Линкольн Чайлд - Меч карающий

– Чё значит – зачем? Это ж два миллиарда долларов.

– Два миллиарда долларов, – повторил тот, на мгновение ошеломлённый. А затем кивнул, будто подтвердив для себя что-то такое, о чём уже подозревал. – Значит, ваша цель – лишь деньги. И никакой другой причины нет.

Вопнер рассмеялся.

– Лишь деньги? Неужели нужна причина получше? Надо быть реалистом. Я имею в виду – вы же не с Матерью Терезой разговариваете, чёрт возьми! – воскликнул он.

И вдруг вспомнил церковный воротничок.

– Ой, простите, – добавил он, несколько смутившись. – Я не имел в виду, что вы священник и всё такое, я просто…

Мужчина невыразительно улыбнулся.

– Всё в порядке, я и раньше такое слышал. И я – не просто священник, а пастор конгрегационалистской церкви.

– Понятно, – сказал Вопнер. – Это нечто вроде секты, правильно?

– Неужели деньги настолько важны для вас? – спросил Клэй, ровно глядя на Вопнера. – В данных обстоятельствах, я хочу сказать.

Вопнер посмотрел ему в глаза.

– В каких таких обстоятельствах?

Занервничав, он бросил взгляд в недра почты. В любом случае, что задержало эту толстуху? За это время она могла пешком дойти до треклятого Бруклина!

Мужчина наклонился к нему.

– А чем вы занимаетесь в «Талассе»?

– Я специалист по компьютерам.

– Ага. Должно быть, это крайне интересно.

– Ну, да. Когда они работают.

При этих словах на лице мужчины возникло выражение участия.

– И всё работает как надо? Пожаловаться не на что?

Вопнер нахмурился.

– Нет, – сдержанно признался он.

– Ясно, – кивнув, ответил Клэй.

Вопнер опустил каталог на стойку.

– А почему вас это интересует, если не секрет? – с напускным безразличием спросил Вопнер.

– Просто так. Ничего важного, как бы то ни было. Кроме… – ответил священник и помедлил.

Вопнер слегка наклонил голову вперёд.

– В прошлом этот остров… он создавал сложности каждому, кто ступал на него ногой. Котлы взрывались. Механизмы отказывали безо всяких причин. Людей травмировало. Люди гибли.

Фыркнув, Вопнер на шаг отступил.

– Вы говорите о проклятии острова Рэгид, – сказал он. – Проклятый Камень и всё такое? Бычья какашка, простите мой ломаный французский.

Клэй вскинул брови.

– О, правда? Знаете, есть люди, которые провели здесь несколько больше времени – и они так не думают. А что касается камня, так он лежит в подвале моей церкви, всю последнюю сотню лет.

– Не может быть! – воскликнул Вопнер и разинул рот.

Клэй кивнул. Нависло молчание.

Священник склонился ближе и заговорщически понизил голос:

– Вы когда-нибудь задумывались, почему вокруг острова не расставлены верши?

– Верши? Те штуки, что рассыпаны по воде, куда ни глянь?

– Именно.

– Я и не заметил, что их там нет.

– В следующий раз, когда окажетесь там, обратите внимание, – сказал Клэй и заговорил ещё тише. – И у этого есть причина.

– Да?

– Это случилось около ста лет назад. Как я слышал, в то время здесь жил рыбак по имени Хирам Колкорд. Он частенько ставил плетёные ловушки вокруг острова Рэгид. Все твердили ему, чтобы он так не делал, но ловля была отменная, и он говорил, ему плевать на любые проклятия. Однажды, летним днём – кстати, похожим на сегодняшний – он ушёл в туман, чтобы поставить сети. Ближе к закату его лодка вернулась с приливом. Но на этот раз Хирама в ней не было. Ловушки прямо ломились от добычи, целая бочка живых омаров. Но Колкорда не было. Нашли его полусъеденный ланч на сиденье, нашли выпитую наполовину бутылку пива – словно он просто и внезапно испарился.

– Ну, упал за борт и утоп. И что?

– Нет, – продолжил Клэй. – В тот же вечер его брат отправился на остров – посмотреть, может Хирам каким-то образом оказался на берегу. И брат тоже не вернулся. На следующий день уже его лодка выплыла из тумана.

Вопнер сглотнул.

– Значит, они оба свалились за борт и потонули.

– Две недели спустя, – произнёс Клэй, – их тела выбросило на Бридс-Поинт. Один из тех местных, кто видел, что с ними произошло, сошёл с ума от ужаса. И ни один из остальных так никогда и не сказал, что именно они увидели. Никогда.

– А дальше? – несколько нервно спросил Вопнер.

– Говорили, что сокровище охраняет не только Колодец. Понимаете? Вы же слышали тот ужасный звук, который издаёт остров каждый раз, когда меняется течение. Говорят…

Из внутренних помещений дома донёсся шум. Появилась Роза с пакетом, зажатым под пухлой рукой.

– Простите, что так долго копалась, – задыхаясь, пояснила она. – Он оказался под кипой кормушек для птиц – для «От берега к берегу» – а Юстас сейчас в поле, знаете ли. Мне пришлось самой всё передвигать.

– Э, никаких проблем, спасибо, – ответил Вопнер, с благодарностью хватая пакет и стремительно шагая к двери.

– Прошу прощения, мистер! – сказала начальница почты.

Вопнер остановился как вкопанный, а затем нехотя обернулся, прижимая пакет к груди.

У женщины появился в руке жёлтый бланк извещения.

– Вы должны за него расписаться.

Не говоря ни слова, Вопнер сделал шаг вперёд и торопливо нацарапал закорючку. Затем, снова повернувшись, быстро вышел из помещения, позволив стеклянной двери с грохотом захлопнуться за спиной.

Оказавшись на улице, программист сделал глубокий вдох.

– А ну его ко всем чертям! – пробормотал он.

Святоша там или не святоша, он всё равно не вернётся на корабль, пока не убедится, что на этот раз заказ выполнен в точности. Вопнер принялся сражаться с небольшой коробочкой, сдирая наклейку – сначала осторожно, затем со всё большим энтузиазмом. Шов на пакете внезапно разъехался, и оттуда высыпались с дюжину статуэток для ролевых игр – волшебники и чародеи загремели на булыжниках у ног. Следом выпорхнула колода магических карт с пентаграммами, обратными молитвами и дьявольскими кружочками. С воплем и проклятьями Вопнер принялся всё это собирать.

Клэй показался в дверях почты и вновь аккуратно прикрыл её за собой. Он спустился с крыльца и вышел на тротуар, бросил долгий взгляд на пластиковые статуэтки и карты и, больше не сказав ни слова, стремительной поступью направился по улице.

22

Следующий день оказался прохладным и влажным, но ближе к вечеру заморосил дождик и низкие облака стремительно понеслись по проясняющемуся небу. Завтра будет ясно и ветренно, – подумал Хатч, вышагивая по узенькой тропинке за Ортанком, огороженной жёлтой лентой. Каждодневная прогулка на вершину острова превратилась для него в привычный ритуал, завершающий день. Добравшись до возвышенности, он прошёлся по краю южных утёсов до тех пор, пока в поле зрения не попала команда Стритера, подводящая черту под сегодняшним днём работы над плотиной у берега.