Александр Мартынов - Подкова на счастье

Тимка озадаченно привстал.

— И всё?

— И всё, — кивнул Олег. Тимка уточнил:

— Но ведь он что-то увидел, нет?

— В том-то и дело, — согласился Олег. — Увидел, но что?

Тимка хотел сказать, что это глупость. Но представил себе эту картину — и передёрнулся. Она получилась страшнее, чем глупые слюнявые голливудские ужастики. Ясно было, что этот мальчишка увидел что-то непередаваемо страшное, надвигающееся из мрака. И в этой недосказанности таилось самое ужасное. Олег молчал. Тимка хмурился, покусывал губу. Потом сказал:

— Этот писатель. Он имел в виду человечество? Ну, слепых? А проводник — это… это Бог, наверное, вера в Бога? — Олег кивнул. — А пьеса старая?

— Да, ещё в девятнадцатом веке написана, — пояснил Олег.

— Ну вот… А никакого конца света не было пока. Может, и дальше не будет.

— А ты уверен, что конца света не было? — как-то даже лениво спросил Олег. Тимка засмеялся:

— То есть?!

— А то и есть. Может, первая мировая война была концом света. Может, распад СССР. Или ты думаешь, что как в библии — тебе ангелы трубить станут? А если всё потихому?

— Я библию не читал, — признался Тимка.

— И не надо, — хмыкнул Олег. — Два тысячелетия книжке, а человечеству — сорок. Или больше, кто его знает. И вообще, прекрати меня доматывать философскими разговорами.

— Ну, давай о девчонках говорить, — согласился Тимка лукаво. Олег сердито сел, поерошил волосы:

— Лучше бы я один пошёл.

— Во, и о девчонках не надо?! — удивился Тимка. — А у тебя вообще ориентация как — нормальная? Или ты…

— Ещё слово — и ты тихий трупак, — предупредил Олег. — Будешь лежать под дерновым одеяльцем с головой в обнимку. А дома скажу, что ты сбежал на самолёт. Не вынес и дезертировал из наших рядов.

— Ты со мной не справишься. — Тимка достал нож, лёжа метнул его в старый выворотень шагов за десять — нож с коротким стуком вонзился точно в середину пня. — Видал?

— Ничего надрессировался, — одобрил Олег. — Давай поспим немного, вечера дождаться надо…

— Не, не хочу, — покрутил головой Тимка. — Ты спи, я посижу так.

— Сиди, — Олег зевнул, закрыл лицо локтем и мгновенно уснул. Тимка посмотрел на него с завистью. Этому умению в числе прочих он завидовал в местнях старожилах. Бац — и всё. И просыпаются точно так же, как и не спали…

Тимка вздохнул, разулся и отправился к речке, по пути выдернув нож и подкидывая его вверх на ходу. Эта речушка была тёмная, тихая — не как та, где они видели медведицу с медвежатами. На противоположном берегу виднелся галечный пляжик, светилось дно. Раньше Тимка поопасался бы купаться в такой воде, как у этого берега — чёрт его знает… Но духота донимала, он разделся и тихо соскользнул в воду, чтобы не будить Олега.

Вода была прохладная и пахла торфом. Руки, ноги, тело через неё казались буроватокрасными. Течение почти не ощущалось, Тимка лёг на спину посередине реки и стал смотреть в небо — голубой коридор между слегка покачивающимися чёрными пологами — древесными кронами. Странно, думал Тимка. Такая огромная и красивая страна… Если бы он был президентом, он бы расселил все большие города вот по таким местам. Или, по крайней мере, сделал бы так, чтобы в таких местах рождались и росли дети. Типа интернатов, что ли… Почему так не сделать? Это ведь не так уж сложно, тем более, что все твердят: деньги есть, нефть стоит дорого… Может быть, не хотят? Может, и правда кому-то нужно, чтобы русские вымерли? Но думать об этом было страшновато… И вот ещё: раньше он о таком и вообще не думал. А сейчас — сейчас ему было жалко своих ровесников, в жизни не сходивших с асфальта, а зелень видевших только в унылых и небезопасных парках…

Тимка крутнулся на живот, сделал несколько гребков и выбрался на берег — пониже места, где оставил одежду; ага, течение всё-таки есть… Комары и мошка налетели, но уже привычно, на это почти не обращаешь внимания. Тимка вернулся к месту бивака и, растянувшись на одеяле, занялся самострелом.

Такие штуки делали ребята в здешней мастерской и продавали через Интернет — по семьвосемь штук в месяц, по 4 тысячи за штуку. Если учесть, что «заводской» арбалет — «барнетт» или «хортон» — стоил около 11 тысяч рублей, а по качеству был не лучше, то ясно становилось, откуда спрос…

Арбалет взводился легко — оригинальной системой, напоминавшей обычный затвор «калашникова». Деревянную ложу с винтовочным прикладом и ортопедической рукояткой покрывала небликующая водонепроницаемая полировка. Сам лук — композитный, тетива — сталь, есть прицел… Тимка сперва завидовал лучникам, но потом понял, что никогда не научится стрелять так, как здешние ребята — и понял, что самострел как раз для него. Стрела летела на сотню метров прицельно и пробивала толстенные доски — что ещё?

У приклада в ложу была врезана табличка:

Тимка погладил её пальцем, ощутив холод меди и штрихи гравировки.

От продажи таких вещей получа лись неплохие деньги. Тимка это давно знал. Но ему очень хотелось, например, чтобы этот самострел подарили ему перед отъездом. Он вздохнул, потянулся к обойме — именно обойме — для стрел. Каждая торчала в своём гнезде. Стрелы были короткие, с жёстким оперением и разными наконечниками. Острые и узкие, гранёные — такой глубоко, по оперение стрелы, уйдёт в тело. Широкие, на первый взгляд нелепые, как будто месяц прицепили к древку — эти наконечники рассекают артерии, подрезают сухожилия. Были и вообще без наконечников, тупые — бить некрупных дичь и зверя или пушного зверька, не портя шкурку. Пушных сейчас не сезон, а вообще Тимка испытывал самострел в деле. И — странно — вовсе не хотелось ему лупить почём зря в первое попавшееся живое существо, просто так, хотя многие люди и утверждают, что это первое желание мальчишки, к которому в руки попало оружие…

Тимка откинулся на одеяло, положил самострел на грудь и вспомнил, как первый раз — в самом начале — стрелял из самозарядной «сайги», охотничьей копии «калашникова». Стрелять тут умели даже мелкие девчонки. И стреляли помногу…

… Ты до утра собрался спать?

Тимка открыл глаза. Олег сидел рядом на корточках, опираясь на лук — натянутый, готовый к бою. Улыбался. Начинало темнеть

— Нет, а что, уже идём? — Тимка поспешно сел, потёр руками лицо.

— Идём и молчим, — сказал Олег, поднимаясь. Тимка кивнул — ясно.

От воды теперь тянуло отчётливым холодком. Мальчишки уселись на большую корягу в тростниковых зарослях. Наверное, ей уже пользовались для таких засидок — плавные изгибы образовывали несколько удобных мест. Тимка уселся на одно, как в кресло, Олег встал в рост на другом, прислонившись спиной к мощному отростку. Чуть сбоку от них оказался галечный пляж, напротив которого Тимка днём купался, и Тимка понял: сюда придут лоси. Теперь оставалось только ждать.