Леонтий Раковский - Константин Заслонов

Увидев гостей, Заслонов и командиры вылезли из шалаша. Заслонов стоял между высокими Шурминым и Нороновичем.

— Вот и товарищ Заслонов, — подходя, сказал Смирнову Алексеев.

— Здравия желаю! — козырнул Смирнов и протянул руку Нороновичу.

В карих глазах Заслонова мелькнул смех. Норонович оторопело отстранился.

— Я не Заслонов. Вот Заслонов! — указал он на Константина Сергеевича.

— Ах, простите, товарищ Заслонов, — не смутился Смирнов, оборачиваясь к Константину Сергеевичу: — Простите, — обознался!

Он жал руку Заслонова и с интересом смотрел на этого небольшого и по виду совершенно не воинственного человека.

Когда все перезнакомились, Смирнов начал:

— Что ж, оказывается, фрицы нас окружают? Сегодня утром в Красном высадился целый полк эсэсовцев. Они так и хвастаются: мы, мол, приехали уничтожить всех витебских партизан! Партизан — капут!

Смирнов, видимо, был не на шутку встревожен.

— Мои хлопцы на такую фашистскую брехню вот что всегда говорят: «Не перейдя леса, не кажи гоп!» — усмехнулся Заслонов. — Пусть-ка сунутся сюда!..

— А всё-таки что-то надо предпринимать, товарищ Заслонов!

— Сейчас обмозгуем!

Константин Сергеевич спокойно вынул из планшета карту, разостлал ее тут же, на земле. Все сели вокруг карты.

Лунев привычно нарисовал карандашом три большие стрелки, идущие к партизанским базам из Красного, Добромысля и Любавич.

— Несомненно одно — нас блокируют, — уточнил начальник штаба, хотя и без этого всё было ясно.

— Да, мы завтра же будем окружены, — сказал Алексеев.

— Нужно выходить из мешка, пока не поздно! — категорически отрубил Смирнов и стал вытирать платком вспотевший лоб.

Заслонов сосредоточенно смотрел на карту, тихонько посвистывая.

Смирнов не выдержал:

— Что же всё-таки будем делать, товарищ Заслонов?

— Драться! — поднял на него глаза дядя Костя.

— Слишком большое неравенство сил: у нас какая-либо тысяча человек, а у него вон сколько! А если еще он бросит на нас танки и авиацию…

— Вы что, под самолетами ни разу не были? — удивленно посмотрел на него дядя Костя. — А мы — столько раз!.. Ну, лягух драгалевских в болоте перебьет — это верно, а партизан — никогда! А с танками пускай попробует сюда сунуться!..

— И всё-таки, товарищ Заслонов, выходить из мешка придется, — осторожно вставил Смирнов.

— Выйти всегда успеем!

— Ой ли?

— Ручаюсь! — Заслонов приподнялся и сел. — Я берусь вывести в любой момент оба наши соединения.

— Вы, товарищ Заслонов, возьмете на себя ответственность за всех нас? — переспросил, оживившись, Смирнов.

— Возьму! — твердо ответил Заслонов.

«Дядю Костю задело. Сказал — докажет!» — подумал Алексеев, глядя на Заслонова. Анатолий знал характер Константина Сергеевича.

— Командуйте, я согласен! — ответил Смирнов, взглянув на своего комиссара.

Это предложение устраивало Смирнова.

— Да, да, пусть товарищ Заслонов временно… — поддержал его комиссар.

— Конечно, временно. Но завтра я всё-таки обо всем радирую Центральному штабу, — сказал Заслонов.

— Само собою!..

— А теперь давайте подумаем сообща, где и как мы будем драться, — взялся за карандаш Заслонов.

Все нагнулись над картой.

Весь главный удар Заслонов принимал на себя. Он решил боем привлечь к себе и те фашистские силы, которые могут направляться из Любавич. А Смирнов должен был удерживать врага, идущего из Красного, на своем рубеже Мохначи — Волково.

— А пока всем нам надо немедленно рыть окопы и делать дзоты, — сказал напоследок Заслонов.

Смирнов и его комиссар тотчас же уехали к себе.

Когда заслоновцы остались одни, Норонович подошел к Заслонову:

— Дядя Костя, чего это он меня за вас принял?

— О, он еще не знает? — ударил Нороновича по плечу приковылявший дед Куприянович. — На твои пригожие штаны глядючи!

— Да ну тебя! — недовольно отмахнулся Норонович.

Заслонов улыбался:

— Плох тот солдат, Василий Федорович, который не думает быть генералом! Погоди, дождешься: дадут и тебе соединение!

XVI

Женя сладко спал, несмотря на то, что на его груди лежала голова Коли Домарацкого, а с другой стороны в плечо уперся лбом, словно собирался бодаться, Вася Белодед.

Жене снился великолепный сон: деповцы играли с минским «Динамо».

Счет был 3 : 0 в пользу оршанцев. Женя вырвался вперед, красиво обвел двух защитников и оказался один на один с вратарем.

Он хочет ударить по мячу, но его ногу кто-то дергает в сторону. Он делает последнее усилие — и просыпается.

Комиссар Алексеев тормошит всех ребят:

— Подъем! Подъем! Комсомол, вставай!

Сна как не бывало.

Проклятые фашисты! Если бы не они, если бы не война, — спали бы до первого гудка и играли бы в футбол, хотя и не с минским «Динамо», но играли бы!

Но ничего. «Разобьем врага, тогда заживем!» — всегда говорит дядя Костя.

Женя проворно вылезает из шалаша, встряхивается, поправляет кобуру пистолета, который во время сна съехал на живот.

В лесу темновато, солнце еще не взошло.

Из шалаша один за другим показываются ребята. Поеживаются от утренней свежести. Кто-то, кашляя, закуривает, кто-то уже смеется.

Заторопились к ручью умываться.

Сегодня предстоит большая работа: надо вырыть окопы, сделать дзоты. Фашисты могут нагрянуть в любую минуту.

Жуя на ходу корку хлеба, вареную картошку, яблоко, — что у кого нашлось, — собирались на лесной опушке.

Дядя Костя с комиссаром и начальником штаба уже стоят там, указывая, где рыть окопы, где сделать дзот.

Сразу стало ясно: не хватает лопат, топоров и прочего инструмента.

— Пусть двое сбегают в Драгали, — обернулся к Жене Заслонов.

Алесь и Коля охотно побежали в деревню.

Прошло минут пятнадцать, а ребята всё не возвращались. Командир ходил по опушке, то и дело поглядывая на дорогу.

— Что они там, — молочко пьют? — буркнул Норонович.

— Не может быть, не таковские! — ответил комиссар.

— Идут! — первым увидал Женя, не спускавший глаз с деревни.

Алесь и Коля возвращались не одни, — их окружали парни и девушки; обгоняя взрослых, спешили к лесу ребятишки, — каждый нес что-нибудь: пилу, лопату, топор.

Вся деревня шла помогать партизанам.

Карие глаза Константина Сергеевича засветились.

— Говорят, сила партизан — в лесах. Не в лесах, а в народе! — сказал он.

XVII