Дом на краю - Женя Онегина

Неестественно вязкая. Оглушающая. Ни звука. Ни одной живой души. Крайнов против воли поежился и направился вслед за мужчинами.

– С момента первого случая неизвестной лихорадки прошло пятнадцать суток. – Капитан докладывал как-то отстранено, то и дело потирая переносицу. – Молодой крепкий мужчина погиб в первые часы. За ним заболели еще трое. И доктор. Потом ещё пять. В течение десяти дней скончались двадцать два человека из ста находящихся на территории части. У семидесяти двух были выявлены похожие симптомы разной степени тяжести.

– Капитан, а вы? – спросил Захар

– Отделался лёгким испугом. Два приступа лихорадки. Несильно жгучей. И я на ногах.

– Приступа? – Макс и Захар переглянулись.

– Да, первый был, едва мы вернулись от сопок. Буквально, на следующий день. Лёгкий озноб, я решил было, что перемерз, лазая по шхерам как мальчишка. Все прошло само. А второй ещё через пару дней. Тут я уже обратился за помощью.

– Помогли? – весело уточнил Захар.

– А что за сопки? – оживился Макс, до этого хмуро разглядывающий серый пейзаж за окном.

– У батареи «Суоми», – ответил Самгин, – точнее то, что от неё осталось.

– Ты в курсе, о чем речь? – Макс повернулся к другу.

– Оставленные немцами затопленные кольца. Местная достопримечательность, так сказать. – Захар отвернулся, делая вид что его совершенно не интересует этот разговор.

– А сколько времени занял ваш… поход? – Макс подобрался, словно гончая, взявшая след.

– Там… – Самгин обернулся к Плетнёву, стоящему за его спиной и беспомощно развел руками.

– Что там?

– Скажем так, Максик. Там есть некий… – Захар задумчиво почесал заросший подбородок. – Там есть некий объект, ради которого здесь и существует гарнизон.

– Все погибшие были на этом объекте?

– Да, – Самгин кивнул, – кроме пилота.

– А где садилась вертушка? – Макс снова повернулся к Самгину.

– Он садился у «Суоми», чтобы забрать двух оставшихся на ногах офицеров.

– Что стало с офицерами?

– Живы. Здоровы. Находятся на карантине в госпитале в городе.

– А пилот погиб, Макс, – добавил Захар, – больше людей не эвакуировали.

– А я вернулся в часть за подкреплением в сопровождении десятка ребят, что были ещё на ногах, – продолжил Самгин.

– Так что это за объект? Кто-нибудь мне объяснит?

Двадцать восьмое июля 2042 год

Батарея «Суоми»

Пальцы дрожали, и микровинт никак не хотел слушаться. Перед глазами плыло. Макс выпрямил спину и зажмурился. На висках выступили капельки пота. Мужчина шумно втянул носом воздух, несколько раз сжал и разжал кулаки и снова уставился в микроскоп.

Мягкое движение микровинта, плавное скольжение предметного столика, и перед его глазами появляются бледные еле заметные эритроциты, разлившиеся мириадами клеточных теней. То и дело встречаются сбившиеся в неаккуратные группы лейкоциты – сегменты с закрученными, будто поломанными ядрами. Становится тяжело дышать.

Двести полей.

Он должен просмотреть их все.

– Дай, лучше я, – Захар опускается на соседний стул.

– Да ты живого комара пропустишь… – бухчит под нос Макс и упрямо двигает предметный стол.

Лихорадка как будто отступает. Липкий противный пот струится по спине, а думать становится легче.

– Макс, дружище…

– Тишина!!!

Вот оно! Тонкое ярко-синее колечко плазмодия с рубином ядра на вершине. Оно! Не может быть никаких сомнений!

Он отстраняется и яростно трёт ладонями лицо. И снова наклоняется над микроскопом, боясь лишний раз сделать вдох.

– Вот оно! Смотри!

– Не показалось… – Захар смеется, – дальше я сам. Тебе нужно отдохнуть. Только сначала…

– Через два часа смотрим тонкую каплю. И только потом хинин.

– Ты в своём уме? Макс, у тебя осталось не больше шести часов. Медлить нельзя!

– Мы не найдем их в тонкой капле. Нужно подождать… Это единственный возможность выйти отсюда!

– Я сделаю фото, слышишь. Сделаю и отправлю прямо сейчас в Центр. Этого будет достаточно. Мы нашли источник!

Но Макс его уже не слышит.

Четыре дня назад

– Батарея Суоми – в теории всего лишь одна из огневых позиций Атлантического вала. Но именно здесь планировался целый город, – Захар говорил медленно и негромко, словно вспоминал давно выученный урок. – Макс, ты можешь представить себе огромный подземный город! С казармами, артиллерийскими складами…

– И автономной системой питания, – Макс усмехнулся и достал сигарету, зажал в зубах, не прикуривая.

Они стояли на каменистой возвышенности над глубокой бухтой, ее поверхность в эти утренние часы напомнила зеркало. Прямо под ними в воду вдавался острый мыс, на котором темнела заброшенная пятиэтажка. Тусклая. Серая. И такая чужеродная в этом диком пейзаже. Макс лениво потянулся, вглядываясь в морскую даль, и только потом продолжил:

– Что есть Атлантический вал? Созданная Рейхом ровно сто лет назад долговременная система укреплений. Ее протяженность – Захар, ты только вдумайся! – более пяти тысяч километров. Отсюда и вплоть до побережья Испании. Пять тысяч километров!

– Союз высадил здесь десант в сорок четвёртом. И «Суоми» стала нашей…

Они давно научились так разговаривать. И думать. Подхватывать друг за другом мысль, распутывая клубок информации.

– Что здесь за гарнизон? – спросил Макс.

Он, наконец, зажег сигарету, которая так раздражала его друга, и теперь курил, выпуская идеально ровные колечки дыма. Захар жадно потянул носом, судорожно сглотнул и только потом ответил:

– Геологи, спелеологи, IT… Посмотри, здесь шхеры все изрезаны бухтами и пещерами. Да тут черта лысого можно спрятать!

– Что с кольцами?

Макс пропустил мимо ушей сердитый выпад друга. Он вообще не любил лишних эмоций. И телодвижений. Это странное место беспокоило чем-то. Словно зудело на подкорке.

– Всего колец четыре. К любому из них можно подойти. Туристы бывают довольно часто. Находят проводников среди местных. В начале века их считали чуть ли не посадочной площадкой для НЛО. Там все чисто, Макс. Дело в другом. На той стороне берег изрыт шахтами. Ты видел, многие входы и не замаскированы. И туда таскаются все, кому не лень…

Макс слушал. И по спине маршировали мурашки. Он никогда не считал себя толстокожим. И сейчас где-то в районе груди стало нестерпимо тесно. Потому что это выглядело очень глупо. И от этого ещё страшнее.

… Около месяца назад к Самгину пришли местные мальчишки. Тощие и вихрастые. Стояли у ворот. Настаивали на встрече. Здесь, на отшибе, редко появлялись даже вездесущие туристы – все же закрытая пропускная зона вдали от дорог и населенных пунктов.

В начале мая парни водили двух мужчин по шахтам. Туристы как туристы, с дорогим оборудованием. Хорошо подготовленные. И заплатили отлично. Только когда спустя пару недель мальчишки вернулись в эти туннели, то обнаружили ранее неизвестный бункер. Свет фонарей высветил приоткрытую дверь. Они были здесь тысячу раз. И не видели этой двери.

Самгин принял решение идти в шахту