Холодные воды Китежа (СИ) - Канра / Горик Дана

Готовясь к чаропортации в Китеж, девушка пригладила лохматые кудри, нанесла на губы легкий блеск, надела черно-красную куртку — едва ли не единственную теплую вещь, которая была у нее, надо бы обновить гардероб, и зашнуровала ботинки. Теперь можно отправляться, а Веста, наверное, ждет у ворот школы. Так и оказалось: когда Лира бегом спустилась по крутой лестнице, подруга стояла там, на продуваемом всеми ветрами пятачке земли. Без Агата одиночество ощущалось слишком остро, но таково основное правило Чарослова: маги путешествуют, куда захотят в свободное от учебы время, а коты остаются в стенах академии. Пусть так, если для животных безопасно.

− Натяни шапку, сдует, − посоветовала Лира. — Ну что, вперед?

− Да, − кивнула Веста без улыбки.

Лира скользнула незаметной магией в ее унылые мысли, и не нашла абсолютно ничего интересного: ни тревоги, ни восторга, ни даже банального страха. Так даже легче, лишь бы не впала в ступор, случись что-нибудь из ряда вон выходящее. И, обменявшись быстрыми взглядами, девушки взялись за руки; ладонь Весты была горячей, а у Лиры озябшей. Странно и занятно.

Один рывок вперед, поворот вокруг своей оси, и они обе моментально закружились в черном пространстве, разбавленном вихрем разноцветных всполохов, точно кто-нибудь выпустил салют рядом с ними. Разве что без грохота. В нос ударили острые запахи прелых листьев и свежей выпечки, и потом Лира ощутила под ногами твердую почву, после чего смогла, наконец, отпустить руку Весты. Ох уж это сладкое и одновременно жутковатое чувство, когда боишься не за себя, но за других и не намереваешься показать это.

Лира и Веста очутились посреди огромной площади перед белокаменными палатами Чаросовета. Раньше, веков где-то пятнадцать назад, тут жил царь Берендей со своими многочисленными сыновьями, но потом маги выяснили, что все они — скрывающиеся упыри, и прогнали их, угрожая кольями и палками, в Дремучий Лес. И правильно сделали.

Вздрогнув от ледяной, льющейся за шиворот воды, Лира поняла, что мысли о царе принадлежали не ей, а Весте, и что она неосознанно в них залезла. Это плохо, нельзя терять контроль ни в коем случае, она ведь не Влада Лаврова.

− Куда надо идти? — спросила она, озадаченно оглядываясь по сторонам.

− Вперед и направо. Это здесь, в центре. Потемная улица, дом тринадцатый.

− Надо же, − ядовито и горько выдавила из себя Лира с кривой ухмылкой, − какая прелесть…

Веста внимательно посмотрела на нее и тронула за руку.

− Если что, мы можем не ходить…

Но Лира не ответила, лишь молча зашагала в указанном направлении.

Китеж − огромный и прекрасный город, полный роскошных деревянных домов, белокаменных хоромов, каменных крепостей, маленьких кафе, магазинчиков и питейных заведений, стилизованных под старину. Здесь до сих пор люди ходили в кафтанах, длинных платьях и кокошниках, а те, что победнее, обходились лаптями. Многие века назад Китеж скрылся под водой, отрезая возможность для смертных захватчиков ворваться в него и разграбить, выведать волшебный секрет, но умелые колдуны и ведьмы той поры решили иначе. Славный город Китеж не ушел под воду, но врагам затуманили глаза. А потом подумали — и всем смертным затуманили тоже. На всякий случай.

С тех пор время здесь застыло, и только благодаря обучающимся китежане узнавали о новых технологиях. Сотовую связь и интернет освоить не смогли, но чаровидение на плоских телевизорах у богачей имелось. У директора Айвета так точно, а вот воспитанники китежских приютов о таком чуде и мечтать не смели.

Заброшенных домов в центре было немного, а на Потемной улице всего два. Веста твердой рукой указала на тот, что слева, и Лира, заметив сбоку от дома цветущие розы, резко остановилась.

− Кто их поливает? — глухим страшным голосом задала она вопрос, крепко сдавив ладонь Весты. — Почему цветы не вянут осенью?

− Заклинание Сохранения, − ответила Веста растерянно. — Но его может наложить очень сильный колдун или другой вампир, так что я не знаю…

Лира махнула рукой как можно небрежнее:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

− Проехали.

На деревянной прогнившей двери дома висел тяжелый ржавый замок — некто ухаживал за розами, но не за домом, но магия для того и служит, чтобы справляться с разными препятствиями. Вытянув руку, Лира щелкнула пальцами, и старое железо опалили алые искры, отчего он отвалился и с тяжелым стуком брякнулся на скрипучее крыльцо. Девушка толкнула дверь, ступила вперед — в полумрак, пыль и затхлость. Со дня гибели ее родителей прошло чуть больше тринадцати лет, и никто не следил за порядком в доме, оно и понятно, соваться в обиталище Темных опасно. Теперь дом принадлежал ей, только по документам Лира могла въехать туда лишь через два года. В шестнадцать лет. Если ее не возьмет в обучение маг или ведьма — там уже свои условия.

Осторожно шагнув следом за подругой, Веста покачала головой и осталась в пыльной пустой прихожей, прислонившись спиной к каменной стене. Она боялась. Пришлось кивнуть и пойти вперед, объясняя себе, что не каждому человеку свойственно быть храбрецом. Лира не чувствовала тревоги или опасности, она просто вернулась к себе домой, и неважно, что узкий зловещий коридор напоминает локацию из фильма ужасов. Стараясь не придавать большого значения неприметной тусклой серости и пугающей тишины, она остановилась перед одной из дверей. Толкнула дверь, и та поддалась. Конечно, кому надо запирать?

Комната встретила девушку сыростью, прохладой, горькой тишиной. В углу пылилась опрокинутая на бок детская кроватка, а старый диван успел покрыться толстым слоем пыли. Наверное, в нем успели завестись мыши или насекомые, лучше не притрагиваться. О, Перун, зачем она вообще пришла в эту убогую хибару, когда-то бывшую обычным хорошим домом?! Лира коротко и зло рассмеялась. Разбитое стекло не склеить, а если и так, то все равно останутся некрасивые трещины.

Вторая комната была полна мебели, в отличие от первой, но и опасение столкнуться с грызунами возросло в разы. Смятый плед, простыни, истлевшая от времени занавеска — всеми этими вещами когда-то пользовались ее родители и спали на этой широкой кровати с пологом. Лира сглотнула; предаваться сентиментальности рано. Нужно осмотреть деревянные тумбочки возле родительской кровати и рассохшийся платяной шкаф в углу.

В тумбочках нашлись лишь отлично сохранившиеся лепестки роз, и у Лиры появилось подозрение, что именно родители зачаровали их и клумбу. Пальцы дрогнули, когда она потянула на себя холодную медную ручку дверцы, но сердце не забилось сильнее, когда в углу пустого шкафа опасно блеснула сталь. Магические стилеты — они хранились здесь все это время, нетронутые пылью и тленом. Присев на корточки, Лира бережно собрала их в кожаный мешочек с завязками, специально взятый с собой под находки. Вот какая она — единственная память о родителях — стилеты и еще, пожалуй, запыленная фотография, небрежно брошенная в угол шкафа. Со снимка устало улыбалась кудрявая белокурая женщина с тем же разрезом глаз, что и у Лиры.

− Мама… − прошептала девушка с легкой улыбкой, и убрала фотографию в потайной карман куртки.

Теперь — ножи. Ей не нужно столько стилетов, достаточно двух или трех, остальные можно отдать Весте в ее Защитный клуб.

На кухне ждало знакомое запустение, но покоробил вид двух кошачьих мисок, давно заросших пылью и паутиной. Марина и Юрий Конт, как и все маги, держали при себе котов. Магические коты и кошки живут столько же, сколько их хозяева, а если те погибают, то умирают с ними. Такова судьба. И от осознания этого Лира остро ощутила свое тяжелое одиночество, и как никогда раньше захотелось обнять своего ненаглядного Агата. Это означало, что пора уходить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И Лира поспешно оставила старый и страшный дом, уже на прохладной сырой улице испытав невероятное от этого облегчение. Заскучавшая Веста с радостью бросилась следом за ней.

− Что ты нашла там?

− В школе покажу. Чаропортируемся!

На сей раз ладони у обеих девушек были холодными и безвольными. Так бывает, особенно в осеннюю стужу. После минутного пребывания среди черноты и ярких всполохов они очутились возле открытых ворот Чарослова — высоких, из черной крепкой стали, с которых снимали закрывающие заклинания только по выходным или праздникам.