Лев Корнешов - Зона риска

А ЧТО ВСЕ-ТАКИ НА ПЕРВОМ ПЛАНЕ?

Андрей пришел на «пятачок» часам к одиннадцати. Юные дельцы, равнодушные, внешне безразличные, какие-то мятые, стояли группками по трое-четверо. Некоторые со свертками, с модными полиэтиленовыми пакетами-сумками. Андрей быстро понял суть скрытых от внешнего взгляда взаимоотношений, определявших жизнь на «пятачке». Он оделся специально для такого случая, завсегдатаи «пятачка» наметанным взглядом оценили и джинсы и пиджачок. Андрей присел на ступеньки подъезда дома, у которого вертелась вся эта куча мала, подумал: «Вот радость жильцам!», достал пачку «Мальборо», щелкнул зажигалкой.

— Угости, — попросил паренек, пристроившийся рядом с ним. И, прикурив, указал на зажигалку:

— Штатская?

Андрей понял, что тот интересуется, не американская ли зажигалка.

— Япония, — ответил лаконично.

— Тридцать?

— Сам отдал полсотни. Машинка на пьезокристаллах.

Оценка Елы пригодилась, Андрей припомнил, что именно эту сумму назвала его знакомая. Паренек с уважением глянул на Андрея. Развитие деловой беседы прервало появление Елы.

— Приветик! — Она явно обрадовалась Андрею. — Что ищешь? Может, помогу?

Ела была в деловом настроении, источала энергию, готовность бежать, улаживать, устраивать. Вдруг ее охватило подозрение:

— Слушай, а ты не... — Она замялась, видно, грубить не хотела, а мягкое словечко не находилось.

— Не... — засмеялся Андрей. — Не покупаю и не продаю.

Ела по-своему поняла последние слова и, удовлетворенно кивнув, пристроилась рядом, пожаловалась:

— Устала, как собачонка. Князь гоняет, то ему отнеси, то принеси.

— Много работы?

— Какая там работа, — пренебрежительно махнула рукой Ела. — Копеечная. Это Князь из себя президента «фирмы» строит. А так — настоящих клиентов сегодня нет.

— Почему? — вяло поинтересовался Андрей. Он быстро усвоил принятую здесь манеру говорить вяло, без интонаций, будто это невесть какой труд — произнести слово.

— Конец квартала, в магазинах товаров полно, план перевыполняют.

— Смотри ты... Надо и здесь, оказывается, знать уровень спроса и предложения...

— Еще как! — подтвердила Ела. И снова спросила: — Так чего причалил к «пятаку»?

— Тебя искал!

— Ну-у? — искренне удивилась Ела. — Так ведь договаривались вечером. Или передумал? Вариант покрасивше подвернулся?

— Красивее, ты хочешь сказать?

— Покрасивше, так мы говорим, а ты как хочешь.

— Ладно, не царапайся, я пришел предупредить, что опоздаю на часок. Не обижайся — задержусь по делам. Так что снизойди...

По «пятачку» двигался Мишка Мушкет в сопровождении двух оруженосцев.

— Чао, — признал он Андрея. — Изучаете быт и нравы, гражданин журналист?

Глаза у Мишки недобро блеснули. На «пятачке» не любили незваных гостей.

— А чего здесь интересного? — лениво протянул Андрей. — Мне случалось в Париже бывать на Блошином рынке, имеется аналогичное местечко и в Нью-Йорке, называется Яшкин-стрит. Вот где размах! Иной простак шубку из синтетики приобретет — дешевая, блестит и сверкает, в упаковочке будь здоров, а не успел до дома донести — она уже полезла между пальцами. Большие там специалисты по части объегоривания.

— Умеют... — восхитился Мишка. — Конечно, масштаб здесь не парижский. — Он окинул взглядом овальное, сжатое со всех сторон пространство «пятачка», которое явно считал своими владениями. — Но деловому человеку достаточно для разворота. Ты, к примеру, потянешь на все семьсот.

— Прости, не понял.

Ела засмеялась:

— Это значит, Андрей, не попадайся деткам в темном переулке...

— Зачем же так грубо? — Мишке явно льстило, что его побаиваются, считают грозой вечерних потасовок. — А может, мы с журналистом по-доброму столкуемся?

— Нет, Миша, — сказал Андрей. — Мне эти тряпки не даром достались. Это только на ваших «пятачках» рождается художественный свист: за кордоном джинсы — почти в подарок, «сейка» — пенсы и так далее. На Западе торгаши ой как считать могут и даром ничего не выдают. Красивую вещь они и в самом деле сработать умеют, но сдерут за нее три шкуры.

Мишель присел рядом на ступеньки крыльца.

— Ну-ка, расскажи, — попросил он. — Из наших за рубежами никто не бывал.

— Про Запад у нас много хороших, честных книг написано. И иностранных авторов издают.

— Неужто думаешь, что я читаю этих сочинителей? — весело оскалился Мишка.

— А неужели нет? — удивился Андрей. Он старался, чтобы слова звучали искренне. Конечно, предполагать, что Мишель проводит вечера в читальном зале юношеской библиотеки, было бы по меньшей мере наивно. Ела правильно сказала: с этими приятелями в вечерней темноте лучше не встречаться. Но попадают же ему в руки газеты, журналы, книги? Что-нибудь остается в голове после хороших кинофильмов, телевизионных передач?

— Бумага нам нужна на обертки. — Мишка сплюнул, угодил одному из дружков на штиблет, тот не зароптал.

— Брось, Мишель, придурка строить, — сказала Ела. И объяснила Андрею: — Он читает все подряд про автомашины, только скрывает почему-то.

— Елочка, схлопочешь, — предупредил Мишель. И понятно было, что не шутит.

— Неужели ты можешь девушку ударить? — искренне изумился Андрей. И, не давая Мишке времени на ответ, сказал: — Ладно, расскажу про командировки в другой раз. — Андрей поднялся. — У меня на двенадцать деловое свидание.

Он повернулся к Еле:

— Значит, все остается по-прежнему, только на час позже. Идет?

— О чем вы? — поинтересовался Мишка.

— Да мы с Елкой договаривались встретиться сегодня в баре «Вечернем».

— Кадришь Елочку? Давай, не возражаю, девочка она смышленая.

Елка покраснела, в глазах неожиданно блеснули слезы. Она хотела что-то сказать, но сдержала себя.

— Ела мой старый друг, — сказал как можно равнодушнее Андрей. — А почему двум давним друзьям не посидеть на досуге в баре?

— Я тоже там буду, — предупредил Мишель.

Андрей предложил:

— Миша, давай так: вы с Елкой садитесь за один столик и ждите меня. Рождается интересная идея: проведем вечер вместе. Если, конечно, нет других планов.

Ела невольно надула губы.

— Это значит — ни два ни полтора.

— Пригласи и ты свою девушку, — предложил Андрей Мишке, сообразив, что имеет в виду Ела.

— Еще чего! — презрительно процедил Мишель.

— Они у нас гордые, — сказала Ела. — Предпочитают по-мужски сурово и просто — пузырек на троих. А девицы нужны на случай отнеси-принеси.

— Что это сегодня с нею? — удивился Мишель. — Последний раз, Елка, предупреждаю.