Последняя капля - Алевтина Александровна Онучка

понимаете, я неудачный плод. Во мне генотип матери превзошел генотип отца, поэтому я больше не расту, как остальные миноги. Я никогда не стану достаточного размера, чтобы переселиться в обитель владык. А значит не смогу выполнить предназначение нашего народа. — Игон печально вздохнул. — Я уродец, а таким в городе не место. На таких как я не стоит переводить ресурсы. Раньше таких неудачных детей — убивали, а теперь поступают милосерднее. Дают шанс доказать свою состоятельность и просто изгоняют. Если выбракованное дитя сумеет выжить то принесёт честь миногам и докажет, что он несёт отличный генотип, а если погибнет — то так ему и надо.

— Какие глупости. — Возмутился Вовка. — Ну подумаешь в тебе больше от людей чем от миногов и что с того? Выгонять из-за этого не стоит, а убивать тем более.

— Хм. — Решился вступиться за свой народ Номиг. — Ваша правда. Закон у нас не справедливый и жестокий, но с учётом наших ограниченных ресурсов и долга перед Героном, другого выбора нет. Слабые — должны покинуть город и идти своим путём.

— Знаете. — Решил высказать своё мнение Вовка. — Не вижу я в Игоне ни слабости, ни уродства.

— Да как же не видишь? У меня глаза голубые и я ростом только на голову выше тебя. — Возмутился Игон, а молодой танк, подумал о том, что у этого минога хорошо мозги промыты. — Я же настоящий уродец!

— А по-моему ты красавчик. — Неожиданно для всех донёсся с высоты голос Ленки. — Смотрю на тебя и ловлю себя на мысли о том, что ты больше всего похож на наших богатырей.

— А ведь точно. — Согласился с выводами девушки Никитка. — Настоящий богатырь.

— Богатыри? Это кто такие? — Удивился услышав слова людей, которые к его величайшему удивлению считали его красивым, спросил Игон.

Зря спросил. Ребята словно ожидавшие подобного вопроса обрушили на него целую тираду, которую подкрепили предсказыванием былин, легенд и мифах.

— Так что. — Хлопнув Игона по мускулистому плечу, спрятанному за бронёй, заявил Димка. — Ты самый настоящий богатырь — будущий герой, о котором люди сложат легенды. Не подкачай наши ожидания.

У Игона отвисла челюсть. Как так произошло, что в один миг он из презираемого всеми, недоразвитого изгоя превратился в будущего героя?

— Ого. — Одобрительно сказал Огин и в его голосе почувствовались нотки гордости. — Когда твой отец — Гомон, узнает от меня о том, что ты не просто неудачный эксперимент, а признанный людьми богатырь, то его сердце переполнится гордостью.

— В самую точку. Если уж меня переполняет гордость и желание проследить за твоим путешествием Игон, то уж его точно переполнит. — Поделился своими чувствами Номиг.

— Да. Меня тоже гордость переполнила, когда я узнал о богатырях и том, что ты имеешь все шансы стать одним из них. — Согласился Миног.

— Станет. Вот совершит пару тройку подвигов и точно станет. — Подлил масла в огонь Димка, радуясь тому, что его затея приносит свои плоды. Он конечно ещё в городе миногов узнал об изгоях, и ему совершенно не хотелось путешествовать, а тем более сражаться плечом к плечу с тем, чья самооценка упала ниже плинтуса. Именно поэтому, молодой мечник затеял весь этот разговор. Всё для того, чтобы Игон смог поверить в себя. Уверенный в своих силах и себе страж точно не отступит, и будет биться за своё пати до конца. Но стоит поселиться в душе стража крупицам неуверенности — пиши пропало. Сам погибнет и пати положит. Такой исход Димку совершенно не устраивал.

Так болтая, путники вышли на предгорье и едва их ноги освободились от грязевых пут, как тут же усталость напомнила о себе.

— Больше откладывать отдых нельзя. — Решительно заявил Огин. — Разбиваем лагерь и отсыпаемся. Потом на охоту сходим, набьем дичи вам в дорогу, да и нам на обратный путь.

— Да будет так. — Согласился Номиг от лица всех остальных. — Только позвольте мне, уважаемый Огин, призвать нам на помощь эльвов. Мы все так вымотались, что ни у кого не осталось сил стоять на страже нашего лагеря. Даже при всём желании, караул не сможет победить сон в таких обстоятельствах. Так пусть эльвы помогут нам. Пусть станут хранителями наших снов.

— Позволяю. Эльвы давненько не отдавали долг чести миногам, так пусть вспомнят о нём и послужат нам верой и правдой.

— Эльвы? Долг чести? — Устало подумал Вовка, с облегчением усаживаясь на свой рюкзак. Молодой танк уже хотел было поинтересоваться, кто такие эльвы, но едва его тело расслабилось, как он провалился в долгожданный сон.

— Подъём. — Громкий голос Данила, разбудил от сна без сновидений Вовку.

Парень резко подскочил, несколько секунд соображая, где находится. Ах, да. Они выбрались из бесконечной грязи, вышли на предгорье и теперь земли полуострова Иссур, что в весенние месяцы превращались в топкое, непроходимое болото, были позади.

— Мы тут посовещались. — Решил ввести в курс дела засоню Никита. — И решили встать на долгий привал перед входом в ущелье Стен. Огин сказал, что там есть развалины деревушки, что называется Последний приют.

— Да. В былые времена. — Решил поведать о прошлом миног. — Эта деревушка была процветающей. Ведь все торговые пути шли через неё. Но потом, во время последней битвы, её разрушили.

— Тогда зачем нам туда идти? — Спросил Вовка.

— Затем, что мы с Номигом и Миногом, решили остановиться в недо до наступления лета.

— Ага. Отстроим заново деревеньку, пока будем ожидать ухода воды. Нам ведь теперь назад не вернуться — утонем в болотах. — Добавил Номиг.

— А ещё там уже собрались в ожидании отставших все команды. — Добавил Димка.

— Нужно торопиться. Остались только мы. — Сообщила Ленка. — Нас уже битый час по всемирной связи поторапливают.

— Почему я об этом ничего не знаю?

— Потому что ты спал, когда с нами связались и рассказали о том, что все избранные решили объединиться перед входом в опасные земли. — Объяснил Никита, поглядывая на то, как Вовка собирает свои пожитки. — Все пришли к выводу, что вместе будет легче преодолеть ущелье Стен. Да и после прохода в Застенье нас не смогут поодиночке перебить.

— Эх, а я так надеялся хорошенько перекусить. — Печально молвил Вовка, отправляясь на голодный желудок дальше.

— Как я тебя понимаю. — Усмехнулся Номиг. — У меня тоже уже так желудок воет, что я готов камни грызть.

— Ничего. К обеду будем в Приюте. — С нотками предвкушения в голосе, сказал Огин. — Там, как я слышал, остались съедобные растения. Ммм. — Он немного задумался, решая как молодым понятнее это объяснить. — Понимаете. В лучшие времена, вокруг Приют славился не только множеством гостиниц, постоялых дворов и грандиозным