Александр Кикнадзе - Кто там стучится в дверь?

И вдруг из-за камышей, клином врезавшихся в берег, как наказание и как избавление, донеслась песня. К ним приближалась веселая компания, должно быть из соседнего дома отдыха. Подвыпивший самоуверенный тенор-самоучка пел на цыганский манер:

Утамлэнное солнцэНежьно с морэм                   прощалось,В этот чьас ты                  призналась,чьто нэт любви...

Вероника торопливо и нервно, стараясь скрыть смущение, завязывала шнурки на туфлях, на одном из шнурков не было наконечника, Веронике никак не удавалось вдеть его в петлю.

— Позвольте, сударыня, помочь вам, — Евграф попробовал улыбнуться, улыбка получилась деланная.

— Ничего, ничего... я сама, одну минуту.

Вероника только теперь почувствовала, как продрогла. От дождя и ожидания. Повела плечами. Взглядом поблагодарила Евграфа, накинувшего на нее спортивную куртку.

Шли быстрым шагом, будто движимые одним желанием — уйти поскорее от нелепого зонта.

Когда вдали показался знакомый шпиль, Евграф сказал:

— Я люблю тебя. И потому, что очень люблю...

— Не надо, не говори ничего. Я буду ждать тебя. Год, два, пять, сколько надо будет, столько и буду ждать.

Евграф заочно знакомился с баварской столицей. Через десять дней он мог с закрытыми глазами совершить по карте путешествие от Марианской колонны из красного мрамора в самом центре города к любому из мостов через Изер, а от статуи Максимилиана Второго — к картинной галерее. Просматривая старые и новые справочники, натолкнулся в словаре Брокгауза и Эфрона на такие строки: жителей в 1894 г. — 390 000, из них 9269 военных; подумал: хорошее было время для людей его профессии; если бы и сейчас справочники сообщали (с энциклопедической, разумеется, точностью), где, в каких городах, у каких границ, какие дислоцированы войска, тогда необходимость в его вояже, возможно, отпала бы. Наивное и святое было время: один из сорока жителей — военный.

Сколько в Германии под ружьем сейчас — в гарнизонах чехословацких и польских городов, на военных кораблях, взявших курс к скандинавским берегам? Несколько дней назад, 9 апреля 1940 года, без объявления войны Германия напала на Норвегию и Данию. Были порваны и договор о ненападении, заключенный с Данией 31 мая 1939 года, и официальное заверение от 1 сентября 1939 года «уважать во все времена норвежскую государственную территорию». Где гарантия, что Гитлер не перечеркнет в другой удобный для себя момент иные договоры и обязательства?

Дания сопротивлялась два часа. Сколько продержится Норвегия? Военные события в Европе нарастают. Ясно, что близок конец «странной войне». Куда и как передвинется фронт?

На гербе Мюнхена маленький беззащитный монашек. «Мы мирные набожные баварцы, мы любим свою землю, нам хорошо на этой земле, дайте нам спокойно варить и пить свое пиво, оставьте свои заботы при себе...»

Здесь, в этом «мирном городе», был один из очагов фашизма. Девиз «Германская империя на тысячу лет» имеет мюнхенскую прописку. Здесь, в этом «мирном городе», в последний день сентября 1939 года было заключено Мюнхенское соглашение. Чемберлен и Даладье от имени своих правительств отдали Германии Судетскую область Чехословакии, поощряя движение на Восток.

На календаре 11 апреля 1940 года.

В приемной германского посольства на низких столиках рекламные проспекты: «Посетите Саксонию», «Добро пожаловать в Баварию», «Вас приглашает Померания» — глянцевые, в несколько красок довоенных лет издания на немецком, французском, английском и испанском языках. На русском издать не успела.

— Мы рады вашей поездке. Хотим, чтобы она была счастливой и послужила сближению с нашими, соотечественниками в Советском Союзе. Рад, что вы так хорошо говорите по-немецки. Между прочим, «по-немецки» вовсе не такое предосудительное слово, как считают некоторые. Нас назвали «немцами» не потому, что мы «немые». Это слово пришло в славянские языки из чешского. Все дело в том, что когда-то на границе с чехами жило германское племя немет... Быть может, вашим родным из Терезендорфа будет интересно об этом услышать. Тут вот есть одна брошюра на эту тему, я хочу подарить ее вам вместе с путеводителем но Баварии. Позвольте еще раз пожелать вам счастливого пути.

В путеводителе подробный рассказ о баварских обычаях. ...В Мюнхене имеется известное «придворное пивоваренное заведение» (Хофбройхауз), где соседствуют комфорт, простота и непринужденность: стульями служат бочки, а тарелками — листки бумаги или просто собственные ладони. В городе множество разных погребков знаменитых мюнхенских пивоваренных заводов... Здесь проявляется особенно наглядно типичный характер мюнхенцев в непринужденной беседе с соседями, без различия звания и состояния, в специфическом остроумии... «Стоит запомнить эту черту — разговаривать с незнакомым человеком, не интересуясь, кто он и откуда».

«Танненбаум, Танненбаум, Танненбаум, Франц...» Научиться отзываться, когда слышишь эту фамилию и это имя. Что ждет его? Пока он знает одно: задание, которое получил он, молодой командир Красной Армии и комсомолец, продиктовано заботой о безопасности не только его народа.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ФРАНЦ ТАННЕНБАУМ

«Я выехал из Москвы утром 15 мая 1940 года. Провожавший меня Макс Танненбаум играл роль немногословного, но при всем том заботливого и деловитого отца, первый раз отправляющего сына в далекий путь. Мы пару раз проиграли с ним эту сцену: как входим в вагон, как садимся, о чем говорим. Моими соседями оказались эксперт Германского торгового пароходства и два его ассистента, оживленно обсуждавшие положение на германо-французском фронте.

Макс Танненбаум накупил мне на дорогу полдюжины газет. На первых страницах — сводки с фронта, переданные агентствами воюющих сторон.

За пять дней до того германская армия вторглась в Бельгию, Голландию и Люксембург и одновременно напала на Францию.

«Гавас» и «Рейтер» сообщали о бомбардировках германской авиацией французских городов и жертвах среди мирного населения. Германские источники извещали мир «об убийстве детей во Фрейбурге», совершенном самолетами западных держав[9], и об ответной акции — бомбовом ударе по Роттердаму.

Двенадцатого мая Голландия прекратила сопротивление. Через два дня немецкие танковые дивизии, легко подавив сопротивление западных армий, пересекли Арденны, переправились через Маас и проникли в тыл союзных войск, стоявших в Бельгии. Мои попутчики чуть не всю дорогу пили русскую водку за близкую победу.