Uncharted: Четвёртый лабиринт - Кристофер Голден

Женский голос выкрикнул что-то по-итальянски, а затем по-английски.

— Кто здесь? Иэн, какого чёрта тут внизу происходит? — сердито позвала она.

«Хилари Руссо», — подумал Дрейк. Но её заместитель, Уэлч, уже не ответит. Он был в плену у этих людей в капюшонах или уже стал ещё одной частью истории лабиринта, ещё одним артефактом, который предстоит здесь раскопать.

Голосов и шагов было много, и Дрейку показалось, что к ним направляется не меньше дюжины человек. Возможно, их было больше, чем ассасины были готовы убить в данный момент, или больше, чем они могли рискнуть оставить в живых после того, как те увидели их здесь, в тайных коридорах под лабиринтом. Дрейк, Салли и Джада вообще не должны были здесь находиться. И кто бы им поверил?

Один из людей в капюшонах, на которого целились Салли и Джада, рванулся вперёд, и Салли выстрелил.

— Вперёд! — крикнул он и бросился бежать.

Дрейка спасло доверие. Он не видел, свободен ли путь, не мог сказать, нанёс ли Салли какой-либо реальный урон парню, в которого стрелял, или есть ли у них та секунда-другая, чтобы убраться, но они с Салли были друзьями с самого детства Дрейка. Они не всегда ладили, и иногда доводили друг друга до белого каления, но Салли был его наставником почти двадцать лет. В такой момент они должны были доверять друг другу, иначе их обоих бы убили много лет назад.

Джада бросилась в туннель, Дрейк кинулся прямо за ней. Левой рукой он освещал им путь, а правой прикрывал от ассасинов, появляющихся из камер Кносса и Себека.

Слева от себя он услышал, как Салли бормочет: «Давай, давай, давай». Быстрый взгляд в сторону дал ему понять, что тот, в кого стрелял Салли, упал, но был ещё жив, и теперь Виктор держал на мушке лицо другого ассасина, который хладнокровно смотрел на него в полумраке преддверного зала. Единственный свет в этом перекрёстке исходил от фонаря Салли, и Дрейк гадал, как ассасины могут так хорошо видеть в темноте.

Ему даже пришло в голову, что это были не обычные люди. Он вспомнил, с какой быстротой они убили похитителей Джады на парковке прошлой ночью, и понял, что сейчас ассасины уже не особо старались. Оглянувшись и увидев, как Салли несётся за ним в туннель, он понял, что их не преследуют. Возможно, убийц остановило количество людей или вероятность поражения, и они исчезли в тайном сердце лабиринта, но какова бы ни была причина, Дрейк думал, что теперь они будут в порядке. В безопасности, по крайней мере, на данный момент.

Бегущая к ним брюнетка, должно быть, и была Хилари Руссо.

— Салли, ствол, — шепнул Дрейк, заметив, что Джада уже убрала свой, увидев бегущих к ним людей, размахивающих фонарями.

— Кто вы такие? — потребовала ответа Хилари, главный археолог этих раскопок. — Это были выстрелы?

Джада рухнула в её объятия, крепко обняла, а затем отстранилась и уставилась на женщину. На лице Хилари был только шок.

— Там… там сзади люди! — всхлипнула Джада, лихорадочно переводя взгляд с Хилари на тёмный туннель позади них и обратно.

— Это невозможно! Где Иэн Уэлч? — потребовала ответа Хилари.

Тем временем Дрейк и Салли окинули взглядом остальных. За ярким светом фонарей было трудно разобрать лица, но он был уверен, что мельком увидел волосы Оливии Хзуяк, а высокий светлый силуэт должен был принадлежать Хенриксену. Но оператора не было, и большинство людей, казалось, были обычными рабочими с раскопок.

— Он был с ними, — шагнув вперёд, доложил Гильермо. — Он спустился сюда с этими людьми. — Он указал пальцем. — Вот она, предположительно, дочь Луки Хзуяка.

Хилари оглянулась, и теперь стало ясно, на кого она смотрит.

— Что скажете, миссис Хзуяк? Это ваша падчерица?

— Оливия! — вскрикнула Джада и бросилась в объятия мачехи. Она крепко обняла женщину, и великолепная маска беспокойства на лице Оливии затрещал по швам от удивления.

Именно в этот момент Дрейк понял, что недооценил Джаду. Он думал, что она сорвалась, что у неё началась паника и истерика. Но всё это было лишь спектаклем. Девчонка водила их всех за нос. Ему даже захотелось её поцеловать. Если бы Салли постоянно на него не косился, он, возможно, так бы и сделал. Хотя на данном этапе это было бы больше похоже на поцелуй сестры.

— Джада, ты в порядке? — спросила Оливия, и если она и изображала беспокойство, то её актёрские способности не уступали способностям падчерицы. Оливия отстранила её и посмотрела на лицо и рубашку падчерицы, забрызганную красным после того, как Дрейк выстрелил в нападавшего. — Чья это кровь?

— Где Иэн? — потребовала ответа Хилари. — Кто стрелял? — Она метнула гневный взгляд на Салли и Дрейка. — И кто вы двое такие? Вы не из чёртового Смитсоновского института, это я точно знаю!

— Доктор Руссо, — произнёс Дрейк, надеясь на предельную искренность и одновременно пытаясь вспомнить вымышленное имя, которое он использовал. — Я Нейтан Меррилл. Мы друзья Джады, пытаемся помочь ей выяснить, есть ли какая-то связь между недавней поездкой её отца в Египет и его убийством.

— Убийством? О, боже мой! — воскликнула Хилари и бросила недоверчивый взгляд на Оливию, недоумевая, почему ей не сказали об этом раньше.

— В конце этого коридора три молитвенные камеры, — добавил Салли. — С другой стороны каждой из них есть каменные двери. Когда мы нашли тайный проход, доктор Уэлч позволил нам исследовать его вместе с ним, но мы были здесь не одни. Здесь были и другие люди.

— Это невозможно! — раздался голос позади.

Смущённая, но теперь уже обеспокоенная, рыжеволосая Мелисса вышла вперёд, протиснувшись мимо возвышающейся светлой статуи, которой, собственно, и был Тир Хенриксен. Теперь они стояли плотной группой, и его лицо было освещено. Он смотрел на Дрейка ледяными голубыми глазами, но ничего не говорил. Если он и хотел смерти Джады, Салли и Дрейка, ему пришлось бы убить и всех остальных, а затем и всех людей наверху. Он мог быть жестоким сукиным сыном, но ему всё ещё нужно было управлять международной корпорацией, а сокрытие массового убийства могло бы стать довольно грязным делом. Но выглядел Тир Хенриксен так,