Эрл Гарднер - Небрежный купидон

– Двое или трое. Я хочу предъявить страховой полис, затем выслушать показания токсиколога и патологоанатома, производившего вскрытие. Надеюсь, мы сумеем закончить сегодня, если не будет слишком длительного перекрестного допроса. Что касается меня, то я буду краток.

– Это было бы превосходно, – сказал судья Кроудер. – Суд объявляет пятнадцатиминутный перерыв.

Все поднялись с мест и стояли, пока судья Кроудер не ушел в свой кабинет. Кто-то дернул Мейсона за рукав.

– Мистер Мейсон, ох, мистер Мейсон!.. – услышал адвокат голос Дафны Арлингтон. – Мне необходимо с вами немедленно поговорить. Это _у_ж_а_с_н_о важно!

Мейсон повернулся к Сельме Ансон.

– Оставайтесь на месте. Делла, ты подожди вместе с ней. Смотри, чтобы она не вздумала делать никаких заявлений прессе и вообще никому. Дафна, идемте в комнату для свидетелей, там можно спокойно поговорить.

Мейсон провел девушку по длинному коридору в пустую сейчас комнату.

– Случилось страшное, – сказала она. – И мы не в состоянии доказать, что все это подстроено...

– Успокойтесь, – сказал Мейсон, – и расскажите все по порядку. Что произошло?

– Они подсунули улику и подстроили все таким образом, что обнаружил ее дядя Ди.

– Как это было? – спросил Мейсон.

– Джордж Финдли, – сказала она, – спросил у дяди Ди, уверен ли он, что полиция как следует осмотрела беседку, не стоит ли им самим ее хорошенько проверить, а заодно перенести гриль в другое место и сделать перестановку, чтобы избавиться от тяжких воспоминаний. Последнее предложение показалось дяде Ди заманчивым, он пошел в беседку, чтоб все спланировать на месте и найти для каждой вещи наиболее подходящее место. Уж не знаю по чьей инициативе, только он заглянул в шкафчик под раковиной и в самом дальнем углу заметил какой-то предмет. Естественно, дядя вытащил его оттуда. Это была до половины заполненная баночка «фетерферма». Вы сами понимаете, что это означает... У Сельмы не было причин приносить склянку к нам в дом. Конечно, она будет твердить, что приобрела этот препарат для того, чтобы сохранять оперение птиц, из которых делала чучела. Но как ей удастся объяснить, чего ради она захватила с собой баночку «фетерферма» в гости на ужин, и спрятала ее в дальнем темном углу шкафчика под раковиной? Я-то прекрасно понимаю, что это либо Джордж Финдли, либо он вместе с Милдред, раздобыл эту баночку и подбросил ее в нашу беседку, а потом подстроил так чтобы дядя Ди ее там нашел... И хотя я не специалист в подобных делах, но понимаю, что в дополнение ко всем остальным материалам обвинения, эта улика погубит несчастную Сельму, а вместе с ней и дядю. Что прикажете ему делать, как поступить? Он должен либо сам пойти на преступление, скрыв важное доказательство, либо свидетельствовать в суде против Сельмы.

– Скажите мне, – спросил Мейсон, – он действительно любит Сельму?

– О, конечно он любит Сельму, – воскликнула Дафна. – Как мне кажется, вначале он сам не догадывался, какое это сильное чувство, но сейчас просто мечтает о том, чтобы она согласилась стать его женой. Однако, он не хуже меня понимает, что она на это не пойдет, пока над ней висит такое страшное обвинение. Положение безвыходное, мистер Мейсон.

– Успокойтесь, Дафна, – сказал адвокат и внимательно посмотрел на сидящую напротив девушку. – Как вы считаете, ваш дядя Ди пойдет к властям и заявит о своей находке?

– Ему _п_р_и_д_е_т_с_я_. Совесть не позволит поступить иначе. И потом, сокрытие важной улики расценивается как преступление, не так ли?

– Это зависит от обстоятельств, – сказал Мейсон.

– Каких обстоятельств?

– Зависит от личных взаимоотношений, вернее, от степени родства между двумя сторонами. Муж имеет право не выступать в качестве свидетеля против своей жены.

– Но они же не женаты, – ответила Дафна, – у дяди Ди нет жены.

– Верно, сейчас нет, – согласился Мейсон.

На несколько секунд воцарилось молчание.

– Пинки Брайер замечательный пилот, – сказал Мейсон. – У нее в конюшне целый табун первоклассных самолетов, и, в конце концов, Сельма Ансон не в тюрьме... – Мейсон резко поднялся со стула и улыбнулся ошеломленной Дафне: – Так вот, я сочувствую вашему дядюшке, но при сложившихся обстоятельствах едва ли вправе давать ему советы. Пусть решает сам...

– Мистер Мейсон, вы считаете, что дяде Ди следует...

– Вы хорошая девушка, – перебил Мейсон. – Надеюсь, слух у вас неплохой? Вы слышали, что я сказал. Могу повторить, что при сложившихся обстоятельствах, я сомневаюсь, чтобы с моей стороны можно было оказывать на него давление и что-то советовать... Мне надо возвращаться в зал заседаний, Дафна, и позаботиться о своей клиентке. Боюсь, что на нее насели газетные репортеры, жаждущие добиться интервью, пристают с вопросом, помнит ли она про разбитую тарелку, запугивают намеками на показания свидетелей не в ее пользу и заверяют, что поэтому разумнее в данной ситуации завоевать симпатию читателей газет. – Мейсон дошел до двери, обернулся и улыбнулся Дафне, которая сидела с растерянным видом. Если увидите Пинки, передайте мой привет, – сказал он и вышел.

18

Как только судья Кроудер вернулся в зал суда, заместитель окружного прокурора сказал:

– Если Высокий Суд не возражает, я хотел бы допросить еще одного свидетеля до того, как вызову токсиколога. Поэтому я попрошу токсиколога подъехать сюда к двум часам дня. Это удобно Суду?

– Вполне, – сказал судья Кроудер. – Но если будет свободное время, заполните его, вызвав еще одного свидетеля. Я бы не хотел снижать темп разбирательства.

– Да, Ваша Честь, – согласился Дрей. – Сейчас я вызываю для дачи свидетельских показаний Милдред Арлингтон.

Милдред Арлингтон гордо вышла вперед с решительным выражением на лице, губы были сжаты в прямую линию, которая не вязалась с розовым бантиком, нарисованным помадой.

– Ваше имя Милдред Арлингтон? – спросил Дрей.

– Да, сэр.

– В каком родстве вы находитесь с Дилейном Арлингтоном?

– Я его племянница.

– Есть ли у вас еще братья и сестры?

– Нет, сэр. Я единственная дочь Оливера Арлингтона, Но у меня есть двоюродные братья и сестры, дети Дугласа Арлингтона.

– Где вы живете, мисс Арлингтон?

– Я живу в доме дяди Ди.

– Жили ли вы в доме вместе с вашим дядей, Дилейном Арлингтоном, в то время, когда был организован ужин, предшествующий смерти Вильяма Ансона?

– Да.

– На протяжении какого времени до этого события вы там проживали?

– Около пяти лет.

– Вы не замужем?

– Нет.

– Вы закончили колледж?

– Да, сэр.

– Кто предоставил вам возможность учиться?