Александр Бруссуев - In vinas veritas

— Удачного рабочего дня, товарищ!

И мы умчались вперед, к лесу. Я все ожидал, что сейчас будут раздаваться выстрелы нам вслед, но обошлось. Уже позднее, проезжая наши российские, утопающие в весенней грязи города, не покидало ощущение совершение преступления со всеми вытекающими из этого обстоятельствами. Лишь Коля довольно веселился, потрясая кулаком:

— Хоть раз удалось прищемить нос таможенному рылу! Еще бы так же налоговую прищучить!

— Без меня, Николай, я человек законопослушный. Пусть себе работают, как могут, бог им судья, — сказал я, но моторист только смеялся.

В это время в дверь Сашиной каюты кто-то осторожно постучал. Мы переглянулись и на всякий случай спрятали под стол бутылку с коньяком.

Я по старпомовскому поощряющему жесту метнулся к двери и плавно ее отворил. На пороге, улыбаясь самой широкой улыбкой, на которую он только был способен, стоял наш давешний знакомец из породы местных попов.

— У него словно нюх! — сказал Саша, вежливо осклабился в ответ, — Милости просим к нашему столу, брат — святой отец!

Тот, осторожно озираясь, словно ожидая внезапной западни с набрасыванием пальто на голову и последующим битьем поленом, прокрался к креслу, на котором до этого со всеми удобствами восседал я:

— Хэллоу! — в доказательство слов он помахал рукой, как машут дети уходящему с праздника Деду Морозу, — Я зашел проститься: к сожалению, вынужден уехать на несколько месяцев.

— В Африку? — уточнил я, прицеливаясь к другому тяжеловесному капитанскому седалищу.

— В Африку! — обрадовался он. — Миссионерская командировка. Но Вы в любой момент можете приехать к нам.

— В Африку, что ли? — удивился старпом.

— Да нет, зачем? Я же вам оставлял адрес нашей миссии в прошлый раз, — округлил глаза поп. — У вас праздник?

Мы проследили глазами за взором святого человека — они упирались в бутылку с янтарного цвета составляющей. Если бы мы немного подождали, то увидели бы чудо: сила взгляда подняла бы нашу праздничную составляющую стола и переместила бы ее в непосредственную близость к … Ну, не ко мне, или старпому — это точно.

Саша заулыбался:

— Именно так. Сегодня день рождения большого вождя: Вовы Ленина. Доводилось слышать о таком?

Поп только потряс головой в отрицании.

— Да не может быть! А имя Владимира Ильича Ленина Вам о чем-нибудь говорит, святой отец?

— Конечно! — закивал он головой, как китайский болванчик. — Так Вы празднуете его День рождение? Это Ваш национальный обычай?

— Так сегодня-то праздновать больше нечего! Вот мы и решили приурочить скромное застолье к этому событию. К тому же отметим заодно Ваш отъезд в черный континент, — потер руки старпом. — Итак, приступим!

Пред тем, как закинуть в себя огненную воду, я в последний раз попытался отговорить попа от скверной привычки к алкоголю:

— А что, у вас в Уэльсе можно ездить за рулем пьяным попам? И их никто не может остановить?

Но тот молодецки выпил, занюхал рукавом, по-бакланьи крякнул и только после этого святого ритуала ответил:

— А я за руль и не сажусь! Меня жена возит!

— Что же получается — мы тут дни рождения празднуем, а бедная женщина в стылом одиночестве караулит машину? — театрально возмутился старпом.

— Да что Вы! Она тут по своим делам. Освободится — перезвонит мне. Правда, она не очень уважает, когда я, скажем так, позволяю себе опрокинуть чарочку — другую. Прошлое у меня, знаете ли, было довольно бурным.

— А позвольте у Вас, святой отец, проконсультироваться в некоторых теологических вопросах? — спросил я. Поп же весело рассмеялся, давая одновременно Саше разрешение с помощью поощряющего жеста руки на наполнение своей рюмки.

— Мне всегда очень забавно слушать, как Вы величаете меня санами, которыми я реально пока не обладаю. Впрочем, не важно, спрашивайте, на уровне, доступном мне, попробую ответить Вам.

Я на минуту задумался, подбирая слова. Покашлял для пущей важности и проговорил:

— Вот, к примеру, что может означать отсутствие зеркал в отеле, за исключением тех, что висят в ванных и платяных шкафах. И появление маленькой женщины под окнами в старинных одеждах, которая только и делает, что упоенно воет таким тоскливым голосом, что грустно становится? Мертвые птицы, бесследно пропадающие позднее?

— Ну, это уже из области демонологии, скорее всего. Означать же это может, — он сделал паузу, пожал плечами, — большое количество водки накануне.

И он снова засмеялся, довольный интригой. Чуть позже присоединились к смеху и мы. Но ни я, ни Саша, не были полностью искренне, веселясь. Поп, наверно, это понял, потому как продолжил дальше уже более серьезным голосом:

— Есть много непознанного в этом мире. Противостоять злу можно лишь тогда, когда есть во что верить. Вера — это мощное оружие. Зло коварно и многогранно — у него много путей для достижения своих целей. У нас же в противодействии только один путь. Ибо иначе мы бы уподобились им. Верьте в Бога, он Вас никогда не оставит.

В это время прозвонил телефон, святой отец торопливо ответил на звонок и поднялся:

— Что же, пора мне идти. Был рад с Вами познакомиться.

— Как насчет того, чтобы хлопнуть рюмашку на посошок? — живо предложил старпом.

— Не вижу причин для отказа, — сказал поп, выпил и уже в дверях произнес:

— Такие плакальщицы, насколько мне не изменяет память, зовутся баньшами. Они являются дурными вестницами, может быть даже и смерти. Но вроде бы это персонажи ирландской древней культуры, к Уэльсу отношения не имеющие. Птицы и зеркала — сдается мне, что Вас по неведомой мне цели собираются старательно развести. Верьте в Бога, но подвергайте сомнениям все, что видите — большую часть загадочных и мистических явлений всегда можно объяснить с помощью чисто житейской практики. До встречи, друзья!

Сказал поп и исчез. Убежал к своей попадье. Мы остались сидеть в некотором смятении чувств. Причина изменения настроения была неясна, но следовало применить некоторое усилие, чтобы вернуться к нормальному творческому энтузиазму, когда на столе призывно переливается янтарем пузатенькая бутылка. И мы сделали этот шаг, поборов грусть, опустошив (и не единожды) наши кубки.

32

В ходе нашего непринужденного застолья мы неоднократно возвращались к теме вчерашних событий. В своей нормальности мы не сомневались: у нас и справки международного образца имелись, подтверждающие нашу вменяемость и дееспособность. Так называемые международные медицинские сертификаты. Да и вообще «с ума сходят поодиночке, это только гриппом все вместе болеют». В словах нашего священника — собутыльника имелось большое зерно истины. Нас разводят. Только на что? На бабки? Так их нет у нас в таком количестве, чтоб ради них устраивать такую канитель. Пытаются завербовать? Так нафик мы серьезным людям не нужны с нашими мелкокухонными познаниями в государственных тайнах. Да и не осталось, наверно больших тайн после пребывания у власти всяких Горбачевых, Ельциных, Чубайсов и иже с ними. Тогда зачем? Догадаться невозможно. Придется ждать дальнейшего развития событий.