Сергей Гомонов - Режим бога (Последний шаг)

— Я так и знала, что этим все кончится… — тяжело вздохнула Веги и, вытащив из клатча мобильный телефон, стала набирать номер мэтра Огэса.

— Что ты делаешь?! — завопила Датти, округляя глаза, черные от размазанной туши, и нажимая кнопку сброса. — Меня же дома убьют!

— Девчонки, что случилось? — не понял суеты Файро.

Веги указала подбородком на приближающуюся троицу.

— Я за охраной, — сказала она. — Файро, уведи ее в туалет умыться — и пусть ждет там!

Он кивнул и потащил за собой Датти, а Веги начала проталкиваться к выходу. Быстрей, быстрей — подгоняла она себя. Один школьник против троих взрослых мужиков. Долго ли он устоит и не перейдут ли они к рукоприкладству? Вот дура-вертихвостка! Испортила им весь вечер! А это ведь те девицы пригласили сюда знакомых парней, чтобы проучить Датти!

Тут наконец Веги увидела охранника:

— Там драка возле туалета… сейчас будет! — выпалила она, стараясь перекричать клубный шум.

Вышибала рванул за подкреплением, но ждать девочка не стала и со всех ног помчалась назад.

Файро возле женской уборной не было. В коридоре вообще было пусто. Веги распахнула дверь.

У огромного зеркала, в которое несколько часов назад любовалась на себя Веги, причесывалась солистка «Создателей».

— Датти! — позвала Веги и принялась заглядывать в туалетные кабинки. — Датти!

Певица поглядела на нее в отражении:

— Ты ищешь девочку в розовом? Блондинку с зареванным лицом?

— Да! Да!

— Идем со мной.

Девушка оказалась всего лишь чуть-чуть выше Веги. Они покинули клуб через запасный выход, минуя подсобки и административное крыло. Здесь было совсем тихо и безлюдно.

— Парнишку немного помяли, — сказала девушка, — но он молодец. Наш человек.

— Файро? — замерла Веги. — Только этого не хватало!

— У мужчин это иногда случается, — насмешливо парировала певица. — Они ближе к природе. Да не кисни, все с ним нормально!

Она открыла двери на улицу. Недалеко от выхода стоял полугрузовой автомобиль, а рядом топталось несколько человек. Веги перевела дух: некоторые из них были в униформе «великанских» охранников.

— Ну и что тут? — спросила солистка, за руку подводя свою спутницу к машине.

Вышибалы клуба, поругиваясь, волокли прочь троих чужаков — обидчиков Датти, а музыканты, подбоченившись, смотрели им вслед. Ко въезду вывернул полицейский минибус.

— Ну вообще-е-е-е! — протянула Веги. — Я убью эту Датти! Где она?

Охранники сдали нарушителей полицейским.

— Кажется, нам пора сматываться, — сообщил брюнет Камро. — Проходить свидетелем в Новый год — дурная примета.

Певица настойчиво втолкнула Веги в полугрузовик, вместе с парнями запрыгнула внутрь, и автомобиль стремительно вылетел с задворок.

Внутри, мостясь между музыкальной аппаратурой, сидели Файро и Датти.

— Как нос? — спросил брюнет.

— Остановилась, — ответил Файро, прижимая платок к ноздрям.

— А губа?

— Да так… в порядке.

Датти снова завыла. Певица протянула руку Файро:

— А ты молодец! Будем знакомы — я Нэфри Иссет.

— Я знаю. А я Файро. Все хорошо, пройдет.

— Угу, — вступил в разговор русоволосый «студент», — и если твои родители спросят меня, что было на нашем концерте, я не буду знать, что ответить.

— А ты не отвечай, — огрызнулся Файро, впервые проявив свою еще совсем мальчишескую сущность и желание казаться старше в компании взрослых. — С чего ты взял, что они будут тебя спрашивать?

— У тебя весь костюм в крови, — сказала ему Веги. — Я спросила бы…

— А почему обязательно Ту-Эла? — не сдавался тот.

— Ну… не знаю.

— Вот именно!

Нэфри закатилась смехом. Сидящий за рулем чубастый парень взглянул на них в зеркало и спросил, куда надо ехать.

— Давай развезем ребятишек по домам, — сказала певица, — если уж взялись.

Ни с того ни с сего, набравшись вдруг наглости, Веги выпалила:

— А можно с вами?

— Так мы на пляж. Ваши родители вас отпустят?

— Да, — сказала Веги.

— Меня да, — подтвердил Файро.

А Датти скуксилась с снова заскулила. Веги вздохнула с облегчением. За этот вечер она так устала от глупости подружки, что рада была бы от нее избавиться прямо сейчас, лишь бы способ избавления не был слишком криминальным. Они с Файро бросились звонить родителям, а Датти обреченно назвала водителю свой адрес.

Доставив ее домой, Веги и Файро завопили от радости и чуть не кинулись друг другу в объятия. Взрослые скрыли улыбки, отворачиваясь в окно.

— Никогда! Никогда! Больше ни-ког-да! — горячо клялась Веги.

— Н-да, так меня еще ни разу не подставляли… — согласился Файро.

Тогда заговорила Нэфри:

— Сейчас мы заедем к Камро, сменим машину и двинем к морю. Да, познакомьтесь. Это Камро Риз, он у нас струнник. Афело-Кей Апесс тоже струнник, второй… — она указала на мрачного мужчину лет тридцати, выбритого до синевы и, как почудилось Веги, скользковатого; девочке он совсем не понравился, в нем был какой-то надлом, из-за которого он обозлился на весь мир.

— Я домой, — буркнул он.

— Ты не поедешь отмечать?! — удивилась Нэфри.

Тот сверкнул глазом на «студента» Эгмона и дернул головой.

— Ну смотри сам. А это, — девушка шлепнула по плечу водителя, а тот в ответ качнул длинным чубом, — Птахо Айни. Он у нас ударник! И еще — флейтист Ту-Эл Птицелов.

— Почему Птицелов? — снова не утерпела Веги.

«Студент» смутился, а угрюмый Апесс покривил рот в ухмылке. Так они и не ответили, лишь громкоголосый Камро отшутился, упомянув какую-то неизвестную легенду.

К морю ехали в машине с откидным верхом и наслаждались вечерним воздухом, который постепенно обретал свежесть и запахи воды, йода и водорослей. Их встретил слабый шелест прибоя и пустой песчаный берег, а вдалеке чернела гряда Узлаканских гор. Нэфри первой выпрыгнула из автомобиля и, оглашая пляж восторженными воплями, запрыгала на мелководье.

Веги еще по пути сюда с наслаждением сбросила с ног тесные туфли и теперь очень жалела, что не может проделать то же самое и с надоевшим длинным платьем. На берегу было темно, но не настолько, чтобы раздеваться до нижнего белья в обществе парней. А те, напротив, не смущались — сбросили с себя майки и брюки и в одних плавках кинулись нырять с волнореза.

— А я до сих пор плавать не умею, — признался Файро, с тоской наблюдая за музыкантами, силуэты которых смутно мельтешили в свете автомобильных фар. — Как думаешь, кровь отстирается?