Протозанщики 2. Марш оловянных - Сергей Брацио

Ознакомительный фрагмент

что, забрал у человека паспорт? – гневно начал Рустам, когда дверь за врачом захлопнулась.

– Ага, – весело отозвался бандит, – А он идти не хотел.

– Жизнь ничему тебя не учит?!!

– Ой, меня все время кто чему-то пытается научить. Безрезультатно! Сейчас, погоди, вспомню, – и задумавшись на мгновение, Антип произнес:

Рыдала школа, ВУЗы ныли крокодилом,

Стремились воспитать отец и мать,

Но если жизнь решил прожить дебилом,

Тебе никто не сможет помешать!

– Самокритично, – грустно усмехнулся Рустам.

– Получается, что не один я что-то видел? Это не было бредом? Это… – в ужасе произнес Волна.

– Да, – тихо ответил Антип, – Мы с Рустамом, проснувшись в своих кроватях, помним какой-то странный сон… Но помним хорошо и… одно и тоже… Как ты умер, как…

Разговор прервался звуком дверного звонка. Кто-то настойчиво вдавил кнопку, требуя хозяина. Антип, чертыхаясь, отправился открывать, а Волна и Рустам, боясь смотреть в глаза друг другу, поплелись следом. На пороге стоял мальчишка лет пяти в длинной, затасканной куртке. Хитрые глазки скользнули по Анти-поэту, пробежались по приятелям. Маленькие ручонки протянули большую, нескладную коробку печенья.

– Дяденька, – пропищал мальчуган, – Купите печение. Сами пекли, всем интернатом. Хотим заработать на компьютерный класс.

– Иди ты, не до тебя, – отмахнулся Антип, стараясь закрыть дверь.

– Ну, дяденька-а-а, – не отставал малец, нагло вставив ступню в дверной проем.

– Ну, сколько стоят твои козинаки? – вздохнул Анти-поэт, ослабляя напор на дверь.

– Это не козинаки, дяденька, а безе! – паренек шустро проскользнул в квартиру.

– Сколько?

– Двести сорок пять тысяч, дяденька!

– Я сейчас за ухо возьму и… – начал заводиться Антип.

– А ты, дяденька, не будь козлом и тебе это зачтется, – взрослым басом произнес мальчишка, нахально шествуя по коридору, – Так, кажется, ваши скудные умишки придумали?

– Беспроторица?!! – хором вскрикнули друзья.

Паренек по-хозяйски прошел в комнату, с любопытством осматривая дорогой, но безвкусный интерьер. С каждым шагом малец подрастал, и в мягкое кресло плюхнулся уже молодой высокий мужчина. Одежда увеличилась вместе с хозяином, но старое, несуразное тряпье не могло до конца скрыть военного облачения: под широкими брюками и бесформенной курткой проглядывались золоченный латы.

– Как понимаете, я тут не ради печенья…

– Как? Безе не будет? – попытался сострить Антип.

– Если мы правильно сопоставили прошедшее у вас и нас время, то соскучиться вы еще не успели, – проговорил Золотистый Воин, – У вас прошло несколько дней, в то время как у нас уже несколько лет.

– Ничего себе! – вскрикнул Рустам.

Разница во времени достигла колоссальных значений: пока друзья ломали голову, не причудилось ли им путешествие на «тот свет», в Меди пережили без малого семь сложных лет. Важные события и происшествия круто изменили существование медных протозанщиков.

Андрея назначили исполняющим обязанности Наместника. Михаил возглавил стражу, роль которой, как и планировал Истинный, взяли на себя казаки и ополченцы. Мир, лишенный оболочки искусственного счастья, пришлось отстраивать заново. Тяжело, часто ошибаясь, перегибая и постоянно теряя сторонников. «Олимп» не стал восстанавливать порядок, представляя бывшим бунтовщикам работать самостоятельно.

– Я всегда говорил, – продолжил представитель Беспроторицы, – Нельзя все рушить сразу! Любую систему нужно менять плавно, постепенно. Резкая смена всегда происходит через боль. И вот, так и получилось…

Раненный, истерзанный Мир пока не в состоянии дать своим обитателям счастья. Фальшивая радость ушла, но настоящая почти не вернулась – ее надо заработать, постоянно участвуя в строительстве Мира, трудясь на общее благо. К моменту, когда наступал момент ощутить немного заслуженного счастья, накапливалась такая усталость, что в окружающем Мире не виделось ничего позитивного.

Ложная любовь испарилась, но вместе в ней исчезла и доступность, легкость получения партнера. Теперь приходилось искать свою половинку, по оловянному добиваясь чувств. Люди недовольны, часто озлобленны, а таких не забирают в Высшие Миры – перемещения снова не осуществляются.

– И ты пришел пожаловаться нам, что у вас «трудности»? – хмыкнул Антип, – У нас это называется жизнью!

– Дослушай…

– Подожди, – прервал Рустам, – Как тебя звать-то? А то неудобно как-то…

– Меня? Зовите Русланом – так родители окрестили когда-то очень-очень давно.

– Что ж, Руслан, продолжай, – вздохнул Волна, предчувствуя, что их снова пытаются втянуть во что-то сверхъестественное.

Если бы трудности Меди сводились только к необходимости работать, Руслан не пришел бы к оловянным протозанщикам за помощью. Проблема шире: медные люди, отлученные от счастья и доступной любви, возроптали! Замена искусственной эйфории на реальный тяжелый труд многим кажется несправедливой. Бывшая жизнь во лжи Савриила вспоминается как времена спокойствия и уверенности в грядущем.

Ситуацию подогревало Большое Ничто, выпуская бывших палачей. Андрей много раз скандалил с Израдцом, но тот наотрез отказывался признавать свою вину и что-либо предпринимать. Серебристые экзекуторы являлись в Медь как исправившиеся, заслужившие прощения, но на самом деле большинство из них провокаторы, морочащие головы медным, изливающие ложь на доверчивых обывателей.

В результате, Медь окунулась в пучину восстаний! Весь Мир охватили бунты против новой власти, выражающиеся как в саботаже, так и в открытом противостоянии. О работе никто уже не думал…

Люди поделились на группы, избрали лидеров и стали выдвигать Наместнику все новые и новые требования. Андрей пытался найти общий язык с бунтующими. Он собрал конгресс из представителей разных группировок, но запросы восставших оказались невыполнимыми, взаимоисключающими.

Истинный пробовал прийти к компромиссу, предлагал частично выполнить пожелания каждого, но такое решение не удовлетворяло полностью никого, недовольными же оставались все. Конгресс передрался на одном из совещаний, переправив большую часть участников к Израдцу.

Сами вчерашние бунтовщики, протозанщики созерцали, как рушится все, ради чего они сражались. Как затеянный ими когда-то мятеж готов пожрать своих авторов. Наместнику оставалось единственное средство – применить силу. Собрав остатки казачьих отрядов, бывших ополченцев и лояльного населения, Андрей решил подавить бунты, разделавшись со всеми группировками бунтовщиков.

Операция началась на ближайшей Площади. Той самой, где впервые Волна встретился с новыми друзьями. Казаки быстро вытеснили мятежников, частично переместив в Большое Ничто, а частично рассеяв по Меди. Вождей передали в руки Израдца, но палачи вскоре вернулись, подняв восстания в других районах.

Истинный повел войска дальше, вглубь Меди, но снова полыхнула ближайшая Площадь. Следом сотни группировок объявили о неповиновении власти. Ежедневно поступали сводки о появлении новых очагов сопротивления. Мир погрузился в хаос.

Единой Меди практически не существовало – она превратилась в конгломерат лоскутков, где правили палачи, одурманивая население и высасывая из территорий энергию для Савриила.

Все силы Андрея и Михаила уходили на подавление бунтов, и на созидание не оставалось ни возможности, ни времени, ни сил. Мятежи образовывались быстрее, чем их удавалось гасить.

Руслан оказывал помощь Наместнику, но единолично – приказа на использование Золотого Легиона не было, и Беспроторица не