Сергей Гомонов - Душехранитель

— Не знаю.

— А вы, вообще, уже имеете право машину водить? Сколько вам, простите?

— Вам-то какая разница? — девушка бессильно откинулась на спинку своего кресла.

— А не скажите! — господин обошел спереди джип и сел рядом с нею. — Интересно мне стало, что за красавица нас уже почти две недели за нос водит. Вот мы и встретились, Рената Александровна… Вы на автоматик-то не коситесь, у меня реакция побыстрее вашей будет.

— Вы кто?!

— А не важно это, государыня! Все тлен и прах — и кто я, и что я… Вы лучше мне о себе расскажите, как докатились до жизни такой. Где «дипломат» прячете, опять же?

Рената все поняла, но предпринимать что-либо было, на ее взгляд, уже слишком поздно.

— Я… не прячу… — выдавила она.

— Знаете что? Еще неделю назад я подумывал: а отпущу я Ренатсанну с богом, когда вернет она мне «дипломат». Но теперь вижу, что вы, оказывается, «идейная»… Придется познакомить вас с моими соколиками… За что боретесь-то?

Рената закрыла глаза и прошептала:

— Убейте меня. Пожалуйста…

— Чего?! — удивился господин.

Девушка отвернулась. Мужчина прихватил ее за подбородок, сжал пальцами Ренатины губы в «бутончик», повернул ее лицо к себе:

— Так что? «Дипломат» где, Ренатсанна? Я еще добрый, между прочим, но не испытывайте мое терпение!

— Я не знаю! — проговорила Рената через стиснутые губы.

— Деточка, вы любите, когда нехорошие вонючие мужики бьют вас по лицу? — он заглянул в ее глаза.

Рената не испугалась. В ней сейчас жила только апатия.

— Вы себя имеете в виду? — уточнила она.

В этот момент дверца со стороны господина открылась. Холеная рука в автомобильной перчатке отпустила подбородок девушки, и Рената сразу не сообразила — почему.

Седого мужчины рядом уже не было. С правой стороны от джипа послышались звуки недолгой возни.

Рената невольно перегнулась посмотреть, что там происходит, и в этот момент щелкнула ручка левой дверцы:

— Подвинься, — попросил Саша.

Девушка захлебнулась воздухом, словно увидела привидение. Телохранитель, поторапливая, похлопал ее по ноге:

— Давай, давай, побыстрее!

Она сама не заметила, как перепрыгнула в соседнее кресло. Саша сел на свое место и завел машину:

— Бензина-то хоть он достаточно залил?

— Са-са-саша?.. — заикаясь, проговорила Рената.

Живой, только на скуле большая ссадина. Спокойный. Повеселевший и выглядит хорошо. Иными словами, на призрака не похож нисколько.

«Чероки» с азартом коня, почуявшего хозяйскую руку, сорвался с места.

— Саша! — Рената расплакалась и ткнулась лбом в плечо телохранителя. — Я подумала, что тебя…

— Т-ш-ш-ш! Я сам так подумал.

— Так нельзя! Почему ты сразу не сказал?! — девушка ударила его по руке. — Почему ты… как… Как ты мог?!

Саша засмеялся и прижал ее к себе:

— Признаю: был не прав. Согласен на строгий выговор!

Рената обвила его шею руками:

— Вот дурной! Вот дурной!

— Кстати, — он вытащил из внутреннего кармана сложенную в несколько раз газету. — Я там отметил кое-что… На, посмотри!

Рената увидела, что ручкой он обвел несколько объявлений о сдаче комнат в Нижнем.

— Вот этот, с флигелем, вариант мне нравится… — сказала она, ткнув пальцем в газетную полосу.

Ухоженный частный домик с приусадебным участком… Владела им пожилая вдова. Комната во флигеле оказалась тесноватой, но тоже довольно уютной. Кроме того, флигель был удален от основной постройки. Здесь имелся даже пустующий гараж, в который вдова разрешила загнать несчастный «Чероки».

Не успев приехать, Саша занялся машиной. Оказалось, что левый габарит разбило пулей. Телохранитель аккуратно починил его. Рената готовила поесть и постоянно оборачивалась, чтобы удостовериться: он здесь, он рядом, живой и немного хулиганистый. Даже когда Саша, отполаскивая свой ненаглядный «Чероки», брызнул на нее из шланга, девушка не рассердилась. День был теплым, солнечным, вчерашние события постепенно меркли в памяти. Саша поддразнивал ее и снова рассказывал всякие веселые истории. Девушка почти забыла, что еще утром хотела умереть.

Выбравшись на балкончик в своем флигеле, они, перешучиваясь, уничтожали подгоревшую картошку и не могли оторвать глаз друг от друга. Ренате нравилось все, что бы ни делал Саша. Потеряв его вчера, теперь она старалась сохранить в душе каждое мгновение, проведенное с ним.

— Ты знаешь этого человека? Ну, который сегодня сел ко мне в машину? — лишь вечером отважилась спросить Рената.

Разминая затекшую шею, телохранитель передернул плечами и качнул головой:

— Понятия не имею. Документов при нем не было, в машину я не полез. Подозреваю, что из крупных…

— Он требовал от меня «дипломат». Как думаешь, что там может быть?

— Ну, если это не зубная щетка, то не знаю… — он улегся на кушетку и с удовольствием потянулся всем телом.

— Саша! Я серьезно!

— Я тоже абсолютно серьезно. Иди ко мне!

Рената села рядом. Саша поиграл ее кистью. Она улыбнулась.

— Ну хватит уже об этом думать! — попросил он и потянул Ренату к себе. — Отвлекись. Мы в безопасности.

— Я не уверена.

— Тогда учись доверять мне.

Саша поцеловал ее, но девушка была напряжена:

— Что было на том пустыре?

— А что было на том пустыре?!

— В тебя стреляли. А потом… нет, даже вспомнить боюсь. Это… такое… — Рената поводила руками вокруг своей головы и, содрогнувшись, поджала плечи: — Нет, не хочу…

— Тебе что-то привиделось. Ты сильно испугалась.

Она недоверчиво фыркнула:

— Ну, вот видишь… Я доверяю тебе, но ты о многом умалчиваешь.

— Ни о чем я не умалчиваю. Только что ты сказала сама: «Нет, не хочу». Вся сущность твоя сопротивляется — так зачем насиловать ее, выдумывая объяснение тому, чего не было?

— Ты считаешь, я не должна об этом знать? — упрямо твердила девушка.

Он откинул голову на подушку:

— А ты думаешь, что знать — это благо? Многое знание преумножает скорбь…

— Но ведь ты — знаешь… — Рената наконец притулилась к нему и прикрыла глаза.

— Я знаю мало. И только то, что мне положено знать.

— А я даже не знаю, что положено знать мне. Это ужасно.

— Какие наши годы! — Саша улыбнулся и отвел прядь рыжих волос с ее лба. — А ты… ты просто не желаешь взрослеть, вот и все. Это и беда твоя, и благо. Сколько раз ты спасала нас этим…

— Нас? Кого — нас?

Он не ответил. Рената задумалась.

— Да, пожалуй, ты прав. Я не хочу взрослеть, не хочу стареть… Что хорошего в том, что я потеряла огромный мир, который был у меня, когда мы с бабушкой гуляли в нашем парке? Куда исчезли те люди, которые его составляли?! И тот старик в инвалидной коляске, что ежедневно ездил по аллеям, коротая свои последние годы?! Недавно я видела его там, но он ушел куда-то из моей жизни, и я даже не удивилась. Не успела. Мир уменьшается, чем старше мы становимся. Время начинает лететь, как сумасшедшее: вначале не замечаешь, как проскочил день, потом — неделя, месяц… А что дальше? Я не хочу терять мир моего детства… С ним у меня связано множество таинственных воспоминаний, в которых иногда приятно спрятаться от нашей жуткой реальности…