Джеймс Кервуд - Старая дорога

Зима прошла для Клифтона быстро. В лагерях кипела работа, занято было до четырехсот человек. Сотни саженей пиленого леса подвозились по снегу к водным путям, а так как прорыв плотины у верхнего озера должен был наполнить водой лишь Мистассини, то к берегам реки доставлялся и лес, срубленный на внутренних участках.

Была удивительная канадская зима — холодная и ясная; снег лежал плотным покровом. Клифтон встречал иногда Анжелику и Катрин и радовался тому, что они все больше привязывались к лесу. Винсент, сияя, посвятил Клифтона в свою тайну: золотая Катрин и он обвенчаются весной. Жить и работать они решили в лесу, который Катрин полюбила так же, как любит он.

Анжелика поехала в январе домой и должна была вернуться только в начале марта, так что у Антуанетты и Катрин прибавилось работы. В феврале Клифтон виделся как-то с Антуанеттой, но не выразил никакого желания поговорить с ней с глазу на глаз. В следующий раз, в марте, он увидел всех трех девушек вместе на вечеринке с пением и музыкой, которую они устроили в депо Номер Третий.

Антуанетта вспыхнула, когда он подошел к ней, но он холодно посмотрел на нее, говоря, что вечер был чудесный, и так же холодно поклонился, отходя. Она проводила его глазами, и вся кровь отлила у нее от лица.

Анжелика издали видела эту сцену и перехватила Клифтона, когда он собирался исчезнуть. В первый раз за время их знакомства глаза ее сердито сверкали, и кулачки сжимались, когда она отвела его в угол.

— Теперь вы глупите! — воскликнула она. — Вы! Антуанетта пела сегодня для вас! А вы опять убегаете! О! — Она топнула ножкой.

— Пела она прекрасно и была, как ангел, хороша. Но за весь вечер ни разу не посмотрела в мою сторону.

— Никогда не думала, чтобы мужчина мог быть таким дураком, когда дело идет о женщине! — объявила она. — Так вы убеждены, что Антуанетта Сент-Ив не любит вас?

— Убежден, что, будь она мужчиной, она бы охотно сразилась со мной.

— О небо, сжалься над ним! — воскликнула Анжелика. — Он безнадежен. Я ничего не могу поделать с ней, ничего не могу поделать с вами, а в то же время знаю, что у каждого из вас сердце болит по другому. Мне дурно делается иной раз, когда я подумаю, что сама так же вела себя раньше с Гаспаром. А вот и он! Расталкивает всех, разыскивая меня! Я иду. Но… Клифтон… Антуанетта уезжает в Квебек завтра утром!

Спустя несколько минут Клифтон был на пути в депо Номер Четвертый. Ночь была лунная, и сани быстро скользили по гладко прибитому снегу.

Потом он случайно узнал, что Антуанетта прибыла на базу на Мистассини и собирается через замерзшее озеро ехать санями в Роберваль. На следующий день — это был четверг — Клифтон проснулся со смешанным чувством отчаяния и облегчения в душе. Антуанетта Сент-Ив навсегда ушла из его жизни. Он может всецело посвятить себя работе.

Но вместе с ней для Клифтона ушел из леса свет, ушло солнце, ушла надежда и частица его собственной души. Чувство огромного одиночества пришло им на смену.

Глава XXV

Всю свою энергию Клифтон направил на приготовления к весеннему сплаву. Хурд тоже высоко нагромоздил заготовленный материал по берегам Мистассини и ее притоков.

Первого апреля братья Боолдьюки сообщили, что пограничная линия между участками Лаврентьевского общества и участками компании «Хурд-Фуа» охраняется патрулями день и ночь. По словам одного приятеля Делфиса, Хурда сильно позабавило, когда он узнал, что Клифтон санями подвозит заготовленный лес к Мистассини, вместо того чтобы дождаться половодья и спустить его в реку по ее притокам и ручьям.

— Хурд что-то затевает, — продолжал утверждать Делфис. — И на это твердо уповает.

После десятого апреля потеплело, задул теплый ветер и зажурчала вода. Джон Денис приехал на Мистассини и явился в депо Номер Четвертый.

Все полны были ожидания, даже в школы передавалась тревога. Тень надвигавшейся катастрофы нависла над лесом.

Пятнадцатого апреля Анжелика Фаншон вызвала Клифтона к телефону.

— Антуанетта в Робервале, едет сюда. Сейчас говорила со мной. Сказала, что во время сплава хочет быть здесь, с вами. Так и сказала — с вами. И спрашивала, здоровы ли вы и где вы. Довольны вы?

Клифтон ответил не сразу.

— Вы слышите меня? Довольны? Рады?

— Да, я рад.

Послышался серебристый смех.

— Хорошо. Я это хотела услышать от вас, чтобы передать Антуанетте. Быть может, мне удастся помочь. Прощайте.

Последнее время Клифтон спал не больше пяти часов в сутки. Он побывал с Винсентом на плотине. Вода в озере поднялась на двадцать футов. Проведен был телефонный провод якобы к стоянке инженеров, в трех верстах от озера. Винсент ждал, чтобы ему сообщили по телефону, когда надо будет взорвать плотину.

Вернувшись, Клифтон застал Антуанетту в депо Номер Второй, на границе хурдовских владений, в самом опасном месте. Анжелика и Катрин были с ней.

Лед взламывался. Это известие пробежало электрической искрой. Каждую весну жены боялись тех ужасных дней, когда мужья их рискуют жизнью, а в этом году страх и тревога были сильнее обычного. Но мужчин вдохновляло известие, переходившее из уст в уста, со стоянки на стоянку. Они словно готовились к бою. Риск возбуждал их.

Ночь на двадцатое апреля была теплая, безлунная. С неба тускло светили звезды. Никто, кроме Клифтона, братьев Боолдьюк, Лесажа, Гаспара и Винсента, не знал, что в эту ночь должен быть сделан крупный ход против Хурда.

Даже Денис, в депо Номер Второй, не знал точно времени. Вскоре после полуночи стук в дверь поднял трех девушек.

— Полковник Денис просит вас одеться и прийти в контору.

Они тотчас повиновались, взволнованные. Кудри Антуанетты рассыпались у нее по плечам. Коса Катрин распустилась, и она не пыталась заплести ее. Анжелика даже не стерла «крема красоты»с лица.

Денис ходил взад и вперед по конторе. Напряженное лицо расплылось в улыбку, когда он убедился, как поспешили девушки на его зов.

— Я не хотел тревожить вас, но вы ведь взяли с меня обещание известить вас, как только я сам узнаю, что настал решительный час.

Он взглянул на часы. Было четверть первого.

— Уже с девяти часов Клифтон Брант и триста человек спускают бревна в Мистассини! — Голос его дрогнул.

— Помоги им Боже! — шепнула Анжелика Фаншон.

Глаза Антуанетты Сент-Ив горели, как звезды.

Денис старался сохранять спокойствие.

— Через пятнадцать минут… ровно в половине первого… Винсент взорвет плотину…

Катрин Кламар с подавленным рыданием закрыла лицо руками.

— Не выйти ли нам на воздух? — предложил Денис. — Ночь тихая, и мы, вероятно, услышим.

Лагерь спал. В других домиках не было огней. Звезды тускло светили с неба. Журчание воды в реке и шепот леса сливались в одну мирную мелодию.