Сарисса. В Хризолитовом круге - Хелена Руэлли

держу!

Глаза Торментира чуть сузились, и Эйлин вновь показалось, что Фергюс знает намного больше, чем хочет показать.

На столе появилась большая оплетённая бутыль, в которой плескалось рубиновое вино, и несколько пузатых бокалов. Мелис вино пить не стал, сославшись на усталость, и ушёл к себе. Эйлин наотрез отказалась угощать вином Нелли, и та после долгих препирательств обиженно удалилась вслед за Мелисом.

Фергюс легко поднял тяжёлую бутыль и разлил вино по бокалам.

— Итак, за знакомство!

Все подняли бокалы, только Торментир презрительно усмехнулся. Вино действительно оказалось хорошим, и Эйлин пристала к капитану с расспросами, где он выкопал такое чудо. Некоторое время Фергюс отмахивался, но потом признался:

— Так я же, красавица, известный контрабандист. Это подгорное вино, которое привозят только в самые богатые дома в здешних местах. А я даю возможность попробовать это вино и всем остальным, а заодно и владельцам трактиров подзаработать. Не без выгоды для себя, конечно, — рассмеялся он.

Эйлин тоже улыбалась:

— А что значит «подгорное» вино?

— Это значит, что виноградники есть только в предгорьях, и после сбора урожая в пещерах Андельстоун, что под горами, делают эти чудные вина, за которые потом платят хорошие деньги. Продажа его лишь бы кому строго запрещена!

— А как же ты умудряешься добывать это вино, любезный? — тон Торментира по-прежнему был презрительным.

— О, у меня везде есть свои люди, даже в недоступных пещерах Андельстоун! — Фергюс радостно улыбнулся.

— Да, вино и вправду неплохое, но, я, пожалуй, отдохну, — сказал Лидброт. — Возраст, знаете ли, сказывается.

И Эйлин осталась наедине с Торментиром и Фергюсом. Надо признаться, чувствовала она себя весьма неловко, поэтому предложила ещё выпить. Уже совсем стемнело, и вокруг светильников толклась мошкара. Бутыль наполовину опустела, хотя сама Эйлин потягивала вино очень умеренно. Улыбчивый капитан-контрабандист захмелел:

— Предлагаю всем выпить на брудершафт и обменяться поцелуем!

Эйлин фыркнула, а Торментир заметил:

— А зачем тебе? Мы и так говорим друг другу «ты», а целоваться с тобой я лично не намерен.

— Но, дружище, вы с Эйлин до сих пор на «вы», — резонно заметил Фергюс.

— Что ж, ладно. За тебя, Эйлин! — подчёркнуто церемонно произнёс Торментир и поднял бокал.

Только вблизи Эйлин заметила, что Солус тоже находится под влиянием выпитого, и, когда бокалы опустели, она быстро чмокнула его в щёку.

— Я разочарован! — провозгласил Фергюс. — Я-то думал, что ты подаришь ему долгий страстный поцелуй!

— Признаться, я тоже, — буркнул Торментир. — Эйлин, тебе ещё налить?

— Нет, — стала отказываться Эйлин, поняв, что дружеские посиделки перерастают в пьянку. — Я больше не хочу вина.

— А чего ты хочешь? — лукаво поинтересовался Фергюс.

— Ну, вот если бы это был коньяк…

— О, красавица, на Сариссе сейчас его днём с огнём не сыщешь, — протянул Фергюс.

— Ну, почему же, — глаза Торментира сверлили Эйлин. — Пожалуйста!

Пробормотав заклинание, он взмахнул палочкой, и жидкость в пузатой бутыли изменила цвет, из рубиновой став янтарной. Фергюс немедленно налил эту жидкость всем в бокалы. Это действительно был коньяк — выдержанный и ароматный.

— Да, друг Солус, — восхищённо протянул капитан. — Слыхал я о таких фокусах, но… Говорят, лишь Штейнмейстер способен на такое, да и то только воду в вино…

По спине у Эйлин побежали мурашки. Что происходит? Что же это за мелкий контрабандист, который так хорошо осведомлён о возможностях Штейнмейстера? Пить она больше не стала, а коньяк потихоньку вылила в свёрток с мокрой одеждой Фергюса, которую он оставил здесь.

Время шло, бутыль понемногу пустела, а Эйлин всё выливала содержимое своего бокала в свёрток. Она видела, что Фергюс пьян совершенно, а Солус старается не терять контроля над собой. Наконец капитан случайно наткнулся на свои мокрые вещи, но Торментир пообещал высушить их. По-видимому, язык уже не вполне слушался его, так что вместо одного заклинания послышалось что-то совсем иное. После этого свёрток существенно увеличился в объёме.

— Солус, дружище, по-моему, у меня прибавилось барахла! — в изумлении вытаращил глаза Фергюс.

— Забудь, — посоветовал ему Торментир. — Займёмся этим утром.

Фергюс кивнул, снова поднимая бокал. Эйлин начинала не на шутку тревожиться.

— Слушай, Фергюс, как ты будешь завтра… — начала она.

— Завтра будет завтра, — счастливо ответствовал он. — А для работы у меня есть теперь юнга, разве ты забыла?

Тогда она обратилась к Торментиру:

— Солус, может, уже достаточно?

— Разве я так плохо выгляжу? — воинственно осведомился он.

В руках он сжимал свою палочку, и Эйлин, покосившись на груду мокрой одежды, промолчала. В конце концов она попыталась увести Торментира наверх, на палубу, проветриться. Он согласился, а Эйлин потом снова спустилась к Фергюсу, чтобы убрать бутыль с остатками коньяка, да и вообще навести порядок.

Глава 50. Книга с хризолитовыми рунами

Фергюс уже улёгся на диванчик.

— Я так устал, — пожаловался он Эйлин.

«Ещё бы, — думала она. — Нализался, как поросёнок». Тем не менее она помогла Фергюсу устроиться поудобнее, забрала бокал.

— Не уходи, — внезапно жалобно сказал контрабандист, хватая её за руку.

Эйлин тяжело вздохнула. Она совсем не любила пьяных нежностей, но руки не отняла. И даже не очень удивилась, когда дверь в каюту открылась. На пороге стоял Торментир, направляя волшебную палочку на Эйлин с Фергюсом:

— Если ты останешься у него, — злобно процедил он сквозь зубы, — убью!

— Кого? — осведомилась Эйлин.

Капитан уже мирно посапывал, и Эйлин потихоньку двинулась к Торментиру. Забрать у него волшебную палочку явно не представлялось никакой возможности, и женщина решила уговорить его уйти.

— Пойдём наверх вместе, — предложила она.

Торментир молчал, и она взяла его под руку и попыталась вытащить наверх. По всей видимости, Торментиру было так же худо, как и Фергюсу, просто он старался держаться в вертикальном положении. У Эйлин сложилось впечатление, что она тащит на палубу большую тяжёлую летучую мышь, вцепившуюся в её локоть. Захихикать она боялась, так как эта летучая мышь в любой момент могла взмахнуть своей волшебной палочкой.

Наконец они выкарабкались наверх, и Эйлин стряхнула Солуса со своего плеча возле бухты толстого каната.

— Посиди здесь, проветрись.

Над великой рекой Сариссы вставал рассвет. Река в этом месте была широка настолько, что Эйлин видела только один её берег с возделанными полями и лугами, где паслись коровы и лошади. Второй берег терялся в предутренней дымке. Звёзды