Сергей Гомонов - Режим бога (Последний шаг)

Перед Новым годом, когда Ноиро уехал в командировку во Франтир, Веги стала замечать, что со взрослыми что-то происходит. Она не интересовалась политикой, но чувствовала, что в средствах массовой информации говорят о чем-то тревожном, о Лиге, о формировании союза между государствами Ва-Кост, Алиросо и Узлаканом, который чем-то угрожает безопасности Кемлина, о возможности военного положения в столице, а то и во всей стране. И куда-то улетучилось праздничное настроение жителей Кийара, и все больше мрачных лиц встречалось на улицах, а госпожа Сотис стала тревожной, и все чаще к ней забегала противная соседка, раздражая Веги. Мать переживала за Ноиро, не отлипала от экрана, шепталась с теткой Гинни, иногда плакала.

«Зачем я тогда ляпнула про шипохвоста? — корила себя Веги, глядя на маму. — Вдруг и правда с Ноиро что-то случилось?»

Подруга, Датти, пригласила ее отметить Новый год в «Великане» — это был музыкальный клуб в центральной части города, где нередко околачивались старшеклассники, слушая там «живые» песни и, как принято было считать, круто проводили время. Веги спросила разрешения мамы и, к собственному удивлению, получила согласие. Мало того, госпожа Сотис, лихорадочно оторвавшись от очередного выпуска политических новостей, в таком же запале кинулась с дочерью по магазинам. Никогда прежде она не выбирала Веги одежду столь тщательно, и в глазах ее ни разу до этого не светился огонек фанатизма.

— Пусть! — приговаривала она. — Пусть! А у детей должен быть праздник!

— Мам, что такое? — наконец не выдержала Веги. — Что, небо упадет на землю или океаны выйдут из берегов? Почему ты так говоришь?

— Может быть, это последний мирный праздник в нашей стране… — пробормотала Гайти Сотис. — Ты уже взрослая, тебе надо в этом разбираться.

— В чем — в платьях? — засмеялась девочка.

— Нет! В том, что говорят по телевидению!

— Там чего только ни говорят, а голова у меня одна и мне ее жалко.

— Но так нельзя! Это слишком легкомысленно! — мать перебирала-перебирала вещи на вешалке и наконец одним рывком сдернула и протянула ей платье на плечиках. — Иди, примерь его!

— А что, — продолжала Веги из примерочной, стягивая через голову повседневную футболку, — если я буду во всем этом разбираться, всюду наступит мир?

— Но ты хотя бы будешь вести себя осторожнее!

Девочка высунула из-за занавески задорное лицо:

— Мам, разве я веду себя не осторожно? Ты сама говоришь, что меня из дома не выгонишь, что я из-за этого толстею и…

— Не спорь со мной! Тебе надо быть осмотрительной!

— И потому ты меня отправляешь в ночной клуб!

Веги снова нырнула в кабинку и стала бороться с платьем, спрашивая шепотом невидимого собеседника, каким образом другие справляются с такими сложностями. Борьба увенчалась успехом и, красная от натуги, девочка вышла наружу, неловко упирая ладонь в талию и отдувая кверху прядь растрепавшихся волос.

— Ужас, — сказала госпожа Сотис, резко садясь, почти падая на кушетку. — Тебе нельзя носить пышное. Тут ничего нет, идем в магазин для взрослых.

— А-а-а… — простонала Веги, предвкушая новый этап мучений с этой трещащей, шуршащей, непривычно скроенной материей. То ли дело брюки и майки — надел и пошел!

День накануне Нового года стал для нее самым жутким днем в жизни. Веги ненавидела магазины и этих странных продавцов-консультантов, нахваливающих все, что бы ты на себя ни напялил и как бы страшно это на тебе ни сидело. Ко всему прочему стояла невыносимая жара, и дыхание пустыни отбивало всякое желание двигаться.

— Мам, нам срочно нужно зайти в парфюмерный, — измученно проговорила девочка, спускаясь по ступенькам очередного магазина.

— Это на потом!

— Нет, ма, сейчас! Иначе очень скоро нас не запустят ни в одно приличное заведение!

Они купили какую-то туалетную воду и специальные салфетки, после чего продавцы старались держаться от них подальше, а к кондиционерам стоять поближе.

— Раньше было лучше! — многозначительно пошевелив бровями, проговорила госпожа Сотис.

— Не-а! — безоблачно отозвалась на это Веги. — Теперь они хотя бы не лезут к нам со своими дурацкими советами и враньем!

— Ну что за дочь у меня? Тебе и правда нужно было родиться мальчиком, как хотели Эрхо и Ноиро.

— Не повезло. Ну вот, смотри…

Она отдернула занавеску, и Гайти Сотис ахнула от восторга:

— Наконец-то!

— Что? Что, правда? — Веги не поверила своим ушам и на всякий случай сделала шаг назад, чтобы посмотреться в зеркало.

Отражение оптимизма не вызвало. Все та же высокорослая толстуха, которая будет смотреться уродливым китом рядом с хрупкой и нежной красавицей-Датти. Еще эти прыщики на лбу… Вот почему у фарфоровой подруги нет ни одного, а Веги половину волос выстригла для челки, чтобы закрывать эту гадость — и все равно видно?!

Девочка хмыкнула и пожала плечами:

— По-моему, ничего особенного.

— Не кокетничай, ты не умеешь!

— Да я и не…

— Отличное платье! Пойдем!

Веги вздохнула. Природа несправедлива. Вот что ей стоило наделить сестру внешностью брата или их мамы — светлыми волосами, голубыми глазами, стройностью, когда ешь хоть двадцать раз в день и не боишься, что разнесет во все стороны? Зачем парню быть красавцем? Ноиро и так девчонки любили бы, он обаятельный… когда хочет понравиться. А тут что мы видим? Отцовская порода, потомки ва-костов: темные волосы и глаза, широкая кость, рослость, простоватость — все недостатки на одного юного человечка! Да еще и девушку! Веги сняла платье и оглядела свою фигуру в нижнем белье, отраженную несговорчивым зеркалом. Если придется защищать страну от врагов, из их семьи в армию призовут именно Веги. Не убьет, так напугает. Девочка мрачно фыркнула.

— А теперь, — с воодушевлением сказала госпожа Сотис, когда они с покупкой вышли на улицу, — в парфюмерный и обувной.

Веги тихо застонала, но покорилась. Спорить с матерью было еще невыносимей, чем бегать по городу.

Чувствуя себя полной идиоткой, не умеющей ходить на каблуках, но для чего-то обувшей неудобные туфли, Веги вышла к автомобилю отца Датти, мэтра Огэса. Было уже темно, и двор освещался фонарем, склонившимся по ту сторону каменной ограды над молодым деревцем инжира.

— Ты обалденно выглядишь! — выдохнула Датти, утопая в розовых кружевах и блестках. — Я тебя даже не узнала! Какая прическа! Какое платье! Па!

— Красивое платье, — коротко ответил мэтр Огэс. — Давайте поскорее!

«Ну, хоть он врать не стал! — с непонятным злорадством в свой адрес подумала Веги. — А Ноиро вообще осмеял бы меня в нем в два счета. Вырядилась, китиха! Еще и прическу наворотила!» — она вспомнила ужасные три часа, проведенные в парикмахерском кресле, и дала себе зарок: больше никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах…