Клайв Касслер - Огненный лед

— Что это за беременный удав?

Дженкинс поморщился.

— Роршах пришел бы в восторг от таких ассоциаций. Что ты знаешь о цунами?

— Что видеть их больше не желаю.

— Для начала неплохо. Прикинусь-ка я снова профессором и введу тебя в курс дела. — Он написал на листе бумаги слова «цу» и «нами». — В японском это были бы иероглифы «гавань» и «волна». Термин принят на международной конференции в 1963 году, чтобы избежать путаницы.

— Я слышал, их еще называют «приливными волнами» и «волнами-убийцами».

— Да, так иногда говорят, но это неточно. Приливы связаны с силами притяжения Луны, Солнца и планет. Впрочем, ученые тоже ошибались. Мы называли их «сейсмогенными волнами», полагая, что цунами возникают только в результате землетрясений, — а это лишь одна из причин.

— Думаешь, у нас было землетрясение?

— Может, да, может, нет. Не знаю. — Усмехнувшись озадаченному виду приятеля, он вырвал из блокнота лист. — Вот главный виновник, — сказал Дженкинс, держа бумагу горизонтально. — Представь, что это дно океана. — Он свел вместе края листа так, что в центре бумага смялась. — Во время землетрясения тектонические плиты ударяются друг о друга, и дно деформируется. Поднимаясь, оно выталкивает вверх столб воды, после чего поверхность океана стремится вернуться к исходному уровню.

— Я теряю нить.

Дженкинс немного подумал.

— Вспомни, как Джо Джонсон идет домой, когда напьется. Он выписывает зигзаги, потому что выпивка влияет на чувство равновесия, все время меняет направление, чтобы не уйти в сторону. Правда, иногда Джо врезается в стену и спит до утра. — Дженкинс нахмурился. — Аналогия грубоватая.

— Смысл я понял.

— Теперь представь, что Джо — это столб воды, а стена — побережье штата Мэн. Вот только отрубается от удара не Джо, а стена.

— И как же выходит, что не любая волна становится «убийцей»… то есть цунами?

— Логика полицейского. Я так и знал, что ты спросишь. Причины всего две: время и расстояние. Промежуток времени между двумя обычными волнами от пяти до двадцати секунд. А в случае цунами — от десяти минут до двух часов. Расстояние между волнами называется «длиной волны». При обычных обстоятельствах она составляет от трехсот до шестисот футов, а у цунами — триста с лишним миль.

— Обычные волны тоже иногда бывают — мало не покажется. Я сам видел.

— Я тоже. Но даже сильная штормовая волна быстро стихает, а скорость у нее — десять-двадцать миль в час. Цунами же набирает энергию много часов. Чем больше глубина, тем быстрее идет волна. Вот почему цунами пересекают океан со скоростью шестьсот миль в час, хотя суда ничего не чувствуют, и с воздуха их не увидишь. Например, в 1960 году землетрясение случилось у побережья Чили, и волна высотой всего три фута устремилась через Тихий океан. Через двадцать два часа она обрушилась на Японию, унесла две сотни жизней и еще долго гуляла по океану, сея всюду разрушение.

— Если в открытом море волна такая низкая, то как ты догадался, что произойдет?

— Я проверял ловушки на гребне — там неглубоко. На мелководье волна замедляется, набирая высоту. Она потеряла скорость, но набранная энергия никуда не делась и должна куда-то выплеснуться. Приближаясь к берегу, невысокий гребень вдруг превращается в страшного монстра. Иногда это одна гигантская волна. Иногда — серия волн поменьше или бор — что-то вроде лестницы с крутыми ступеньками. Бывает, вода сначала уходит и тут же возвращается.

— У нас так и случилось. Будто пробку вытащили.

Дженкинс кивнул.

— Цунами — штука потрясающая, однако очень непостоянная. Рифы, заливы, устья рек и даже крутизна берега по-разному влияют на ущерб. Волна может вдруг взметнуться на сотню футов, но чаще всего она просто заливает все кругом. Важно, что именно ей встретится по пути. Порой волны огибают мыс и обрушиваются на дальний конец острова. Опаснее всего узкие места — тогда вся энергия концентрируется в одной точке. — Он показал на русло реки, что впадала в залив. Высокие берега были усеяны мусором. — Иногда цунами даже поднимается вверх по реке. Вот и у нас так вышло.

— Слава богу, дома, что Джек Шрагер строил в речной долине, еще не заселены. А то у нас не доски, а трупы бы у причалов плавали. Черт, как же нам повезло, что ты предупредил об опасности!

— Повезло — не то слово. — Дженкинс щелкнул кнопкой мыши, и на экране появилась карта мира с множеством стрелочек. — В девяностые годы цунами унесли больше четырех сотен человеческих жизней и причинили ущерба на миллиарды долларов. — Он ткнул пальцем в экран. — Вот тут, в Папуа — Новой Гвинее, был просто ужас. Сорокапятифутовая волна обрушилась на участок побережья длиной в девятнадцать миль. Всего за пару минут погибло двести с лишним человек. — Он переключился в режим эмуляции. — А вот анимированная модель сейсмогенной волны, что уничтожила японскую деревню в 1923 году. Как видишь, гигантские волны там не редкость. Всему виной «Тихоокеанское огненное кольцо», где постоянно наблюдается тектоническая активность.

— Прости, что я все о своем, но у нас-то — Атлантический, а не Тихий океан; и никакая не Япония, а штат Мэн. Я тут живу с рождения и про землетрясения слыхом не слыхал.

— Небольших толчков ты просто не замечал. Потому-то я и стал думать о возможных причинах. Иногда цунами возникает после оползня. Другие варианты — извержение вулкана и падение крупного метеорита.

— Вулканов у нас тут тоже нет.

— И слава богу. В 1883 году после извержения Кракатау поднялись волны в сотню футов высотой — погибли тысячи людей. Упади астероид диаметром пять миль где-нибудь в Атлантике, этого хватило бы, чтобы затопить всю северную часть Восточного побережья. Нью-Йорк просто стерло бы с лица Земли.

— Тогда остается оползень?

— Совершенно верно. Вот, смотри. — Дженкинс вывел на экран очередную карту. — Это Турция, Измитский залив. Он сильно пострадал от цунами, возникшего в результате оползня.

— А что вызвало оползень?

— Землетрясение. — Дженкинс усмехнулся. — Понимаю, напоминает историю про курицу и яйцо. Вообще, оползни чаще всего бывают после землетрясений. Этим наше цунами и удивительно: оползень был, а землетрясения не было.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Я звонил ребятам с Вестонской станции в Массачусетсе — там следят за сейсмической активностью в нашем районе. Их приборы зарегистрировали оползень, однако, как я и предполагал, землетрясения не было. Незадолго до начала событий из-под воды донесся сильный грохот. Очевидно, к востоку от Мэна и правда случилась какая-то подвижка морского дна — но не вследствие движения тектонических плит. Я спрашивал экспертов со всей страны. Никто о таком даже не слышал.