Авенир Зак - Утренние поезда

К а л у г и н. Значит, ты думаешь, речь шла о каком-то конкретном человеке?

О л е г. Не знаю. Иногда мне кажется, что если бы я ее не ударил, она была бы жива.

К а л у г и н. Ты думаешь, она сама, из-за этого?

О л е г. Не думаю, но и это возможно. Она жила в таком внутреннем напряжении, когда достаточно маленького толчка… все равно какого. Возраст. Неустойчивость сознания в определенный период. Все кажется ужасным, несправедливым. Рушатся мир, авторитеты, принципы, все кажется зыбким, не на что опереться.

К а л у г и н. Ты ударил ее и сразу ушел?

О л е г. Ушел и оставил ее… Простить себе не могу. Надо было ее увести. Или остаться самому. Но я решил. — все. Пусть живет как знает. Сбежал по лестнице. В подъезде остановился. И думаю: пропадет она без меня. Пропадет. И все-таки не вернулся. Гордость, видишь ли…

6. И наконец Калугин отправился к Генке. Чтобы наверняка застать хозяина и поговорить с ним без свидетелей, выбрал время позднее. Было около одиннадцати. Встретил его низкорослый, молодой человек в банном халате, с мокрой взлохмаченной головой.

Н и з к о р о с л ы й. Заходи. Притащил чего-нибудь?

К а л у г и н. Да нет… Ничего не притащил.

Н и з к о р о с л ы й. Ну и зря. Пока я принимал ванну, эти овцеводы последнюю бутылку портвейна высосали. Смотался бы в «Гастроном». Тут рядом, за углом, до одиннадцати торгуют. Успеешь.

К а л у г и н. Ты… Генка?

Н и з к о р о с л ы й. Не смеши.

К а л у г и н. Позови его.

Н и з к о р о с л ы й. А где я его найду?

К а л у г и н. Поищи, поищи.

Н и з к о р о с л ы й. Ладно, пошарю по углам, поскребу по сусекам. (Уходит.)

Калугин закурил. Появилась высокая, очень худая  д е в и ц а, с длинными распущенными волосами.

Д е в и ц а (радостно). Смотрите-ка кто пришел!

К а л у г и н (удивленно). Кто пришел?

Д е в и ц а. Снег на улице идет?

К а л у г и н. Снег… идет.

Д е в и ц а. Поехали, Дима, кататься на тройках.

К а л у г и н. На каких тройках?

Д е в и ц а. С бубенцами. Вечер, поле, огоньки, дальняя дорога…

К а л у г и н. Какие бубенцы?

Д е в и ц а. Дима, мы живем с тобой в России. Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная матушка Русь. Помнишь?

К а л у г и н. А… Как же. Образ старой России, навсегда ушедшей в прошлое?

Д е в и ц а. Ты шутишь, Дима. Юмор я понимаю. С детства приучена к юмору. Но сейчас я хочу кататься на тройках. С бубенцами. Чтобы было много снегу и никаких светофоров. Скажи, Дима, вот ты ходишь по улице… Ты слышишь, как под землей грохочут поезда?

К а л у г и н. Позвала бы хозяина. Где он, Генка?

Д е в и ц а. Не слышишь. А я слышу. И мне это не нравится, Дима.

К а л у г и н. Я не Дима.

Д е в и ц а. Вот видишь, как зыбко все в этом мире. Только что был Дима, и вот ты уже не Дима.

К а л у г и н. Ладно, иди гуляй. Поискала бы лучше хозяина.

Д е в и ц а. Рада бы… да не могу. Не знаю я его. Все вы очень похожи друг на друга. Может быть, если вдуматься, ты и есть хозяин. Все мы хозяева.

Д е в и ц а  ушла. И снова Калугин остался один. Появился  Г е н к а.

Г е н к а. Дай закурить.

К а л у г и н. Кури.

Г е н к а. А ты с кем пришел?

К а л у г и н. Я… сам.

Г е н к а. Один?

К а л у г и н. Один.

Г е н к а. А что ты тут стоишь? Проходи.

К а л у г и н. Мне нужен хозяин квартиры.

Г е н к а (испуганно). Хозяин? Нет его. Уехал.

К а л у г и н. Куда уехал?

Г е н к а. В Камбоджу.

К а л у г и н. Довольно болтать. Позови хозяина.

Г е н к а. Говорю тебе — уехал. В Камбоджу.

К а л у г и н. Это я знаю. Мне его сын нужен.

Г е н к а. Я — его сын. В чем дело?

К а л у г и н. Можно с тобой поговорить?

Г е н к а. Говори.

К а л у г и н. Здесь мешать будут. Пойдем куда-нибудь.

Г е н к а. А куда? Их везде полно.

К а л у г и н. Ну давай тогда выйдем на площадку.

Г е н к а. Да ты что! И так разговоров от соседей не оберешься. Говори здесь.

К а л у г и н. Я хотел поговорить… по поводу Зои.

Г е н к а. О Зойке? А что о ней говорить? У меня с ней ничего нет. Здравствуйте пожалуйста. Она домой не является, а я виноват. Привыкли на меня всех собак вешать. А я ее с понедельника и не видел.

К а л у г и н. Погоди. Я не о той говорю.

Г е н к а. Никаких других Зой я не знаю.

К а л у г и н. Знаешь. Зою Двойникову помнишь?

Г е н к а (испуганно). А тебе чего надо?! У меня с тех пор тихо. Ни одной жалобы не было. В милицию никто не заявлял. А что собрались ребята… Так, по-вашему, и собраться нельзя?

К а л у г и н. Не бойся. Я не из милиции. Просто… пришел посмотреть, где это все случилось… и чтобы ты рассказал, что знаешь.

Г е н к а. А что я видел? Я ничего не видел. Меня в ванной заперли.

Входит  р ы ж а я  д е в ч о н к а  в черном свитере.

Р ы ж а я. Геночка-лапочка, они там сервант открыли.

Г е н к а (испуганно). Сервант?

Р ы ж а я. По-моему, они хотят взять синие рюмки.

Г е н к а. Синие? Зачем синие? Они же хрустальные!

Р ы ж а я. Они хотят их бить.

Г е н к а  убегает.

К а л у г и н. А зачем… бить рюмки?

Р ы ж а я. А почему их не бить?

К а л у г и н. А почему — бить?

Р ы ж а я. У вас есть синие хрустальные рюмки?

К а л у г и н. Нету.

Р ы ж а я. И у меня нет. А у Генки есть. И он за них дрожит. Так вот, чтобы не дрожал, их лучше разбить.

К а л у г и н. Странная идея.

Р ы ж а я. Ничего странного. Вы рассуждаете, как человек, который уверен в том, что у него будут синие рюмки, рано или поздно. А у меня их не будет. Потому что они мне не нужны. И никому не нужны. Пить можно из стакана, даже из граненого, было бы что. А потом, это приятно — разбить что-нибудь. Особенно приятно бить стекло о камень. Бдзинь… Очень красивый звук. Вы слышите — бдзинь!

К а л у г и н. Зачем же вы его позвали?

Р ы ж а я. Чтобы он тоже получил удовольствие. Слышите?

Слышен звон стекла.

Паркет все-таки не дает такого звука. А вы что — не согласны со мной?

К а л у г и н. Не согласен.

Р ы ж а я. Зря… В мире накопилось слишком много вещей. Они давят на человека, они не дают ему дышать, они сковывают волю, требуют лжи, подлости, предательства. И бить рюмки нужно — в этом я уверена.