Э(П)РОН-10 Водный мир. Герилья - Александр Павлович Быченин

окончательно очнулся Евгений Викторович. — Я правильно понимаю, что и мне, э-э-э, в скором времени позволят прикоснуться к этому великолепнейшему образчику технологий?

— Правильно, проф. Иначе зачем бы я вас заставил смотреть? Сами научитесь, и Лерке потом пару уроков преподадите, — обозначил я ближайшие перспективы. — Ну и… проконтролируете, конечно же.

— В этом есть необходимость? — насторожился Леркин дед.

— Так, самую малость! Чтобы не слишком увлеклась!

— Понял, Вань. И… когда же?

— Послезавтра вечером. Раньше, увы, никак! — развёл я руками. — А что, уже не терпится?

— Конечно, мальчик мой! Конечно! Это же… это…

— Профессиональная деформация? — предположил я.

— Она самая, Ваня, она самая, — с лёгкой грустью покивал Эйген. — Эх, где мои лучшие годы! В академической среде многие за такое чудо жизни бы не пожалели!

— Это вы сейчас как этнопсихолог говорите? — напрягся я. — Или больше как охотник за технологиями?

— Конечно, первое! — отмёл все инсинуации профессор. — Ваня, мальчик мой, ты просто не представляешь, какие здесь перспективы открываются! Взаимодействие искина и человека, причём не сразу и волшебным образом, а… взращивание! Воспитание! Проецирование на разум совершенно иной природы человеческих императивов! Я это разве что со скульптурой готов сравнить! Ваня, это даже уже не область этно или ксенопсихологии! Это совсем новая наука! Киберксеноэтнопсихология!

— Ну это вы уже загнули, профессор! — улыбнулся я. — Давайте как-нибудь попроще!

— Не могу, мальчик мой! — ещё сильнее разгорячился Эйген. — Хотя… насчёт этно не совсем уверен, этноса мы в данном случае не наблюдаем…

— Одиннадцать штук, будут — в перспективе — работать в режиме «единения», — поманил я профа ещё одной морковкой. — И я знаю вторую такую же популяцию. Вернее, первую. И даже имею к ней — ограниченный, конечно же! — доступ.

— Кому продать душу, мой мальчик⁈ — воодушевился профессор.

— Никому, — помотал я головой. — Считайте, что вам просто повезло — обзавелись настолько предприимчивым зятем. А тот вам по доброте душевной…

— Что-то тебя гложет, Иван, — проницательно покосился на меня Евгений Викторович. — Вот ты и зубоскалишь. Поправь меня, если я не прав: ты предполагаешь какие-то… подводные камни?

— Да сам не знаю, проф! — отмахнулся я. — Просто общая хитрозадость Алекса, ну и кое-какие собственные мыслишки… не при Лиу будь сказано…

— Что ж, тогда считаю своим прямым долгом предложить вам услуги учёного-исследователя, Иван Ильич! — торжественно объявил Евгений Викторович. — И работа как раз по моему профилю.

— Замётано, профессор! — кивнул я в ответ. — Только с одним условием.

— И каким же, мой мальчик? Надо отдать правую руку?

— Нет, всего лишь повременить с обнародованием результатов, — спустил я профессора с небес на грешную Гессиону. — До соответствующего указания. Либо и вовсе оставить всё в секрете.

— Понимаю, сейчас не время… — сник Эйген.

— Да дело даже не в этом… вернее, не только в этом, — замялся я. — Понимаете, Евгений Викторович… иногда обстоятельства складываются так, что некоторым технологиям лучше не давать путёвку в жизнь…

— Мне можешь об этом не рассказывать, мальчик мой! — перебил меня проф. — Но в любом случае я к твоим услугам.

— Что ж, на этом и сойдёмся, профессор. А там, глядишь, и ещё более широкие перспективы откроются… — тяжко вздохнул я.

— Вижу, ты этому не рад? — вперил в меня Эйген проницательный взгляд. — А почему, Ваня?

— Потому что если они откроются, то это будет означать, что я прав, — ещё тяжелее вздохнул я. И пояснил: — Прав насчёт сомнений и подозрений в адрес некоторых излишне скользких личностей. Но другого выхода всё равно нет, так что работаем, Евгений Викторович.

— Я приму все возможные меры предосторожности, мой мальчик, — заверил тот.

— Не сомневаюсь, профессор. Но не кажется ли вам, что возможно, э-э-э, головокружение от успеха? Ведь, как ни крути, вы с очень высокой долей вероятности станете пионером принципиально нового научного направления…

— Уж с тщеславием я как-нибудь справлюсь, Ванюша! — уверенно заявил Эйген. — Огонь, воду и медные трубы я уже проходил. Равно как и потери у меня в жизни случались. А теперь мне ещё и есть, ради кого стараться, за что тебе отдельное спасибо. Так что не переживай на мой счёт, Ваня.

— Спасибо, профессор, успокоили, — усмехнулся я и переключился на ожившую Милли: — Ну что, душа моя, надумала?

— Конечно! Сейчас всё будет, дорогой!

— То есть вы готовы продолжить настройку, Эмили? — педантично уточнил Лиу Цзяо.

— Естественно! Пункт первый — идентификатор. И я буду звать тебя… — сделала девица эффектную паузу, — Фабьен!

— Чего⁈ — прифигел я. Да что там я, даже профессор с интересом прислушался. — С чего вдруг? Какой, на фиг, Фабьен⁈

— Самый натуральный! — ухмыльнулась Милли. — Сам посмотри — ну вылитый же! Брюнетистый породистый бретонец! Всю жизнь о таком мажордоме мечтала!

— Ладно, как знаешь! — смирился я. — А уверена, что он должен быть мужского пола? Не пожалеешь потом?

— Возможно, — скептически поджала губы Эмилия. — А что, нельзя будет?

— Изменение гендерной принадлежности в процессе «взросления» искина возможно, но нежелательно, Эмили, — непривычно мягко пояснил Ли.

Видимо, тоже не одобряет, но и пережать боится — Милли, она такая, если что-то себе в голову вобьёт, потом ничем не выбьешь. Разве что вместе с мозгами, но она нам ещё нужна в полнокомплектном состоянии. Так что не вариант.

— Нет, будет Фабьен! — упёрлась девушка. — А сокращенно Би-Би!

— Принято, Эмили, — перешёл на деловой тон Ли. — Хотя не уверен, что с «возрастом» у вас с вашим помощником не возникнут трения по поводу сокращения идентификатора. С гендером тоже определились. Теперь задаём область интересов.

— Типа хобби? — уточнила Эмилия.

— Ответ положительный, Эмили. Программирование и языковые пакеты доступны по умолчанию, придумайте что-то другое.

— А ты чем увлекаешься, мой электронный друг? — огорошила девица всех присутствующих неожиданным вопросом.

— Ван-сяньшэн предпочёл привить мне интерес к гуманитарным наукам, Эмили. История, культурология и этнография. А для баланса физика. И в особенности физика подпространства.

— Ого! А ты разносторонний, «паучок»!

— А ещё я сочиняю цветозвуковые композиции.

— Светомузыку, что ли⁈

—