Путь Святозара. Том второй - Елена Александровна Асеева

время норовит меня по голове погладить, да больше не ругается и не бурчит. Но я так обижен за отца… я никогда ему не прощу его слов, пусть не подлизывается… А потом прошло много дней, и мы с отцом как-то сидели вечером в гриднице и разговаривали, когда Сенич ввел гонца воеводы Доброгнева. Я видел, как побледнел отец, но когда он услышал, что Эрих исцелился, подбежал к гонцу и крепко того обнял. Затем отец подхватил меня на руки, и крикнул Сеничу, чтобы позвали Дубыню и Храбра, а мне сказал: «Ты, слышал Тур, Эрих излечился, а это значит, твой брат Святозар жив и добрался до страны Беловодья». Когда явились наставники, то Дубыня радовался вместе с отцом, а Храбр вновь был недоволен, и говорил, что он никогда и не сомневался в том, что наследнику удастся дойти до Беловодья… Да и вообще рано еще радоваться, так как путь пройден лишь наполовину. Тогда не выдержал Дубыня и сердито молвил ему: «Ну, что же ты такой упертый Храбр. Не видишь, что ли как Ярил рад, ты бы уж ради него, хоть помолчал, если ничего доброго вымолвить не можешь». Но отец почему–то подошел и обнял Храбра, да сказал ему спасибо. А я, брат, обнял Дубыню, оно как был согласен с ним. Он ведь и верно, этот Храбр ничего доброго вымолвить не может.

Святозар погладил брата по волосам, и, заступаясь за наставника, произнес:

– Нет, Тур, ты не прав. Храбр наш очень хороший и светлый человек, он очень мудрый. Наставник видел, как отец тяжело переживает смерть жены, болезнь Эриха и мое отсутствие. Видел как он пал духом, и нашел те слова, которыми сумел встряхнуть его и которые предали отцу силы жить и бороться дальше. А ведь ты слышал, как Храбр рассказывал, что в это время его дочь Белослава болела… Он же не покидал нашего отца не в горе, не в радости… Ты еще очень юн и не понимаешь, каков он и что значит для нашего отца. И знаешь, брат, это только благодаря Храбру мне удалось победить воина поддонного царя Черномора и беспрепятственно доплыть до Буян острова и вернуться обратно. Нет, ты не должен на него сердиться и обижаться, ты должен за его преданность к нашему отцу и любовь к нам ко всем, ты должен уважать его и ценить.

– Святозар, – чуток опосля спросил Тур, верно обдумав слова старшего брата и вздев голову зыркнул зелеными очами на него. – А, что случилось с матерью? И почему она сказала, что когда ты вернешься из страны Беловодья, то сможешь мне все объяснить.

– Нет, брат, я пока не смогу тебе все объяснить, что случилось с нашей матерью, дождемся, когда ты станешь постарше. А пока я скажу так, мать нашу заколдовал подлый колдун Нук, он все эти годы мучил ее, а теперь продолжает мучить нашего брата Эриха. И так как у меня не было возможности хоть как то помочь матери, я Тур хочу лишь одного. Спасти нашего брата Эриха, а для этого я должен найти Нука и предать его смерти, – ответил наследник и теперь сам надсадно дохнул, то ли от жара, что властвовал в парной, то ли от тягостных дум.

Внезапно в парилке резко отворилась дверь и вошел отец, он благодушно глянул на обнявшихся сыновей и бодрым голосом изрек:

– Что, сынки, а пустите ли отца погреться с вами? – братья немедля раздвинулись и правитель сел на полку между ними.

– Душно, чего-то… – заметил Тур, утираясь от текущих по его лицу единожды перемешавшихся слез, пота и воды да медленно полез вниз. – Выйду я, в предбанник, да кваску холодного попью.

Когда Тур слезши с полка, неспешно вышел из парилки, и прикрыл за собой деревянную, низкую дверь правитель перевел встревоженный взгляд на Святозара и спросил:

– Он, что плакал?

– Да, отец, он рассказал мне о смерти матери, и, – проронил наследник, на малость замирая от теплоты густого пара, облизнувшего кожу на спине. – И о том, как ее смерть пережил ты.

Ярил набрал ковш воды из ведра, стоящего на нижнем полке, и окатив ею сына, участливо произнес:

– Может ты тоже выйдешь, а то гляди с тебя сейчас пар, словно с каменки во все стороны повалит. – А когда наследник отрицательно замотал головой, пояснил, – я очень любил Долу и ее смерть для меня была тяжела. А мысль, что она промучилась все эти годы по вине этого Нука, просто невыносима. Но у меня верные и хорошие други, и они помогли мне пережить потерю жены, и переступить через эти мысли.

– Отец, – неуверенно начал Святозар. – Мне надо с тобой поговорить… И это будет очень тяжелый разговор. Я так долго к нему готовился, подбирал слова, все время думал как и что я должен тебе сказать… И должен ли вообще, что-то говорить…

– Что ж, сынок, – очень мягко молвил правитель, и посмотрел с тревогой в лицо сына. – Я выслушаю тебя, но может, если ты не готов к этому разговору мы перенесем его, чтобы ты отдохнул и тогда…

– Нет, нет, отец, не надо переносить разговор… Надо сказать тебе все сейчас, тогда мне станет легче. Тогда я так не буду полыхать изнутри.., – порывисто откликнулся Святозар и резко смолк.

– Уж, я сын, не знаю как изнутри… но снаружи ты сейчас точно заполыхаешь, – довольным голосом заметил правитель, а после вдруг стал серьезным, ласково погладил наследника по мокрым волосам. – Что с тобой сынок? – спросил он, уже явно полошась за Святозара. – Рану ты вроде излечил, я поглядел, даже шрама не осталось. Но я сразу увидел, как только ты вернулся, будто, тебя, что-то тревожит, беспокоит и это совсем не связано с Эрихом, я прав?

– И да, и нет отец, – ответил наследник, и стих, принявшись беспокойно крутить на пальце перстень.

– Откуда это у тебя? – поинтересовался правитель, решив прервать томительное молчание, и, указав на перстень на пальце сына.

Святозар сжал руку в кулак, посмотрел на ярко пылающий белым светом камень на перстне и пояснил:

– Мне подарил его великий царь альвинов Альм, чтобы отметить меня, как наследника и ведуна. – А после сам спросил правителя, – отец, а ты знал, что магии Богомудра научил царь альвинов, много веков назад?

– Да, Святозар, мне об этом говорил мой отец и дед, – торопливо молвил правитель и кивнул.

– А почему ты мне не рассказал об этом? – совсем тихо вопросил Святозар и отвел взор от лица правителя, уставившись на