Сергей Высоцкий - Искатель. 1997. Выпуск №3

— С чего вы взяли, что я волнуюсь?

— Нет? Вот и прекрасно. От чего умерла ваша мама? Болела?

— Погибла. Наверное, ее убили.

— Вы не уверены?

— В декабре она пропала. А тело нашли в соседнем лесу. Ранней весной. Милиционеры сказали, что следов убийства не обнаружено. Что она просто замерзла. Это вранье! — Она все-таки очень волновалась. И Фризе забеспокоился: только бы не заплакала. — Ей незачем было идти в лес! Мама должна была приехать из Москвы автобусом. Остановка — на Ярославкe. Оттуда по шоссе полтора километра. А лес далеко в стороне.

— И вы считаете, что ее убили?

— Да. Не обязательно же стрелять? Могли задушить.

Фризе вглядывался в лицо женщины, пытаясь найти сходство с Антоновым. И находил его. И не находил.

Это были люди из двух разных миров. Ухоженный, с гладкой хорошей кожей лица, энергичный крепыш Виктор Сергеевич и рано состарившаяся, прожившая жизнь без элементарных удобств Полина Игоревна. Вряд ли она хоть однажды побывала в руках массажистки. А хваленые парижские кремы видела только в рекламных роликах.

Но глаза у нее были тоже зелено-голубые. Как у банкира. И лоб такой же высокий.

— Полина Игоревна… — Фризе с трудом подавил в себе желание познать банкира, продолжавшего вышагивать вдоль забора, и сказать ему: «Знакомьтесь, это ваша дочь!»

Надо было спокойно, без эмоций выяснить некоторые детали.

— Вы давно здесь живете?

— С незапамятных времен. — Она улыбнулась. И от этого лицо у нее помолодело лет на двадцать. — Пятьдесят лет. Много? Нас с мамой привез с Урала отец. Вернее, отчим.

— А отец?

— Это большой мамин секрет. Сколько я ни расспрашивала, она молчала как партизанка. Наверное, я дитя любви. — Полина Игоревна сказала последнюю фразу совсем тихо и оглянулась на парнишку, который с независимым видом восседал на крыльце.

— Мама родила меня в шестнадцать лет. Что-то я разоткровенничалась перед вами! — Полина Игоревна опять улыбнулась. — Может, вы гипнотизер?

— Выпытывать секреты — моя специальность, — со смехом отозвался Владимир. — Еще пара вопросов — и отстану.

— Надо же! Частный сыщик! Я про них только у Агаты Кристи читала.

Чернявый паренек перекочевал с крыльца на гамак, висевший между двумя яблонями недалеко от стола. По-видимому, частные сыщики его тоже интересовали.

— Ваша мама никогда не пыталась разыскивать своих родственников? Не обращалась в архивы?

Улыбка сошла с ее лица. И снова перед Фризе сидела хмурая устал женщина.

— Обращалась. А это вам зачем? Что вы ходите вокруг да около! — сердито сказала она. — И ваш товарищ вдоль забора мне всю траву вытоптал.

— Можно я позову его? Вы все поймете.

— Да мне-то что?! Зовите!

Едва Фризе вышел из калитки, банкир бросился к нему:

— Она?

— Ольги Сергеевны нет в живых. Там ее дочка. Пойдемте.

— Нет! — Антонов ухватился рукой за забор. Как будто старался удержать себя на месте. — Хорошо. Сейчас приду в себя…

— Пошли! Она ни о чем не догадывается. Посидите спокойно, послушаете. Осталось выяснить детали.

Он взял банкира за рукав и чуть ли не силой втолкнул в калитку.

— Виктор Сергеевич, — представил Фризе Антонова. — Он, как и ваша мама, занимается поисками своих родственников. И, кажется, их поиск пересеклись.

— Я же не сказала, что мама искала родственников, — не слишком уверенно запротестовала женщина.

— Но так было?

— Да.

— Ваша мама хотела восстановить родословную? — спросил Антонов.

Полина Игоревна наградила банкира долгим оценивающим взглядом.

Усмехнулась:

— Какая родословная? Она хотела получить наследство и выбраться из нищеты.

— Какое наследство?

— Лет десять назад ее пригласили в КГБ. И показали запрос из Америки. Там умер ее родной дядя, Михаил Никифорович Антонов…

— Господи! — воскликнул банкир. — Мы…

Фризе незаметно дернул его за рукав, и Виктор Сергеевич осекся.

— Этот дядя был чуть ли не миллиардер. Смешно, правда? Но это точно — маме дали прочитать все документы. Его завещание. Это такая сумма… Такая сумма! — Полина Игоревна машинально взглянула па свой неказистый домик и горько вздохнула. Владимиру показалось, что она вот-вот заплачет.

— Ма-а-ам! — строгим голосом окликнул ее мальчик. Это подействовало. Женщина взяла себя в руки:

— Не буду даже называть точную цифру. Все пустое. Кагэбэшник сказал маме, что советским людям незачем брать деньги у империалистов. У нас есть своя гордость. Да и американцы все равно не выпустят из страны миллионы и затягают по судам. Про суды мама поверила. Ведь надо было туда ехать. А у нас на билет до Москвы не всегда хватает денег. — Она вздохнула виновато, посмотрела на сына: — Я не волнуюсь, Магомед! Не беспокойся.

Наверное, мать прибаливала, и сын следил, чтобы она поменьше волновалась.

— Чекисты так убедительно все объяснили маме, что она написала отказную. Или как это называется? А после девяносто первого все заговорили о свободе, стали разъезжать по Америкам. По телику рассказывали о счастливчиках, получивших наследство. Кто в Париже, кто в Праге. Мама и вспомнила про американского дядюшку.

— И вы обратились в Исторический архив за подтверждением родственных связей? — Антонов смотрел на женщину пристально, не отводя взгляд.

— Нет. Мне посоветовали частное агентство… — Полина Игоревна поморщила лоб и сходство с Антоновым стало бесспорным. — Русско-американское. Называется «Наследники». Если я ничего не спутала.

Эго была контора, в которой работала Генриетта. И услуги которой девушка так навязчиво предлагала Фризе.

— Они отыскали дядю?

— Нет. Когда мама в очередной раз приехала в агентство, там сказали: Документы в КГБ не сохранились. И в Америке никаких следов Михаила Никифоровича Антонова не найдено. А потом мама погибла. Люди в деревне знали, что она хлопочет о наследство. Какой-нибудь чужак мог об этом пронюхать. И решить, что мы разбогатели. К нам и в дом залезали.

— И украли все мамины документы!

— Верно! А вы откуда знаете?

Больше вопросов у Фризе не было. «А свои семейные проблемы пусть они решают без меня», — подумал он и встал со скамейки.

— Спасибо вам, Полина Игоревна, за откровенность. У вас к нам тоже, наверное, появились вопросы? Виктор Сергеевич сейчас на них ответит. А я пройдусь по окрестностям. Кстати, когда служба в церкви?

— В пять! — сообщил Магомед.

— Владимир Петрович, может быть, вы останетесь? — попросил Антонов.

— Сами, сами! — буркнул Фризе и вышел из садика на дорогу.