Михаил Белов - Полюс холода

— Скажите, от кого ваш отец мог услышать об этом ящике?

— Не знаю.

— Вы знаете. Ваш отец служил в банде князца Старкова, а потом у Бочкарева. Продолжайте дальше.

— Чтобы выпытать у Бастырева все, что он знает о ящике, я подпоил его. Язык у старика развязался. По его словам, в горах спрятан ящик с золотом, о нем знает только один проводник отряда — эвен Кун из Комкура. На вопрос, укажет ли охотник незнакомому человеку местонахождение ящика, Бастырев ответил, что укажет, если предъявить ему ключ.

Осенью Бастырев сообщил, что будто он направил письмо в Якутский обком партии с просьбой разыскать Куна и содержимое ящика сдать в фонд обороны страны. Ответа на свое письмо он не получил.

— Расскажите, при каких обстоятельствах вы похитили ключ?

— Новый, сорок второй год я встречал у Бастыревых. В ту ночь много говорили о событиях на фронтах. Серафим Петрович, доставая из шкатулки письмо сына, выронил на стол ключ. «Это тот самый?» — спросил я. Бастырев утвердительно кивнул. У меня тут же возникла мысль похитить ключ, пробраться в Комкур к Куну. Все были выпивши. Бастыреву стало плохо, и он ушел в другую комнату. Момент был удобный. Я взял шкатулку и вынес в сени, оттуда домой.

На другой день, я еще спал, явилась милиция с обыском. Ключ нашли: я не успел припрятать его подальше, был под хмельком. Скоро меня взяли в армию, поломали все мои планы…

— Находясь в запасной части, вы подделали документы и пытались демобилизоваться. Так?

— Так.

— Вас судили военно-полевым судом и послали на передовую для искупления вины?

— Да. Судил военно-полевой суд.

— Итак, в сорок шестом году вы демобилизовались и…

— Вернувшись домой, я с повинной головой пошел к Бастыреву. Старику было плохо. Несколько раз я у него просил ключ, обещал выполнить его волю и сдать драгоценности государству. Не поверил. Если бы поверил, я действительно сделал бы так, как он просил.

— Сомнительно. Ваши поступки говорят об обратном. Еще вопрос: для чего вы коллекционировали ключи?

— Я знал, что Бастырев передаст ключ какому-то близкому человеку. Значит, тот человек должен поехать в Комкур на розыски Куна. Но почему бы этим человеком не быть мне? — рассуждал я. — Поехать в Оймякон, устроиться на работу и ждать там появления посланца от Бастырева. Как я добуду у него ключ, об этом тогда не думал. Беспокоило другое. Раздобыв ключ тем или иным путем, я мог бы явиться к Куну, не вызывая подозрений, только в первые дни пребывания в Комкуре. Но предъявить ключ, прожив несколько лет, было бы рискованно. Я не хотел этого. Тогда-то и родилась мысль о коллекционировании ключей. Ими я хотел усыпить все возможные подозрения Куна. И опять-таки я не представлял себе конкретно, как это получится. А потом увлекся самим процессом коллекционирования: он доставлял мне наслаждение.

— Когда вы приехали в Оймякон?

— В сорок седьмом году. Сразу же по приезде устроился работать зоотехником в «Рассвет», потом перешел в «Заготпушнину» на должность охотоведа.

— Точнее — заготовителем пушнины.

— По штатному расписанию — охотоведом.

— Скажите, как вы могли узнать, когда приедет посланец Бастырева.

— У меня были люди, которые регулярно сообщали о приезжающих. Особый интерес у меня вызывали те, которые пытались попасть в Комкур. С ними я лично знакомился.

— Ваша роль в поджоге теплицы?

— Я нанимал Старкова.

— С целью?

— Отвлечь внимание членов экспедиции и завладеть ключом.

— Потом?

— Подослать к Куну человека с ключом.

— Кого именно?

— Щеголя.

— Как его фамилия?

— Не знаю.

…Листы дела 161, 162, 163 и другие.

— Ваша фамилия, имя?

— Мичин Старков, князец оймяконский.

— В 1921–1922 годах вы руководили вооруженной бандой и терроризировали местное население. Так?

— Я боролся за свое богатство.

— Что вы можете рассказать о Корнее Логуте?

— С Корнеем Логутом я был знаком еще до революции. Он занимался контрабандой, торговал спиртом, скупал на Алдане золото. Сразу же после революции за спекуляцию попал в тюрьму, оттуда бежал в мой отряд.

— В банду, вы хотели сказать?

— Бежал в мою банду. Осенью 1921 года в погоню за нами вышел отряд Красной гвардии. Командовал отрядом Соснин. В отряд мной был подослан Корней Логут. Он служил у них проводником. Логут снабжал нас важной информацией.

— Как расплачивались с Логутом за его «работу»?

— Золотом.

— Золото вы награбили в Якутске?

— Да.

— Вы брали с Логута какие-нибудь документы за выплаченные деньги?

— Да.

— Вот эти расписки, подписанные неким Корнеем, очевидно, написаны Логутом? (Расписки прилагаются к делу.).

— Да.

— Расскажите вкратце о разгроме вашей банды. Как случилось, что Логут не предупредил вас о грозящем разгроме?

— Логут не имел этой возможности. Нас окружили в Оймяконе и разгромили. Я бежал к Бочкареву. Соснин захватил ящик с документами, золотом и драгоценностями. К Бочкареву перебежал и Логут. Оставаться дальше у красных он не мог. По распискам, которые я хранил в ящике, его могли разоблачить и расстрелять.

— В каком году вы последний раз встречались с Корнеем Логутом?

— В тридцать восьмом. Он работал тогда в тресте «Алданзолото». Логута беспокоила судьба ящика. Он говорил, что если ящик попадет в руки бывшего начальника штаба Соснина, то его — Логута — могут разоблачить и привлечь к ответственности. Чтобы не допустить этого, он принимал меры. Но какие — не знаю. Умер Логут в 1940 году.

— Когда вы познакомились с Евгением Лагутиным?

— В сорок восьмом году.

— Вы знали, что он сын Логута?

— Знал, поэтому я быстро с ним сошелся.

— Что вам рассказывал Евгений Лагутин о своем отце?

— Ничего. Но я догадывался, что он был хорошо осведомлен о прошлом Корнея и боялся разоблачения. Я пользовался этим, но Евгений Корнеевич был жаден и много не давал.

Листы дела 57 и 58.

— Гражданин Лагутин, узнаете вы эту шкатулку?

— Да. Я уже говорил: шкатулку взял у Бастырева вместе с ключом.

— Украли, хотите сказать?

— От Бастырева я принес ее домой, открыл и достал ключ. Шкатулку я тут же выбросил на улицу, в снег. Был буран, и ее замело. Шкатулку мать подобрала весной, и она осталась у нас. Этой весной я ее выставил в качестве приза для участников оленьих гонок.

— Вот анонимка, в которой Бастырев обвиняется в предательстве отряда Соснина. Подпись «Доброжелатель». По-вашему, кто писал анонимку?