Александр Мартынов - В заповедной глуши

   - Если можете работать и рассказывать - то рассказывайте, - предложил Михал Свя-тославич.

   Перебивая друг друга воспоминаниями, мальчишки заговорили, то и дело удивлённо косясь один на другого. Наконец Витька изумлённо спросил:

   - А... разве так бывает? Сперва разные сны... а потом одинаковый... и опять разные?

   - Это не сны, - Михал Святославич преспокойно сорвал былинку, сунул её в зубы, задум-чиво посмотрел на мальчишек. - Это видения. Видения из прошлого, с самого начала.

   - В смысле, что это всё было? - уточнил Витька немного недоверчиво. Лесник кивнул. Валька оперся на лопату и поднял голову:

   - Остров Туле... - задумчиво сказал он. - Ultima Tule. Я читал, но думал, что это выду-мка гитлеровцев... Остров на месте Ледовитого океана, родина арийцев.

   - В бой, арья, - повторил Витька. - Как наяву... Так здорово...

   - Здорово? - спросил молчавший лесник. Витька замялся:

   - Ну... было страшно... но всё равно здорово - как будто... - он потёр грязной рукой лоб. - Нет, не знаю, как сказать.

   - А что до выдумок гитлеровцев, - сказал Михал Святославич,понимающе глядя на маль-чишку, - то,Валентин, как это ни печально, но большинство из них - от реактивного дви-гателя и самолёта-"бесхвостки" до черепно-лицевых параметров и острова Туле - сов-сем не выдумки. И вы просто видели тех, кем были раньше.

   - А вы? - спросил Валька. Михал Святославич не ответил, но сказал:

   - А вот с медальоном вы обращаться не умеете и вполне могли погибнуть - здесь и сей-час. Да и взяли его без спросу. Так что не обижайтесь на наказание.

   - Это я, - сказал Витька. - Я уговорил взять,Валька не хотел.Я его это.Шантажировал.

   - Копайте, шантажисты, - Михал Святославич легко поднялся. - Я сейчас...

   - Куда это он? - поинтересовался Витька, глядя на друга.Валька пожал плечами и пред-ложил:

   - Давай копать дальше... Чувствую я, завтра будет жуткая пытка под названием "ут-ренний подъём".

   - Выживем, - оптимистично сказал Витька и добавил: - Ты прости, что я тебя тоже подставил.

   - Оно того стоило, - туманно ответил Валька. И загадочно улыбнулся.

   Михал Святославич вернулся с гитарой. Валька мысленно поморщился - он сам умел играть очень неплохо и терпеть не мог "трёх аккордов", которыми обожали подыгры-вать себе ветераны многочисленных войн России,да и сами песни ему чаще всего казались примитивными и недостойными того, о чём в них пелось. Но, как выяснилось,лесник играл хорошо - усевшись на прежнее место, он подобрал аккорды и неожиданно выдал:

   - Римляне империи времени упадка

   Ели, что придётся, напивались гадко

   И с похмелья каждый на рассол был падок -

   Видимо, не знали, что у них упадок...(1.)

   ...Мальчишки посмеялись над песенкой. А Михал Святославич, допев её, предложил:

   - А вот послушайте... Можете считать эту песню неким философским ключом к пони-манию того, что чувствует солдат в бою... Да ладно, отложите лопаты, садитесь. От-дохнёте.

   Мальчишки не заставили себя просить дважды.Воткнули лопаты в землю,выкараб-кались наружу и с удовольствием присели на траву. А Михал Святославич не спешил на-чинать. Он трогал струны и смотрел куда-то в лес, за который уже село солнце. Потом вздохнул...

   ____________________________________________________________________________________________________________________

   1. Стихи Б. Окуджавы

108.

   - В застывших глазах, стекленея, замёрз перевал...

   Сквозь синие полосы часто пульсирует кровь...

   Сегодня мой друг у меня на руках умирал,

   В немом изумлении вскинув разбирую бровь...

   Как знать: скоро ль выпадет

   срок

   За райскую пасть

   высоту?

   И пригоршни страха всё прыг,

   да всё скок,

   И жалят всё мимо,

   и мимо,

   и мимо,

   и мимо меня - пустоту

   пустоту...

   пустоту...

   пустоту...

   Михал Святославич не подыгрывал себе на гитаре - гитара была органичной час-тью песни. Мальчишки молчали, свесив руки между колен и глядя под ноги...

   - Как знать - где прорублен мой выход в скалистом дворце?

   Я знаю - на чьей-то недремлющей мушке сижу...

   И мало мне радости в том, что пока ещё цел...

   И нет во мне грусти за то, что хожу по ножу!

   Но пуле,

   нашедшей висок,

   Не видеть меня

   стариком...

   И медные птицы всё прыг,

   да всё скок,

   Клюют свои зёрна всё мимо,

   и мимо,

   и мимо,

   и мимо меня - в молоко...

   в молоко...

   в молоко...

   в молоко...

   Я знаю - в какой-нибудь близко крадущийся миг

   С моими мечтами врага совместится прицел...

   Все дни, что я прожил - и всё, что я в жизни достиг,

   Под маской молчанья застынет на бледном лице.

   Ты знаешь, родной мой,

   браток -

   В бою расставаться

   нельзя...

   Но демоны мести всё прыг,

   да всё скок,

   И стрелами тьмы полосуют всё мимо,

   и мимо,

   и мимо,

   и мимо меня - по друзьям...

   по друзьям...

109.

   по друзьям...

   по друзьям...

   Солярного дыма удушливо-едкий заслон

   Довьётся до дома в дожде, что похож на грибной...

   И кто-то в ту ночь постучит в опечаленный дом

   Руками смертельной тоски, как небесной водой!

   Надежд моих выкроен

   клок,

   Из горьких невзгод

   полотна...

   Но слуги Харона всё прыг,

   да всё скок,

   И сжата во мне с каждым выстрелом злее,