Ульяна Каршева - Город голодных теней. Равновесие

Дверь ближайшего подъезда оказалась распахнутой настежь.

Его это не удивило.

Так нужно.

Он вошёл в подъезд и принялся подниматься по лестницам. Дом насторожённо вслушивался в его шаги. Бродяга ощущал это внимание и пытался сказать, что он не опасен, но дом не выдавал себя и продолжал молчать. Двенадцать этажей... Ближе к последнему бродяга услышал странный всхлип. И тишина. Будто кто-то плакал втихомолку, а всхлип вырвался - и плачущий заткнулся. Лишь бы бродяга не расслышал.

Бродяга остановился. И почувствовал странное давление, пока ещё мягкое, в спину.

Кто-то хотел, чтобы он продолжил путь.

- "Бессмертный", почему...

Прорвавшийся всхлип заставил замолчать. Так это "бессмертный" плачет?

- Что происходит?

В спину толкнули так, что он чуть не упал на ступени лестницы. Успел схватиться за перила. И вынужденно сделал шаг, поднявшись на первую ступень.

Бархатный невесомый шёпот заструился вокруг него:

- Иди-и...

Бродяга, немного испуганный - давно он не слышал этого невесомого и страшного бархата! - немедленно подчинился ему. Но долгое время одиночества проскочило в неожиданном для него самого вопросе:

- А зачем мне туда?

И сам понял, что вопрос глупый: наверняка "боги" нашли ещё одного... будущего мертвеца. И он заторопился, боясь, что смерть неизвестного пока человека произойдёт, когда его сомнительный спаситель на ступенях. Покатится с них во время чужой смерти - не дай Бог, позвоночник сломает. "Инстинкты самосохранения", - кривя губы, думал бродяга, быстро завершив свой путь и оглядываясь.

Площадка. Три двери. Металлическая лестница на крышу.

В спину толкнули.

- На лестницу? - удивлённо спросил он. А потом пожал плечами, поморщившись от предстоящей боли: ещё один самоубийца? Что ж... Придётся пережить...

И поднялся по лестнице, открыл замок, дёрнув за него в уверенности, что он не заперт. Так и оказалось. Держа замок в руках, бродяга вылез на крышу и положил замок рядом с люком. Потом отошёл немного от него и огляделся. Пусто. Подскажут - нет?

В спину - словно порывом ветра. В нужную сторону?

Он, недоумевая, снова огляделся и не увидел на крыше ни одной человеческой фигуры. Может, кто-нибудь сидит за высокими кирпичными трубами? Неуверенно сделав шаг, бродяга внезапно оцепенел. Перед глазами по-прежнему пустая крыша. Но конечности отказали... Он понял, что не чувствует их. Что происходит?

А потом... Он ощутил, как одну его ногу сдвинули с места. Когда тяжесть тела вынужденно переместилась на ногу, выдвинутую вперёд, его заставили переступить другой ногой. Теперь он стоял, как обычно просто стоит человек. Едва успел привыкнуть к этой позе, ничего не понимающий, ногу снова передвинули.

- "Бессмертный", я не понимаю!..

Но услышал тот же всхлип - и сообразил, что "бессмертный" прячется и всхлипывает не плача - от ужаса.

А потом дошло. Если ему передвигают ноги, значит, сейчас будет нечто, чего бы он по доброй воле не сделал бы никогда. И он затаил дыхание, уже испуганно глядя, куда его насильно ведут.

Привели к краю крыши. Она была огорожена лишь низким бордюром.

Бродяга покачнулся, когда его ногу заставили приподнять - и зависнуть над краем ночной бездны.

Двенадцать этажей.

Пустой двор перед домом, освещённый двумя фонарями: один светил сбоку, другой - от противоположного дома. Пустота отсюда казалась чистой. Не видно ни мусора на асфальте, ни пыли - ничего. И поэтому пустота казалась беспощадной. Они собираются сбросить его? Почему?!

- В следующий раз дождись... - бархатно сказали вокруг и нигде.

А потом сильным толчком в грудь его отшатнуло от края крыши.

Исхитрившись, чтобы плашмя не рухнуть на спину, он упал на бедро. И тут же схватился за сердце, которое билось так болезненно, словно собиралось разорвать грудную клетку. Дышать пришлось мелко и часто, потому что обычное, нормальное дыхание отдавалось режущей болью в теле... Осторожно прилёг набок. А потом, когда продышался, перевернулся на спину. Холодное чёрное небо с горстью белых звёзд быстро заставило отвести глаза от бездонного пространства, чья пропасть была такой откровенно бесконечной, что даже затошнило, едва представил, что он не на крыше, а в этой пустоте.

"В следующий раз дождись..."

Он понял, что это значит. Урок, чтобы не забывался, для чего он здесь.

Напрягшись, он поднялся на ноги.

В спину больше не толкало. И ноги подчинялись привычно.

Бродяга поплёлся к люку.

Захватив замок, он закрыл за собой дверцу-люк и встал на площадке двенадцатого этажа, рассеянно глядя на двери и не видя их. Если в следующий раз он позволит человеку не умереть... Если остановит его на пути к смерти... Умрёт сам.

Он дошёл до первого этажа и слабо удивился, почему подъездная дверь закрыта.

А потом сильно вздрогнул - и проснулся.

Из окон на него лился вечерний свет люстр и ламп. От моста ярко горели разноцветные фонари. И бродяга сидел там, где его застал сон, - на асфальтовой полоске вокруг дома... Нашарив пакет со съестным, он нашёл бутылку с минералкой и, открыв её, выхлестал воду полностью. Пил жадно - до такой степени, что пару раз начинал кашлять, поперхнувшись. Сжав бутылку за горлышко, он некоторое время бездумно смотрел на сияющий огнями мост.

- Они ушли?

"Ушли".

- Ты очень испугался?

"Да. Меня после твоей смерти могут рассеять в пространстве".

- Такое возможно? - слабо удивился он.

"Они сказали. И сказали - как. Им это сделать легко. В следующий раз ты должен дать... тем, кому нужно, умереть. Я... не хочу умирать!"

- Боги... - тихо выговорил он. - А ведут себя как обычные шантажисты... - И криво ухмыльнулся. - Никакого воспитания... Взяли и влезли в чужой сон. Да ещё с угрозами.

"Рад, что ты можешь с юмором воспринимать ситуацию".

- Ну да... Это называется юмор висельника.

Бродяга застыл, задумавшись, глядя на мост и не видя его.

Что страшней? Пережить чужую смерть как свою? Или знать, что человек сейчас погибнет - и не прийти к нему на помощь?

Хрен редьки не слаще. Но страшней второе. Эгоистичней. Знать, что придётся переживать чужую смерть... Знать!.. И бездействовать.

Теперь не поможет никто.

Он машинально вынул из кармана мобильник. Позвонить Алексеичу?.. Экран телефона засветился, едва он нечаянно коснулся его пальцами. Половина девятого.

Может, Алексеич сумеет разобраться в ситуации? Он, кажется, мужик башковитый. Но как и чем он поможет... Безнадёга...

Краем глаза бродяга уловил, как неожиданно задвигались тени на стене лестницы, слева от которой он сидел. Быстро повернулся к ней всем телом. Тени исчезли. Слабый отзвук лишь дошёл: он будто увидел фрагмент фильма с подъезжающими машинами. Не сразу, но сообразил, что опять увидел результат своего дара.