Луи Буссенар - Борьба за жизнь

С этого времени жизнь бедного страдальца, только-только оправившегося от мук адаптации, превратилась в настоящий кошмар. Сначала преступники опасались нападать на Поля в открытую и преследовали его «втихую», анонимно, находя исключительно злые и хитроумные способы. То юноша при пробуждении находил свою одежду разодранной в клочья, то его инструменты оказывались вымазаны фекалиями, то еда была совершенно испорчена, потому что некоторые заключенные, приносившие пищу, участвовали в травле. На Поля постоянно сыпался град насмешек, одевался ли он, работал или ел. Ко всему прочему, Полю случилось несколько раз нечаянно нарушить дисциплину. Он утратил благосклонность надзирателей, из примерного заключенного вдруг перешел в разряд «отпетых», к которым применяются самые строгие меры. Насмешки и издевательства не иссякали, наказания сыпались градом. Поль не хотел жаловаться, впрочем, жалобы только бы усугубили ситуацию. Поль и Майпури вместе прободрствовали несколько ночей и в конце концов поймали одного из преследователей. Поль угостил безобразника хорошей оплеухой. Тот позвал на помощь. Остальные вскочили и бросились на молодого человека. Он не мог устоять под натиском. Тогда Майпури поднялся со своего гамака и спокойно бросил:

— Что происходит? Кажется, здесь десяток на одного. Надо разобраться…

Гигант врезался в самую гущу, и Поль в одну минуту был свободен.

На следующий день о происшествии стало известно начальству. Донес, переложив всю вину на Поля и Майпури, один из осведомителей, которых в колониях называют «баранами» (предателями). Обоих «зачинщиков» посадили в камеру, надев двойные цепи и урезав питание — только хлеб и вода. Все это очень не понравилось Майпури, который вздыхал, что должен был хорошенько отдубасить дюжину подонков. Поль успокаивал друга.

— Потерпите, — говорил он, — мы убежим.

Через неделю их выпустили. Преследования продолжались. Однажды вечером Майпури заявил, что, если травля не прекратится, он изувечит всех, кого подозревает. Жозефа-Майпури боялись из-за его вспыльчивого нрава и нечеловеческой силы. Сказанное произвело впечатление. На несколько недель травля прекратилась, и Поль решил, что теперь все будет в порядке. Однако его старший друг хорошо понимал, что враги только затаились, и каждую минуту был готов к новому нападению. Он не ошибался. У испорченных до мозга костей людей ненависть слепа и неискоренима.

Преступники решили запастись терпением и одним махом избавиться от обоих друзей, устроив все таким образом, чтобы администрация поверила в несчастный случай.

Вот что они задумали.

На месте их работы лежало несколько стволов палисандра и розового дерева, за которыми так охотятся наши краснодеревщики[114]. Бревна ожидали перевозки в Сен-Лоран, а оттуда на пароходе — в Европу. Их нужно было домкратом поднимать с земли, класть на плечи нескольких человек и переносить на расстояние в тридцать метров, на платформы, запряженные быками.

Каждый ствол весил примерно 600 килограммов, и нести его должны были восемь человек.

Глава заговора, в прошлом весьма известный в Париже взломщик, входил в команду Поля и Майпури. Он был феноменально худ, чем и заслужил кличку Скелет. Несмотря на худобу, Скелет отличался большой силой и ловкостью и боялся только Майпури, который в свое время хорошо его отделал. Скелет затаил злобу против 883-го и ждал случая с ним расправиться.

— Возьмемся за дело таким образом, — предложил Скелет. — Завтра перетаскивают стволы. Все утро работаем как ни в чем не бывало. Последним будут грузить громадное розовое дерево, что дальше всех от платформ. Устроимся, чтобы быть в одной бригаде с восемьсот восемьдесят первым и восемьсот восемьдесят третьим. Этолегко — дерево очень тяжелое, и надзиратель вызовет добровольцев. Майпури пойдет, чтобы оградить своего слабака. Я тоже вызовусь вместе с Леду, Мартэном, Жозе, Ринго и Бине. Когда ствол положат нам на плечи, бойко двинемся. Потом в какой-то момент я кашляну и сделаю вид, что оступился. Тотчас бросаемся врассыпную, и ствол упадет на плечи восемьсот восемьдесят первого и восемьсот восемьдесят третьего. Гарантирую, что тысяча двести ливров[115] веса раздавят их, как лягушек. Надзиратель ничего не поймет, а мы избавимся от обоих придурков.

— Прекрасно! — закричал своим хриплым голосом Виктор Бине. — Ты просто зверь, Скелет! Недурно повеселимся!

Все произошло в точности так, как задумали бандиты.

Плотность древесины и вес гвианских деревьев таковы, что они не плавают в воде, но тонут, как камни.

Нечеловеческими усилиями ствол был водружен на плечи носильщиков, и те медленным шагом, подгибая колени, двинулись со своей опасной ношей. Прошли примерно две трети расстояния. Надзиратель рассеянно курил. Вот он отвернулся, чтобы прикурить от зажигалки потухшую сигарету. Скелет кашлянул, споткнулся и внезапно отпрыгнул в сторону. Остальные пятеро разбежались, бросив громадную тяжесть на Поля и Майпури. Последний, застигнутый врасплох, не дрогнул. Он напряг все мышцы так, что они чуть не затрещали, врос в землю, но удержался на ногах, являя великолепную картину силы и хладнокровия. Поль был меньше ростом. Ствол слегка наклонился и всей тяжестью лег на плечо юноши. Майпури почувствовал, как подалось плечо друга. Тело Поля стало оседать, ствол заскользил.

— Держись, малыш, — сквозь зубы просипел гигант, — держись, иначе мы погибли!

Нечеловеческим усилием Поль распрямился и каким-то чудом встал в полный рост. Он понимал, что обе их жизни зависят от него. Перед глазами юноши возник красный туман, в ушах звенело, дыхание остановилось… Поль вызвал в памяти образ Марьетты и, как заклинание, прошептал ее имя.

В этот момент обернулся надзиратель. У тех, кто работает с каторжниками, вырабатывается острая интуиция[116]. Одного взгляда было достаточно. Увидев, что из восьми носильщиков шестеро стоят в стороне, а Поль и Майпури борются со смертью, он все понял. Надзиратель выплюнул сигарету, вытащил револьвер, подскочил к Скелету и, приставив револьвер к его виску, закричал:

— На место, подонок, или я выбью твои мозги!

Поняв, что речь идет о жизни, бандит подставил плечо под ствол. Остальные, устрашенные угрозой, поспешили за ним.

Поль и Майпури были спасены.

Когда ствол наконец уложили на две платформы, Майпури вытер лоб, перевел дух и просто сказал Полю:

— А ты, малыш, сделан не из папье-маше[117]. — Обратившись к Скелету, Жозеф добавил: — Последи-ка за собой, Скелет, не то придется переломать тебе кости, в этот раз по-настоящему.