Мастер глиняных снов - Сергей Сергеевич Васищев

Рыбаки переглянулись друг с другом, и Рондольф сказал Роланду:

– Иди помоги, а мы тебя с Эдди здесь подождем. Но Роланд сказал:

– Охраняй снасти, а мы с Рондольфом побежим и окажем первую помощь.

Митрофан поднял мальчика на руки и понес его навстречу рыбакам. Рыбаки подошли к Митрофану спросили:

– Что с ним?

– Похоже, его молния зацепила, и он потерял сознание. Он чудом остался жив, – ответил Митрофан.

– Это редкое везение, – сказал Рондольф. – Нужно отнести его в лазарет, чтобы врач осмотрел его и сказал, что конкретно с ним. Врач осмотрит и скажет, что нужно, чтобы помочь мальчику. Но кто понесет его?

Тогда Роланд сказал:

– Я возьму его на руки и отнесу туда, тут не особо далеко. Пастух сказал Рондальфу:

– Скажи, а ты случайно не видел тут стадо овец? А то барин накажет меня очень сильно. Если я овец не найду к вечеру, то буду лишён денег, которые я хочу получить в конце этого месяца.

– Да-да, мы видели твоих овец, когда проходили мимо заброшенной фермы. Видимо, они туда от страха забились, и не знаю, там они ещё или нет.

– Хорошо, – сказал Митрофан. – Я не буду медлить и пойду скорее. Каждая минута у меня на счету.

Ветерок после дождя слегка усилился и доносил влажное ощущение свежести и легкости. Повсюду пахло медоносными луговыми растениями, которые окружали пастуха и рыбаков.

– М-м-м, как хорошо пахнет, свежо, – добавил один из рыбаков. Тем временем Роланд отнес Эли в лазарет. Он нёс мальчика на своих могучих и сильных руках и не почувствовал усталости: ведь жизнь для постоянных жителей села была очень насыщена трудоёмкими делами. В летнее время это сенокос для коров и овец, в осеннее – это заготовка дров на зиму. Вот в селе и рождаютсянастоящие коренные мужики.

День закончился, солнце село за горизонт. Закатом озарились окрестности, и природа мгновенно стала замирать. Было слышно пение птиц, воздух стал свежеть, на землю опустилась глубокая ночь. Пастух пригнал овец, а рыбаки Рондольф и Эдди наловили рыбу и возвращались с небольшим уловом: всего семь окуней, чуть больше ладошки: а в среднем улов у них был небогатый, так как Роланд потерял очень много времени на оказание помощи во благо спасения мальчика.

Настало утро. Эли бредил всю ночь: про ангела, про принцессу в опасности, про Мастера Ключей и про то, как зло, которое есть оно, приходит к нам из снов.

Эли очнулся, и у него посветлело в глазах: всё было стерильно чисто – белая палата, белая кровать; пушистое белое одеяло было таким, что оно скорее не грело, а наоборот – дарило прохладу телу мальчика. Всё белело, стояла небольшая сонная рябь в его глазах.

– Где это я? – с волнением сказал он громким голосом на всю палату. Он услышал мужской голос врача Кевина.

Кевин был высокий молодой специалист. Он приехал из-за границы по обмену. Волосы его были густыми, чёрными, плечи – широкими.

Кевин пожал руку мальчику, и Эли понял, что хватка у врача крепкая. Кевин сказал мальчику:

– Ты в лазарете, а я твой врач. Я дежурил возле тебя всю ночь, мальчик. Как тебя зовут? – спросил Кевин.

– Меня зовут Эли, мне девять лет.

– Ты чудом остался жив. Мне сказал рыбак, что в тебя чуть молния не попала. Что ты помнишь из вчерашнего вечера и в целом из всего дня? Как ты один оказался в пустом месте? Можно только хвалить бога за то, что тебя нашли пастух и рыбаки.

Эли ничего не помнил, удар молнии оглушил и ослепил его, и стёр часть его детской памяти. Мальчик не знал, что он делал там, и забыл даже про то, что его дома ждет слабовидящая бабушка. Бабушку он забыл, но зато он чувствовал, как будто память его частично давала о себе знать, и он чувствовал незавершённые дела. То, что он должен вернуться домой к бабушке. Бабушку звали Марфа Васильевна, она живёт на возвышенности, а где эта возвышенность – Эли так никак и не мог вспомнить.

Врач Кевин приложил руку к голове Эли и сказал:

– Да у тебя жар поднимается снова!

Мальчик стал бредить опять, он погрузился в мир своих снов и стал говорить:

– Принцесса, я спасу вас и выпущу на волю ваших близких и дорогих вам людей, а ведьма будет повержена, и мы остановим её во что бы то ни стало. Ангел, ты предупреждал меня, что жизнь моя изменится – так оно и есть.

– И тут мальчик Эли запомнил и высказал:

– Спаси нас, умоляю.

– Я спасу вас – выкрикнул на всю палату в бредовом состоянии ребёнок и шепотом добавил, – глиняное царство захватит ведьма, Аргилла будет спасена (Аргилла – этот город во сне мальчика).

По всей окрестности расползлись слухи, что мальчик выжил после попадания на участок, близко от которого ударила молния. Пастух Митрофан рассказал эту историю всем, и вскоре история о пропавшем мальчике получила огласку.

– Это мой внук, отведите меня к нему, мне нужно его увидеть!

Марфа Васильевна, недолго думая, повязала повязку на голову и попросила пастуха Митрофана, чтобы он отвёл её в лазарет. Она достала из кармана денег и сказала:

– Возьми, сынок, эти крохи, спасибо тебе, а я весь вчерашний день думала, что он с ребятами гуляет, а его нет и нет, и ночью не было. Тогда-то я и стала сильно беспокоиться.

Но Митрофан хоть и жил тем, что работал у барина, денег не взял. Он осмотрел бабушку с ног до головы. От этого впечатления у него чуть не потекли слезы. Бабушка была вымотана: лицо в морщинах, на лице рубцы, глаза её блестели, у неё был заплаканный вид, так как она плакала всю ночь и думала, что мальчика растерзали борзые собаки, которые в это время года были очень агрессивны. А потом пастух сказал:

– Да чего мы пешком пойдем! Я запрягу повозку барина, и мы доедем очень быстро. Сейчас утро, и барин ещё спит. Он и не заметит того, что я попользуюсь его конями.

Митрофан сказал, чтобы Марфа Васильевна подождала, но не на улице, а у порога в доме, и пошёл. Прошло какое-то время. Подъехал Митрофан. Он зашёл в дом и сказал:

– Карета подана.

И они с Марфой Васильевной отправились в лазарет.

Дорога была разбита, местами лежали огромные камни и валуны, но пастух ехал осторожно ,так как вез старую бабушку. Они приехали в лазарет, и бабушка зашла в палату. Приложив руки к лицу мальчика, сказала:

– Живой!.. Моя кровинушка, ты живой!

Митрофан развернул лошадей и повёл в сторону конюшни барина, потом залез в карету и что есть мочи стал стегать коней. Он хотел успеть, чтобы поставить лошадей в конюшню к барину. Митрофан