Дочь Двух Матерей - Anita Oni

в очередной раз подумала она. Но что верно, то верно: даже если не все мечты воплощаются, запретить ей мечтать никто не посмеет.

Глава 12

До замка они добрались уже глубокой ночью, но даже в сгущающихся сумерках Паландора сумела оценить широту, опрятность и геометричность улиц Рэди-Калуса. Этот город был не так живописен в сравнении с Озаландой: серокаменные и кирпичные, реже деревянные однотипные здания под бордовой черепицей, прямые газовые фонари без изысков, ровно расчерченные клумбы и стройные гладкоствольные ясени с аккуратной шаровидной кроной, чётко вписанные в металлические ограждения. Но планировка его была однозначно удобнее, город не изобиловал узкими переулками, тупиками и ломаными улицами. До любой его точки можно было добраться верхом, по многим улицам проехать в экипаже, а вывески были настолько лаконичны и точны (за исключением, разве что, банной) и видны издалека, что любой человек, оказавшись здесь впервые, мог с лёгкостью сориентироваться и отыскать, что ему требуется.

Но больше всего Паландору поразил замок Рэдкл. Последний раз она бывала в этих краях совсем маленькой и ничего не помнила, так что, когда они въехали на широкий двор и покинули, наконец, кабриолетку, у неё возникло чувство, что она никуда, собственно, не уезжала. Просто кто-то за это короткое время сравнял цветочные клумбы замка Пэрфе с землёй и посадил на их месте кусты бузины и крушины, сплошь покрытые чёрными ягодами. Этот же кто-то облицевал ступени крыльца серым мрамором и заменил перила — а в целом всё оставалось без изменений. Это чувство усилилось, когда они вошли в просторный вестибюль. Здесь не было белых тяжёлых вазонов с цветами в человеческий рост, как в замке Пэрфе, зато на стенах висели гобелены со степными пейзажами и табунами гнедых и красных лошадей. А, едва они привели себя в порядок после долгой дороги и сменили платье в банном крыле, как у дверей столовой их встретил портрет Тоура Рэдкла в толстой золочёной раме. Герд Рэди-Калуса гордо выпрямился в седле, а позади него угадывались очертания замка, городские башни и стены, и сосны близлежащего перелеска.

— Это ваша работа, Рэй? — полюбопытствовала Паландора, которой её спутник добрую часть пути рассказывал о своих упражнениях в живописи. Тот всплеснул руками.

— Что вы! Нет, конечно же! Я бы никогда так не смог написать. Это столичный художник, уже довольно немолодой, старинный приятель моего отца…

— …и редкий картёжник. Господа, я вижу, у нас гости. Замечательно. Добро пожаловать в замок Рэдкл, киана Паландора.

Девушка поспешно обернулась и склонилась в учтивом реверансе перед хозяином замка, который появился в сопровождении своей дочери. Судя по их дорожному платью, они сами только вернулись домой. Феруиз ответила на её приветствие и поинтересовалась у Рэя, как продвигается дело с мельницами.

— С переменным успехом, — ответил тот и вкратце расписал, чего им удалось достичь за неделю. Как раз к этому времени поспел поздний ужин, и путешественников проводили в столовую.

После ужина Паландору разместили на третьем этаже, рядом с покоями Фэй и Феруиз. Девушка обратила внимание на сдержанность декораций и отделки замка, но вместе с тем на особую практичность, с которой были распланированы его помещения. Замок Пэрфе изобиловал различными комнатами, залами, альковами и галереями без конкретного назначения. Они были разбросаны в хаотичном порядке, некоторые отличались изысканным убранством: бархатные шторы, картины, скульптуры, низкие диванчики, кресла, подушки; другие же были вовсе пусты. В детстве Паландоре очень нравилось изучать эти невостребованные комнаты, представлять, как бы она их обустроила на свой вкус и что бы сюда поместила. В одном из пустынных залов цокольного этажа она мечтала оборудовать бассейн, а в длинной галерее второго — разбить оранжерею. Здесь же у неё закралось подозрение, что в замке Рэдкл таких помещений не имелось вовсе: каждый уголок был подо что-то приспособлен, причём таким образом, чтобы все наиболее часто посещаемые комнаты оказывались в шаговой доступности. Это подозрение только усилилось, когда она легла в постель и задумала перед сном прогуляться по замку вне тела. Ей уже приходила в голову мысль, что так поступать не вполне этично, но любопытство оказалось сильнее. Кроме того, ей было интересно, насколько взаправду реален тот мир, куда она попадает в своём призрачном обличии. Паландора задумала посетить наугад несколько комнат и запомнить их до мельчайших деталей, чтобы на следующий день вернуться туда, как подобает, и сравнить увиденное. Она прошлась по пустующим коридорам и заглянула в первую попавшуюся дверь, за которой оказалась библиотека. Проскользнула тенью между полками с книгами и, миновав панельную стену, очутилась в просторном кабинете. Там при тусклом свете лампы под зелёным абажуром за столом сидел Рэй, склонившийся над ворохом бумаг и что-то мучительно подсчитывающий. Паландора удивилась: ей казалось, он давно уже лёг спать. Заинтригованная, она подошла ближе и увидела чертежи и проекты водяных мельниц Рэди-Калуса, которые несколько лет назад установили на Торфяновских водопадах. Поверх чертежей лежали справочники по возведению насыпных дамб и гидротехнике.

«Зачем ему понадобились эти книги? — подумала девушка. — Разве не довольно с нас отыскать нужных людей, а те уже, в свою очередь, позаботятся и о вырубке леса, и о дамбе, и о водоотводе. И, вообще, для чего в такой час себя мучить?»

Видимо Рэй задавал себе тот же вопрос. Внеся кое-какие изменения в их многострадальную смету, он упёрся локтем левой руки в стол, положив не неё голову; погрузил пальцы в густые тёмно-русые волосы. В правую руку он взял перо и начал рассеянно рисовать на первом попавшемся листе бумаги что-то округлое, кудрявое, постепенно обретающее очертания женской головы в мелких завитках волос. Двумя-тремя штрихами он наживил черты лица, и девушка приобрела сходство с Паландорой в самый первый день их встречи, когда она намокла под дождём, её причёска повредилась и волосы, наскоро просохнув, курчавились и липли к вискам.

«Надо же, как интересно», — подумала она, но не стала досматривать, чем это кончится, а поспешила дальше.

Дальше располагались другие кабинеты, салоны, будуары — пустые и тёмные. Паландора рассудила, что вряд ли придёт сюда завтра, и спустилась на нижний этаж, где тут же пожалела, что не воспользовалась лестницей, а ухнула вниз прямо сквозь потолок. Теперь она стояла посреди каменного зала со множеством альковов, обрамлённых гладкими упитанными колоннами, напоминающими городские ясени. Их шаровидные капители еле угадывались под сводами. В зале царил полумрак, его едва освещала одна-единственная свеча, горевшая в дальнем алькове. Паландора отправилась на свет и обнаружила там портрет мужчины