Петр Капица - Остров Панданго

– Не советую торопиться: в океане легко разойтись с судном, – сказал смотритель маяка. – Лучше дождаться здесь; они скоро должны показаться.

– А как вы думаете, есть там врач? – волнуясь допытывалась Долорес.

– Насчет этого не слышал, но знаю, что на каждом судне существуют аптечки и человек, умеющий оказывать первую помощь.

Долорес больше ни о чем не расспрашивала. Взяв бинокль, она поднялась по железной винтовой лестнице на самый верх башни и оттуда наблюдала за морем. Как только на горизонте показался теплоход, девушка закричала:

– Посмотрите, это, кажется, они!

Смотритель маяка, всмотревшись в судно, замедлявшее ход, сказал:

– Им, видно, нужен лоцман. Пошли!

Взяв с собой только Долорес, он повел баркас к теплоходу на полной скорости.

Капитан, издали разглядев на лоцманском суденышке женщину, приказал спустить забортный трап и вызвать кого-нибудь из штаба.

Долорес первой взбежала по качающемуся трапу на верхнюю палубу. Здесь ее встретили два человека: молодой был в полицейской форме, а бородатый – в какой-то полосатой рвани. У девушки тревожно забилось сердце: «Не провокация ли?»

Бородатый каторжник почему-то смотрел на нее сияющими глазами. Он вдруг раскинул руки и, схватив Долорес в объятия, принялся при всех целовать и приговаривать:

– Пальмита… моя Пальмита!

Так называл ее в детстве только брат Энрико. Как он пожелтел и постарел, бедняга!

– А почему ты с полицейскими? – шепотом спросила она.

– Какой он полицейский! – засмеялся Энрико. – Это наш Мануэль, знакомься. Моя сестра Долорес, – представил он ее товарищам. – Я думал, уж никогда не увижусь.

– Я тоже, – особенно тут, на Позабытом берегу. Извелась, ожидая от вас шифровки. – Не видя нигде Реаля, она забеспокоилась: – А где Хосе, что с ним?

– Нелепейшая история! Меня лихорадка свалила, но он все время был с ними, только на какие-то минуты остался один. И вдруг выстрелы. Мы все в этом виноваты, под конец распустились, ослабили вожжи. Но ты не беспокойся, он выживет. На счастье, нашлись хорошие специалисты, ему сделали операцию. Сейчас он спит.

– Я не разбужу… Мне только взглянуть.

– Хорошо, идем.

Энрико взял ее за руку и привел в радиорубку. Реаль лежал на койке забинтованным. Его бледное заострившееся лицо с выгоревшими усами и бровями было удивительно спокойно. Долорес подошла ближе и, нагнувшись, прикоснулась губами к его пылавшему лбу.

– Вот мы и встретились, любимый, – прошептала она. – Это я, Долорес.

Веки у Хосе задрожали и глаза медленно раскрылись. Они были затуманенными; казалось, что он ничего не видит. И вдруг Реаль отчетливо сказал:

– Я сдержал свое слово, вернулся.

– Милый, скажи, тебе очень плохо?

Он закрыл глаза и, видимо, опять впав в забытье, не ответил. Дежурный врач жестом показал, что надо выйти. За дверями он шепнул:

– Большая потеря крови. Видимо, придется делать переливание.

– Его положение безнадежно? – спросила она.

– Этого я не скажу. От таких ран не умирают, но возможны осложнения. Нужен абсолютный покой.

В это время прибыл прилетевший бортмеханик и передал Диасу письмо из Центрального Комитета партии. Оно было недлинным:

«Поздравляем всех с освобождением и началом великих событий!

Не сегодня-завтра, а может в ближайшие часы, правительство Коротышки будет сметено. Против него поднимаются почти все слои населения. Вы окажете нам большую помощь, если организуете выступления по радио известных в стране людей. Пусть они расскажут о тайной каторге и подлости властителей и обратятся с призывом свергнуть предателей и убийц, торгующих родиной. Все выступления мы запишем на пленку и будем передавать с мощной радиостанции.

Советуем на судне не задерживаться. Возможны налеты авиации. Слабых укройте в горах (палатки, одежду и продукты высылаем), а тех, кто может сражаться, вышлите в наше распоряжение.

Желаем успеха. Крепко жмем всем вам руки. До скорой встречи.

По поручению Революционного Комитета – Карлос».

Обсудив письмо, беглецы приняли решение: судно немедля подтянуть к скалистому берегу и высадиться. Тут же были распределены обязанности. Лео Манжелли получил в свое распоряжение один из катеров. Он должен был организовать охрану самолета и подступов к маяку. Мануэлю поручили сформировать вооруженный отряд для посылки в столицу, а Долорес и Наварро – наладить и поддерживать радиосвязь с подпольным центром.

Подбором людей, способных выступить по радио, занялся Диас.

– Эх, беда, Хосе выбыл из строя! – сожалея, сказал Энрико. – Он сумел бы подобраться к душе слушателей.

Чтобы судно могло подойти к обрывистому берегу, смотритель маяка пересел на свой баркас и, делая промеры глубин, повел теплоход по извилистому, известному лишь местным рыбакам фарватеру к бухте Терпение. Эта тесная и открытая для всех ветров бухта имела достаточные глубины, но считалась опасной для стоянки судов: во время штормов в ней трудно было удержаться на якоре.

Капитан решил идти на риск.

– Все равно, если нам не удастся стать в тень нависших скал, – сказал он, – то придется затопить судно. А так мы будем иметь жилье, камбуз и радио.

Невдалеке от бухты все почувствовали толчки: судно днищем коснулось грунта. Капитан застопорил ход.

– Надо пассажиров выгрузить! – крикнул с баркаса смотритель маяка. – Нам лишь эту банку перевалить, там глубже будет.

Судно стало на якорь. Оба катера вместе с баркасом начали переправлять пассажиров на берег.

Долорес тем временем связалась по радио с подпольным центром. Оттуда потребовали к микрофону Реаля.

– Он тяжело ранен, – ответила она. – Лежит без памяти.

Говоривший заволновался:

– Почему вы раньше не сообщили? Мы бы немедля выслали врача.

– Врачи у нас есть. Операцию делал профессор Энгер.

– Если можно, попросите профессора к микрофону.

В радиорубку позвали Чарлза Энгера. Старик коротко сообщил о состоянии больного.

– Что вам понадобится для успешного лечения?

– Было бы замечательно, если бы вы достали граммов пятьсот крови для переливания и недостающие медикаменты. Могу дать записку в клинику. Надеюсь, что там найдется хоть кто-нибудь из моих учеников или друзей.

– Хорошо. Когда вышлете с вашей запиской птичку?

Профессор не знал, что ответить. В разговор вмешался Наварро.

– Вышлем через двадцать-тридцать минут. Куда прикажете прибыть?

– Туда же, где она была.

– Ясно. Будет выполнено.

Разговор закончил Энрико Диас. Он намеками сообщил о принятых решениях и пообещал выслать весьма важные материалы для печати.

Но эти материалы не так-то легко было достать. Паблито с Жаном возились с сейфом полковника Луиса уже более часа. Разглядев на диске замка буквы, они пришли к выводу, что толстая литая дверца открывается лишь после набора определенных слов. Но что это за слова?