Владимир Гусев - Искатель, 2013 № 11

И устроили меня хорошо. Одноместный номер, практически полулюкс. Только компьютера нет. Ну, и как же я без него буду работать? И без Интернета?

Горничная — или как ее там? — проводившая меня в номер, сообщила:

— Пижама и другая одежда в шкафчике. Там же бритва… хотя вам она не нужна. Что-то еще понадобится — только скажите, все дадут. А если потребуются какие-то дополнительные услуги… — она посмотрела на меня как-то странно, очень уж по-женски, оценивающе, и улыбнулась не механически, а призывно, — позвоните по внутреннему, номер раз-два-три, к вам придут и все предоставят.

— Хороший номер. Запоминающийся.

— Спокойной ночи. Или беспокойной — это уж как вы захотите! Если что, меня зовут Эвелина.

— Если — что?

— Если что!

Она вышла, покачивая бедрами, а я пытался вспомнить лицо девушки (запомнились только пышные волосы, совсем как на рекламе какого-то шампуня) и понять, правильно ли я понял ее слова и улыбку.

Интересный санаторий. Многообещающий.

Телевизор в номере был; я смотрел какой-то сериал и раздумывал: позвонить по номеру раз-два-три или — спокойной ночи, малыши? Так ничего и не решив, нажал зеленую кнопку на пульте и заснул.

Как малыш.

Глава 8

Утро выдалось пасмурным, под стать моему настроению. Сделав короткую зарядку и умывшись, я позвонил по номеру раз-два-три и поинтересовался завтраком.

— Столовая в третьем корпусе. План санатория и ключ от номера на столе, — ответил мелодичный, даже нежный голос. Эвелина? Или уже другая… горничная?

Я посмотрел план, сунул в карман карточку-ключ и пошел в столовую.

Кормили хорошо, разнообразно и вкусно. Шведский стол.

Кроме меня, в столовой было еще полтора десятка людей, как я понял — из персонала санатория. А где же отдыхающие? Может, сейчас — пауза между сменами? Или санаторий закрывают и обслуга сдает дела? Как-то невесело выглядят эти люди. Впрочем, мне-то какая разница? У них свои проблемы, у меня свои.

Выбрав столик в углу, я ел салат «греческий» и пытался разобраться в ситуации, в которой оказался.

Содержание в санатории стоит недешево, просто так меня кормить не станут. Значит, придется отрабатывать. Чем, как? Вытаскивать инфу из библиотеки Акаши? Но я ведь, по сути, не умею этого делать! Случайно что-то получилось, силовым напором…

— Можно?

Я так задумался, что не заметил Гадалку и от удивления начал вставать.

— Да, конечно!

— Сидите, сидите… — усмехнулась она. — Вам уже выдали браслет?

— Браслет?

— Средство для обеспечения комфорта.

Она бросила взгляд на свою левую руку, посмотрела мне в глаза и, поставив на стол поднос, мимоходом, на секунду, прижала палец к губам. На руке Гадалки блестели часы, большие, на металлическом браслете. Когда-то, в период появления первых цифровых часов, такие, с крохотными кнопочками под дисплейчиком, были престижными.

— Еще нет. А для чего они… он…

— Можно в любой момент связаться с обслугой и заказать, например, кофе в беседку.

Гадалка улыбнулась, но как-то странно, грустно. И начала есть греческий салат. Вкусы у нас похожие.

— Вау! Сервис здесь на высоте! — обрадовался я, но по-американски, деланно. Взглядом же сказал другое: понял, в браслете микрофон. Надеюсь, Гадалка догадалась, для чего я использовал метку «вау»? Улыбка и радость моя — неискренние.

— Безопасность здесь на уровне. Телекамеры не только в номерах и коридорах. Можно свободно гулять по парку, не опасаясь, что нападет какой-то маньяк.

— А вот это меня не радует. Неужели нет ни одного места, где я могу на вас напасть?

— Зачем на меня? Разве недостаточно девушек из обслуги?

— Парней тоже предлагают?

— Сервис здесь на высоте! — повторила Гадалка мои слова.

Я чуть не подавился. Этот греческий салат…

— Не люблю навязчивый сервис.

— Я тоже, — мгновенно, без раздумий ответила Гадалка, и мне почему-то это понравилось. — Вам уже выдали задание?

— Еще нет. Меня только вчера вечером… похитили.

— Ну что вы… Не похитили, а спасли. Здесь ведь хорошо, не правда ли? А я со своим… никак не могу справиться.

— Со своим…

— Заданием. А вы что подумали?

— Обычно женщины пытаются справиться с мужем, запихнуть его под каблук. Некоторым это удается.

— У меня этой проблемы не было… пока. Да и не будет. Разве такой муж интересен? Не более чем комнатная собачка, приносящая тапки.

— Меня таким пытались сделать. Но безуспешно.

Гадалка не ответила, сосредоточенно ела салат. Греческий.

Но ела как-то странно, словно не умела пользоваться вилкой.

В ожидании ответа на признание — был женат, разведен — я поймал взгляд Гадалки, а она перевела мой на свою тарелку. Движения ее вилки изображали буквы.

«…в-о-р-и-м-в-п-а-р-к-е» — прочитал я, обозлился на собственную тупость и спешно придумал продолжение своей фразы:

— Не все мужчины поддаются дрессировке.

Гадалка посмотрела на меня вопросительно: понял или кретин? Пришлось пояснить:

— Хорошо, что здесь есть парк. Люблю гулять по свежему воздуху. Составите компанию?

— Ну, если не станете на меня нападать…

Более откровенного предложения напасть я еще не получал.

— Не стану, конечно! Я ведь джентльмен… как мне кажется.

— Мне вы тоже таким… кажетесь, — улыбнулась Гадалка, обнажив десны.

Как же эта улыбка ей к лицу! И что я теперь должен делать — продолжать казаться или перестать быть джентльменом?

— Утренняя прогулка способствует вдохновению… и чтению свитков Акаши. Идемте?

Парк был небольшой, но вполне «релаксирующий». Теннисный корт, турник, еще несколько спортивных снарядов. Можно и пресс покачать, и бицепсы. Деревья, дорожки, клумбы, обложенные побеленными кирпичами, разноцветные беседки и скамейки.

— Вы, я вижу, уже все изучили. Давно здесь?

— Почти неделю. Но, наверное, меня скоро выгонят, как не оправдавшую надежд. Не могу попасть в Библиотеку. Не приношу информацию.

Гадалка посмотрела на небо, обвела взглядом пустынный корт, села на скамейку — старую, еще советских времен, но недавно покрашенную. Едва я примостился рядом, она мимолетным движением прижала палец к губам и начала быстро водить пальцем над сиденьем. Я не сразу начал читать, некоторые буквы распознавал неправильно, но в целом смысл предложений был понятен:

…обманывают нас не выпустят отсюда…

— Хорошо здесь. Уютно, — сказал я, внимательно наблюдая за движениями пальца.

— Да, условия для работы замечательные.