Любовь Овсянникова - Найти виновных

— Да, — Александр не знал, как уйти отсюда невредимым.

— Впрочем, я расстраиваюсь напрасно, ведь она — завидная партия. Здесь найдется немало желающих уехать жить в США. Верно? — закрепила она далее некуда прозрачные намеки. — Извините еще раз.

Провожая его из кабинета — ого! — она, как бы в шутку, обронила:

— Вы уверены, что у вас в издательстве все в порядке? Учебники — соблазнительный бизнес. Говорят, на районных типографиях можно легко делать подпольные тиражи. Возможно, вас надо проверить?

— Может быть. Я, как вы, вероятно, знаете, заместитель директора по работе с авторами. Полиграфия, сбыт — не по моей части. Думаю, однако, у нас все хорошо. Директор — народный депутат Украины, член Национального Союза писателей. Зачем ему неприятности? Учебники — не газ и не нефть. Здесь криминальный риск ничем не оправдан.

— Посмотрим, — неопределенно пообещала чиновница. — Авторские права, гонорары, вы­бор авторов — тоже интересные темы. И при творческом подходе… — она не договорила фразу. — Всего доброго.

Ему явно угрожали, и это не могло нравиться. Конечно, в издательстве есть нюансы в работе с авторами, и при желании можно что-нибудь «накопать». Но это гораздо труднее, чем проверить, скажем, бухгалтерию. Мысль, что проверку легче начать не с его участка работы, успокоила Александра. «А дочь, видно, не ахти какая красавица, раз мама так напирает. Интересно, почему именно я попал в ее поле зрения? Ах, английский! Капи­тальный научно-технический поиск, грандиозно!» — догадался он. Да, английским языком он владел в совершенстве и для поддержания формы постоянно читал в оригинале попу­лярных англоязычных писателей, так как основную классику давно прочел.

Разговор оставил в душе легкий неприятный осадок, не более того.

3

 А вечером позвонила Лариса. Она не жаловалась, не плакала, сказала глухим, сев­шим голосом:

— Погиб Сергей, авария при разливке металла. Это какой-то рок. У меня кроме тебя никого не осталось.

— Я приеду? — робко спросил он.

— Хорошо. Жду тебя послезавтра, ближе к вечеру.

— Лара?

— Да.

— Когда это случилось? Что-то нужно?

— Две недели назад. Ничего не надо, просто приезжай.

И вот он собирается, и нравится себе, у него хорошее настроение. Черт знает что! Ему представлялись различные ситуации, но о таком ужасе он, конечно, не думал. Но не лицемерить же перед собой! Лара стала свободной, и зовет его — разве не об этом он меч­тал?

Сделалось грустно. Видно грусть, — подумалось ему, — является обратной стороной победы. Победы? Разве он победил, разве боролся за то, что сейчас происходит? Разве стремился дока­зать свое превосходство, свою более преданную, чем у других, преданность? Свою более надежную надежность, более нежную нежность? Разве он бросал вызов сопернику? Нет, нет и нет.

Мысль не понравилась, и он понимал, почему не понравилась — потому, что была правдой. Его заслуга состояла только в том, что он заявил о себе, признался в чувствах. И все. А когда ему дали от ворот поворот — молча удалился. Да, не затаил обиду, не обоз­лился, не стал враждовать, а наоборот, поддерживал ровные дружеские отношения. И что из этого?

Надеялся ли он? Пожалуй, нет. Просто не отказывал себе в том удовольствии, кото­рого алкало сердце влюбленного: видеть, слышать, все знать о предмете своей любви.

Ему повезло, вот и все. Кощунственная мысль, грешная, — подумал он и отогнал ее от себя. Такое стечение обстоятельств можно назвать как угодно, только не везением.

Он не смог найти точного определения случившемуся, и это добавило досады. На­строение продолжало меняться не в лучшую сторону. «Вот так всегда, когда много бе­решь в голову. Вспоминается — ну и вспоминай на здоровье. Зачем анализировать, ко­паться, отчего да почему?» — выговаривал он себе. С тем душа получила свободу и снова уст­ремилась в прошлое.

Он снова отогнал витавшие в сознании мысли о победе и везении, запретил себе философствовать, заторопился, занервничал. Самоанализ, переоценку собственных ка­честв, сомнения — вот что подарил ему возраст. А как было хорошо без них. Буду думать о приятном, — пообещал себе Александр, выбирая подходящий галстук к новому костюму, который собирался надеть. Но настроение иссякло, пропало вдохновение, исчерпался подъем. Дымчато-сизой тучей начало надвигаться состояние странное, не имеющее названия. Движения стали автоматическими, а устремления души — согласованными с намеченным планом. Так цветок, распускаясь, наливается соком, азартом жизни, пружинит лепестками, истекает нектаром, а затем, истратив силы, стоит себе под солнцем, безмятежно и светло, но как бы ни в чем уже не участвуя, как бы отыграв свою партию, и покорно ждет неиз­вестного продолжения, зависящего уже не от него.

Господи, она сказала «к вечеру», так долго ждать! А время, как назло, замедлило бег. Он ничем не мог занять себя, не мог усидеть на месте. В день отъезда, несмотря на то, что поезд уходил поздно вечером, на работу не пошел. Ездил по городу, делал покупки себе, собирал подарки ей, готовился. Этот бесконечный день!

И тут он вспомнил, что еще и завтрашний день надо будет где-то и как-то скоротать. Нет, просто слоняться по городу он не сможет, это пытка какая-то. А других знакомых, у которых можно было бы провести время, в Кривом Роге у него не было. Решение пришло неожиданно: он поедет через Днепропетровск. Мысль ухватилась за эту идею, начала ее развивать. Так, там живет Крутько Евдокия Филипповна — автор учебника по природове­дению для пятого класса. В издательстве запланировано заключение нового договора с нею на доработку этого учебника с тем, чтобы в нем учитывались региональные осо­бенности флоры и фауны. Там же живет и Коваленко Афанасий Ильич — заслуженный учитель Украины, преподающий математику в одной из средних школ, отличный мето­дист. Он разрабатывает для них новые рабочие тетради для десятого и одиннадцатого классов по алгебре и началам анализа, а договор они так и не подписали. Наверное, при­шла пора сделать это, пусть старичок работает уверенней, а то, небось, волнуется, что ра­боту не возьмут, и пропадут даром его труды и время.

Александр сел за компьютер, вытащил оттуда типовой договор на подготовку автор­ской рукописи рабочей тетради, а потом составил и отпечатал новый договор на до­работку учебника, таких договоров у них раньше не было и ему пришлось импровизиро­вать. Подумав, он решил, что не лишним будет завизировать новый договор с Крутько у юриста. Кстати, заодно и командировку оформит, соединит личную поездку с делом. Да, так он и сделает.