Оксана Гринберга - Свободные звезды

Дернулась, хотела уйти. Но он поймал меня за руку.

— У тебя другое будущее, Маша! Ты меняешься, когда садишься в капитанское кресло. Я увидел на твоем лице печать Богини. Ее Знак. Ты рождена для звезд — моя дорога ведет под землю. Я не имею права удерживать тебя. Не должен привязывать тебя к себе. Мне придется отпустить тебя, пока еще могу. Отпустить! — повторил он, все еще не отпуская.

— А… А как же тогда твои видения?! Ведь в них была… я?

Он неуверенно кивнул, но промолчал. Погладил меня по щеке.

— Ферг, мне кажется, ты какой‑то… Дурак, вот кто ты! А если я тоже не хочу, чтобы ты меня отпускал? — прошептала, все же давясь слезами, хотя не собиралась плакать. — Я тоже за… дом, детей и тебя. Ну, детей от тебя. Ты будешь… копать. Или ящеров разводить, или… Что хочешь, то и делай! А я буду летать. Недалеко от дома, всегда возвращаясь к тебе. Какая разница, чем мы занимаемся, если мы…

Хотела сказать "любим друг друга", но не успела.

— Маша, вернись в рубку, — раздался голос Дорса по громкой связи. — У нас тут… возникли проблемы, капитан!

Глава 17

Нас захватили оперативно и профессионально. Не знаю, может, нападавшие — бывшие военные из армии рагханов, либо этот маневр уже отработали многократно — быстрый перехват, когда три юрких корабля поднялись с поверхности Тауруса и приблизились к нам, не выходя на связь, не отвечая на наши запросы.

— Что им надо? — помню, спросила у Дорса, увидев приближающиеся корабли, а тот в ответ пожал плечами. Уж чего — чего, а нападения пиратов на Свободных, то есть, Пиратских Территориях мы не ждали.

— Не знаю, — ответил истарец, — но мне это не нравится.

Корабли подошли на расстояние выстрела прежде, чем мы успели сообразить, что к чему. Сделали три предупредительных, из‑за чего наше защитное поле крякнуло, а астоа пожаловалась, что мощности хватит максимум еще на два — три, а затем уже начнутся настоящие проблемы.

В общем, они знали, что делали.

Вскоре и я разобралась, что именно. Гнали, вернее, загоняли нас к четвертому, огромных размеров кораблю, похожему на здоровенного космического бегемота, который медленно, но уверенно двигался в нашу сторону. Перехватчик, сказал Дорс.

Черт!..

Конечно, я тоже пыталась что‑то сделать. Но что могла Маша Громова, девятнадцати лет от роду, первый день за штурвалом космического корабля? Разогнаться и выйти в надпространство? Не дали. Загородили пути к отступлению, не позволили маневрировать, предупредив, что превратят нас в звездную пыль. К тому же "Эволия" не отличалась быстроходностью, а учитывая меня в капитанской рубке… Печальный случай, называется.

Отстреливаться? В наличии у нас имелись две лазерных пушки, но… Угу, где‑то затерялась инструкция по эксплуатации. К тому же пираты вновь решили с нами поговорить. Предложили нам сдаться и все такое. Предупредили — начнем рыпаться, и нас отправят к праотцам. Вернее, к Темным Богам. Дорс попытался связаться с космопортом Тауруса, но наш сигнал бедствия глушили чем‑то, неподдающимся моему разумению, но вызывавшим у семейной парочки истарцев поток ругани.

— Ладар Игно, — повторяла Ласси. — С — сволочь! С — скотина! Уран ему подавай. И покупатель найдется!

— Наверное, уже нашелся, — пробормотала я в ответ. И ведь продаст, ограбит нас и продаст! Причем, по хорошей цене. — Ласси, может, вирус им послать, как крейсеру?

— Какой вирус?! — изумилась подруга. — Ты посмотри, на чем они летают! Это же… Это, — произнесла она с презрением, указав на радар. Вернее, на объемное изображение "Эволии", которую окружили плоские диски пиратских кораблей, — списали в утиль два поколения назад. Они не ведают слова "астоа", они стреляют по нам даже не из лазерных пушек, и не из плазменных, а… ракетами!

Я тоже дней десять назад не ведала, что такое "астоа", теперь же искусственный разум постоянно предупреждал меня, когда противник выходил в положение для открытия огня. Ракетами, оказалось, с таким же успехом можно отправить нас к Темным Богам.

— Попытаемся прорваться и дотянуть до Тауруса, — сказала своей команде, увидев просвет между пиратскими кораблями, которые по неведомой причине разлетались в стороны. — Так что начинайте молиться… кому посчитаете нужным!

Помолиться, однако, не успели. Вместо побега получили от "бегемота" электромагнитный импульс такой мощности, что астоа жалобно вздохнула и отключилась. И не одна, а с остальными датчиками и приборами. Двигатели — и те перестали работать, словно кто‑то дернул за гигантский рубильник. На "Эволии" установились ночь и тишина.

Пока Дорс и Ласси пытались запустить резервную систему управления кораблем, я беспомощно смотрела через обзорный иллюминатор капитанской рубки, как на нас надвигается светящаяся громадина перехватчика.

Он бесшумно прошел над "Эволией". Замер. Грузовой корабль дернулся и направился к огромному распахнутому шлюзу, похожему на беззубый раззявленный рот, ведущий, как подозревала, в стартовый ангар. "Поймали посадочным лучом", — объяснил Дорс в ответ на мой изумленный взгляд. Истарцы все еще ковырялись в компьютерных внутренностях, и вскоре удалось вернуть кораблю убежавшую "искру". На "Эволии" заработали приборы, загорелся свет, но двигатели все так же молчали.

Этот бой мы проиграли с разгромным результатом.

Наконец, "Эволию" без моей помощи посадили в стартовом ангаре, после чего пираты предложили открыть люк и сдаться без боя, пообещав взамен оставить в живых.

А дальше… Нападающие не стали ждать, пока мы обсудим нерадужные перспективы. Вспороли брюхо кораблю, и на "Эволию" проникла штурмовая бригада. Я слышала, как они, приближаясь, топали ботинками на железных магнитных подошвах.

— Маша, — Ферг обнял меня, целуя в щеку. — Постарайся…

Замолчал, так и не сказав, что именно. Наверное, хотел, чтобы я выжила. Я бы тоже… хотела, чтобы он выжил. Правда, вид у Ферга был странный, словно он со мной прощался. Что это еще за ерунда? Пусть даже не думает! Ведь ему обещано будущее, в котором он будет копать, а жена — я или не я, потом разберемся! — летать?!

— Ферг, все будет хорошо, — пообещала ему. — Вот увидишь!

Пиратов мы дожидались в капитанской рубке. Дорс обнял Ласси. Ферг и его друг загородили, задвинули нас с Сари за свои спины. Синеволосая доктор, утратившая, казалось, за побег способность плакать, сжала губы так, что они превратились в тонкую бескровную полоску.

Наконец, появились семеро в черных одеждах и броне поверх нее, в шлемах, надвинутых на лоб. Естественно, с оружием в руках. Ввалились в рубку, взяли нас на прицел, хоть мы не собирались сопротивляться.