Геннадий Иевлев - Победитель приходит первым

— Здесь нет представителей противоположного пола.

— А не опасно кораблю одному идти в разведку?

— «Нард» прекрасный корабль. Он превосходно защищён.

— А если в туманности окажется много кораблей противника?

— Капитан Зотор всегда найдёт способ решить любую проблему. Он отличный капитан.

— Вы уже выполняли подобные задания?

— «Нард» создан для подобных операций.

— Ты не мог бы поподробнее рассказать о корабле?

— Стандартный трей, оптимизированный для проведения разведывательных операций. Имеет защиту высшего уровня и поле скрытия. Оснащён движителем с повышенным сечением, разгоняющим его до тысячи скоростей света.

— Тысяча лью. Ну и ну! — Ромм покрутил головой. — Мы о таких скоростях лишь мечтаем. — Он глубоко вздохнул.

— Мы-ы? — Протянул Рапп Рутт.

— Я имел ввиду, грузовики на Потре. — Произнёс Ромм первое, что пришло ему в голову.

— Контурианские корабли уже ходят на полутора тысячах. — Произнёс Рапп Рутт, видимо удовлетворённый ответом Ромма.

— Кто такие контуры? Откуда они приходят?

— Никто не знает откуда они портируются. Захватывают наши торговые и грузовые корабли и уводят их неизвестно куда. Скорее всего в своё пространство.

— Но портатор ведь строится достаточно долго. — Ромм попытался показать себя знающим, хотя понятия не имел, как и сколько долго строятся эти портаторы. — Есть станции контроля пространства, которые должны сообщать о пространственных возмущениях, к которым тут же должен выдвигаться космический флот.

— Контуры выбирают для портаторов такие пространства, где большие естественные возмущения и никакая станция не в состоянии отследить его появление. Потому адмирал Фиччи и держится базы, не зная куда двигаться.

— Адмирал надеется, что мы сможем застать действующий портатор?

— Несомненно!

— Уже известно, как он строится или есть лишь предположения?

— О прямых наблюдениях я не слышал.

— И всё же?

— Предположительно, для его сооружения контурам требуется энергия шести-восьми кораблей среднего класса или двух-четырёх большого. Строительство портатора идёт около полугода, иначе пространственные возмущения выдадут его. Чтобы через него прошли все корабли, он должен быть работоспособным некоторое время. Потом он распадается, но энергии в пространстве остаётся столько, что там горит всё, что туда попадает. А если это будет достаточно большая туманность, то в ней даже может родиться новая звезда. Надеюсь я удовлетворил твоё любопытство? — Рапп Рутт остановился и приложил руку к двери и перед ним тут же образовался проём. — Нам сюда. — Он сделал шаг в сторону и кивнул головой в направление образовавшегося проёма.

Ромм покрутил головой — они находились в незнакомом ему коридоре: видимо по пути Рапп Рутт куда-то свернул и Ромм увлечённый беседой не придал этому значения. Резко выдохнув, Ромм решительно шагнул в проём и тут же замер — ему показалось, что он шагнул, напрямую, в пространство.

Над ним был завораживающий звёздный купол с совершенно незнакомыми большими яркими звёздами. Поодаль, с правой стороны, в пространстве, висело огромное круглое тёмное строение, утыканное тысячами разноцветных и разновеликих огней, скорее всего космическая станция, вокруг которой вертелись несколько непонятных из-за удалённости объектов, но скорее всего это были космические корабли. Слева серел огромный клиноподобный рой, видимо это и была та самая эскадра Конфедерации, которая отображалась в голограмме овального зала «Нард».

Подобного величия пространственного отображения в залах управления космических кораблей Федерации Сетранской системы не было.

От света больших ярких звёзд в зале управления было непривычно светло. Впереди отчётливо виднелись два полуовальных контура с разноцветным свечением, видимо пульты управления трея: большой полуовал — подальше и гораздо меньший — ближе. Перед полуовальными пультами управления стояли кресла с высокими спинками и был ли кто-то в них, из-за высоких спинок, увидеть было невозможно, хотя в кресле перед меньшим полуовалом никого не было, однозначно. Под ногами звёзд не было и пол был, абсолютно, чёрным.

— Впереди центральный пульт управления. — Донёсся негромкий бесстрастный голос Рапп Рутта. — Наше кресло правое, центральное — пилота, левое — системщика. Справа — капитанский мостик и его имеет право занимать лишь капитан, который может в любой момент взять управление на себя. Проходи!

Ромм почувствовал мягкий тычок в спину и направился к самому дальнему от входа креслу, стараясь идти неторопливо, чтобы не споткнуться обо что-то невидимое и не вызвать ещё большее недоумение у экипажа, которого, по его впечатлению и так было в избытке от его невольного появления на корабле. Подойдя к креслу, Ромм остановился.

— Садись! — Донёсся глухой, негромкий голос из-за спины. — В зале управления нельзя стоять.

Ромм сел и обвёл взглядом пульт управления перед собой. Перед ним был один большой терминал, с отображением какого-то пространства, густо усыпанного блёстками бледных звёзд и шесть небольших: по три по обе стороны от большого, ничего не отображавшие. Нижнюю часть пульта управления занимали два ряда клавиш с пиктограммами. Некоторые из них светились бледным разноцветьем. Ромм повернул голову в сторону других кресел: перед ними тоже были терминалы. Раздавшийся за креслом громкий шорох заставил его прервать изучение системы управления кораблём и выглянуть из-за спинки кресла — от входа в сторону пульта управления шли три серые человеческие фигуры.

— Вы уже здесь! — Раздался, явно, повышенный голос капитана Зотора. — Почему без ужина? Марш на кухню! И чтобы через десять минут были здесь. И принесите кресло оттуда. В зале управления запрещено стоять.

Ромм тут же повернулся вместе с креслом и поднялся. Стоящий за креслом Рапп Рутт развернулся и своим странным шагом направился к выходу. Ромм поспешил за ним.

— Шеф оказался умнее нас. — С усмешкой в голосе произнёс Ромм, догоняя в коридоре Рапп Рутта. — На голодный желудок много не наработаешь.

Рапп Рутт тут же остановился и повернулся к Ромму.

— Потрудись объяснить сказанное или я сочту произнесённую тобой фразу за оскорбление. — Произнёс он каким-то шипящим голосом.

— Я всего лишь сказал, что голодным нельзя нести вахту. — Ромм поднял плечи. — Будешь думать лишь о еде, а не о службе. Или ты считаешь, что я не прав?

— Прав! — Отвернувшись, Рапп Рутт продолжил путь.

Дальше они шли молча. Ромм с недоумением пытался понять: откуда у него выползла эта злополучная фраза, на которой заострил внимание Рапп Рутт. Однозначно, он её произнёс впервые в своей жизни. У него складывалось впечатление, что или шмутт вложил ему в мозг какую-то неординарную информацию, или с ним само происходит что-то неординарное, помимо его воли, будто в нём сидит ещё кто-то, вылезающий наружу в какие-то, одному ему ведомые моменты.