы не знал её, мог бы принять за обычную путешественницу. Но я знал.

Теперь я лучше понимал, почему Гислен выбрала путь пешком. Дорога, когда ты не идёшь по ней сам, превращалась в бесконечную череду однообразных дней, где события повторялись с завидной монотонностью. Мы ехали от одного города к другому, и, кроме возможных встреч с бандитами, которые для двух S-ранговых авантюристов не представляли угрозы, здесь не происходило ничего. Разве что случайный бродячий дракон мог бы встряхнуть дорогу, но вероятность встречи с ним стремилась к нулю. В прошлом, если верить рассказам, я уже убивал дракона, но тогда это было в составе группы. Воспоминания об этом казались размытыми, почти призрачными, но тем не менее.

— Ох…

Вздохнув, я провёл ладонью по потрёпанной обложке книги, которую мне вернул Талханд, и снова раскрыл её, вновь погружаясь в изучение. Заклинания исцеляющей магии выглядели знакомыми, словно я когда-то ими пользовался, но не мог точно вспомнить, когда и при каких обстоятельствах. Воспоминания всплывали отрывками — сцены, где я использовал магию, голоса, ощущение тёплой энергии, текущей сквозь пальцы. Но стоило попытаться ухватиться за эти образы, как они рассыпались, оставляя лишь ощущение чего-то ускользнувшего.

Телега мерно покачивалась, заполняя пространство скрипом деревянных осей. В высокой траве у дороги мелькнула тень — возможно, заяц или лиса, спугнутые шумом колёс. Я поднял голову, вглядываясь в даль. Горная Гряда Красного Дракона по-прежнему виднелась на горизонте, её вершины скрывались в лёгкой дымке. Ещё далеко, но с каждым днём становилась ближе.

Я вздохнул, потянулся и снова уткнулся в книгу. Впереди было много времени, и его стоило использовать с пользой.

Глава 19

Подарок небес

* * *

Телега катилась по извилистой дороге, вытоптанной сотнями ног и колёс за годы торговых путей между Ратакией и Арсом, столицей королевства Асура. Колёса скрипели, деревянные оси потрескивали под тяжестью груза, а в ящиках позвякивали вазы — керамические, с тонкими узорами, завёрнутые в пожелтевшую солому и старые тряпки, чтобы не разбились на ухабах. Дорога вилась через степь, поросшую жёсткой травой цвета выгоревшего сена, с редкими пятнами низкорослых кустов, усеянных мелкими колючками.

Солнце клонилось к закату, заливая всё вокруг тёплым золотисто-оранжевым светом, от которого тени деревьев и камней вытягивались длинными, дрожащими полосами. Ветер гнал по земле лёгкие облачка пыли, принося с собой запах сухой земли, травы и слабый аромат цветущего где-то вдалеке вереска.

Я сидел на краю телеги, прислонившись спиной к ящику, и всё так же листал книгу по исцеляющей магии, которую Талханд вернул мне перед расставанием. Её потрёпанная кожаная обложка, потемневшая от времени, приятно шершавила пальцы, а выцветшие чернила на страницах складывались в знакомые, но всё ещё сложные символы заклинаний с кучей текста теории. Мои пальцы застыли на строчке про восстановление связок — я пытался представить, как энергия течёт через тело, но мысли то и дело ускользали.

Элинализ дремала напротив, её волосы, слегка растрёпанные ветром, падали на лицо, а грудь медленно поднималась и опускалась в такт дыханию. Её походный плащ был небрежно наброшен на плечи, а тонкий меч в ножнах лежал рядом, прислонённый к ящику. Рукоять, обмотанная потёртой кожей, поблёскивала в закатных лучах, а клинок, чуть приоткрытый, отражал свет тонкой серебристой полоской. Она выглядела расслабленной, но я знал — стоит чему-то случиться, и она подскочит быстрее, чем я успею моргнуть.

Впереди на козлах сидела Лира, наша необычная извозчица.

Её шляпа чуть съехала набок, открывая спутанные каштановые кудри, которые выбивались из-под края и трепетали на ветру. Одежда была покрыта слоем дорожной пыли, а руки, загрубевшие от поводьев и тяжёлой работы, крепко сжимали кожаные ремни. Она молчала, что было редкостью: обычно каждый толчок или скрип телеги сопровождался её громкой руганью в адрес дороги, коней или богов, посмевших создать такой мир. Её тонкие пальцы, унизанные мелкими шрамами, то и дело нервно постукивали по поводьям, а взгляд был прикован к горизонту, где степь плавно переходила в холмы.

Но внезапно тишину разорвал хриплый крик впереди — грубый, пропитанный злобой и хмельной хрипотцой. Телега дёрнулась так резко, что я чуть не выронил книгу, ухватившись за борт, чтобы не свалиться. Вазы в ящиках звякнули громче, чем обычно, а кони заржали, мотая головами и скребя копытами по земле, поднимая клубы пыли. Элинализ мгновенно открыла глаза, её рука метнулась к мечу, пальцы сжались на рукояти с той лёгкостью, что выдаёт десятилетия опыта. Я выпрямился, напряжённо вглядываясь вперёд, чувствуя, как сердце ускорило ритм.

Из-за поворота, где дорога ныряла в неглубокий овражек, поросший колючим кустарником, выскочили четверо. Бандиты — другого слова для них не подобрать.

Их одежда была рваной, зашитой грубыми стежками из ниток разного цвета, а доспехи — если это можно так назвать — представляли собой потёртые кожаные куртки, местами усиленные ржавыми металлическими пластинами, криво пришитыми или просто привязанными верёвками. У главаря, здоровяка с кривым шрамом, тянущимся от виска через щеку до подбородка, в руках был меч — зазубренный, с пятнами ржавчины, больше похожий на мясницкий тесак, чем на оружие воина. Его волосы, сальные и тёмные, свисали на лоб, а глаза, мутные от дешёвого пойла, блестели жадностью. Второй, худой и вертлявый, с редкими зубами и длинным носом, сжимал короткий клинок с обломанным кончиком. Третий держал дубинку — грубо обструганную ветку с шишкой на конце, а четвёртый, низкий и коренастый, размахивал ржавым кинжалом, больше похожим на кухонный нож. В общем, типичные друзья Лизы.

— Деньги и груз, живо! — рявкнул главарь, шагнув вперёд и угрожающе взмахнув мечом.