Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

— Вон там, — я указал рукой в краге, — видите гряду?.. Позади неё можно подобраться метров на полста к холму. Там бросаемся вперёд. Девчонки дают три залпа через наши головы и тоже бегут. Прорвёмся и уйдём на когге.

— А в форт, наверх — как? — уточнил Йенс.

— Верёвки сбросят, — безапелляционно ответил я, — куда денутся… Готовы? Пошли…

… — Рось!!! — заорал я, спрыгивая с каменного уступа. Я услышал, как за спиной подхватили клич прыгающие следом ребята, упруго защёлкали аркебузы девчонок… но всё это перекрыл ликующий вопль Джека со стены — он орал, потрясая луком:

— НА-ШИ-И-И!!!

— Наши! Наши! — поддержали его другие голоса.

Негры офигели. Настолько, что мы уже секунд десять их вовсю молотили (а я успел расстрелять весь барабан), а они только бестолково метались и визгливо вопили. Мы раздвинули их толпу, как медицинские крючки раздвигают рану, и девчонки, не теряя времени, прорвались к самому подножью холма; сверху сбросили не верёвки, а лестницы. Но от лодок уже мчалась толпа, и огонь с холма не мог её остановить.

— Скорей! — подгонял я, перезаряжая револьвер. Юджин и Раде прикрывали меня, потом отпрыгнули в стороны, и я встретил бросившихся вперёд негров огнём в упор. Девчонки одна за другой переваливались через стенку — последние. — Поднимайтесь! — крикнул я, отрубая чью-то руку с ятаганом. — Оопп! Ну!

Йенс, Олег, Сергей и Игорь ещё оставались возле меня. Я рыкнул — Йенс и Олег уцепились за лестницы по краям, их просто втянули наверх, Игорь карабкался по средней, к которой отступили — спина к спине — и мы с Сергеем. Сверху стреляли почти отвесно, не подпуская к нам негров.

— Веселуха, а?! — крикнул Сергей. Я засмеялся в ответ, сверху Джек крикнул:

— Цепляйтесь оба! Втащим!

— Давайте! — крикнул я, вскакивая боком на лестницу. Мы с Сергеем дополнительно обняли друг друга за шеи — и полетели вверх. Я снова рассмеялся — чья-то брошенная толла царапнула по голенищу сапога, внизу разочарованно взвыли…

…От Джека пахло горячей кожей, потом и сталью, а стиснул он меня так, что я задохнулся. Над его плечом я увидел Вадима — он стоял уже на палубе когга и поднимал руку в приветствии, хотя и не улыбался.

— Пусти, задавишь… — простонал я не в шутку. Вокруг хохотали, хлопали друг друга по спинам и плечам, обнимались, даже, кажется, целовались и плакали. Колька, бросив автомат, выставил зад над стенкой, рывком спустил штаны и заорал:

— Эй! Поцелуйте, а?! Если достанете!..

Внизу завыли сильней. И я не знаю, как в этом шуме и гаме я услышал, как плачет Видов. Горько. Не радостно.

Он стоял на коленях над телом лежащей ничком Линды. Чуть сбоку от левой лопатки торчала рукоять толлы. Наверное, в неё попали ещё у самого низа лестницы — рукоять торчала прямо, так не бросить снизу — но Линда заставила себя подняться вверх, чтобы никого не задерживать. Она даже смогла сама перелезть через стенку.

И только там — умерла.

Самое ужасное — что не веселиться было нельзя.

Смерть — частая гостья. А встречи, которым искренне радуешься — редкая…

…Негры ушли. Очевидно, трезво оценили происходящее и решили не испытывать судьбу. Поэтому горели сразу несколько костров и гремело такое веселье, которое может быть только после долгой и опасной разлуки, когда обе стороны словно вновь знакомятся друг с другом и стремятся вывалить максимум новостей за минимум времени. Полуголые девчонки между двумя кострами отплясывали ламбаду под собственное повизгиванье и улюлюканье. И где-то совсем рядом, но невидимый, ревел, как прибой, Игорь:

— Кровь за кровь — то воля не людей, а богов!Смерть за смерть — ты должен не роптать, а терпеть!Здесь твой ад — не знаешь ты дороги назад!Пей свой яд — ты прокуратор Понтий Пилат!..

…Они довольно спокойно добрались до Калифорнии, хотя в Амазонском проливе, во время стоянки у берега, на них напали негры с лодок, а позже, когда уже выплывали в Тихий Океан, схватились с огромным спрутом, принявшим «Большой Секрет» за лёгкую добычу. Для спрута это плохо кончилось. Когг добрался в Калифорнию ещё до середины осени, и ребята сумели неплохо обосноваться на месте, которое им понравилось. Негры их больше не беспокоили, и зима, весна, да и почти всё лето получились тихими. Они, как признался Джек, даже ещё не начали нас ждать — мы ведь должны были появиться всяко позже.

А вот внутри команды не всё было в порядке. Джек как-то вскользь об этом говорил, но я понял: они конфликтовали с Вадимом…

…Вадим тоже был рад, он и не скрывал этого. Мы с ним пожали друг другу руки, он что-то сказал о шраме… и больше в тот вечер мы не пересекались, хотя я, кажется, успел потрепаться и посидеть рядом со всеми по очереди и вместе — тоже.

— Завтра снимаемся, — сказал я Джеку. — Пойдём на юго-запад, чтобы выйти к Пацифиде у экватора.

— Медленно будем идти, — заметил Джек, не возражая. — Сейчас начнутся осенние ветры, как раз встречные. Месяца два придётся ползти.

— Значит, к началу ноября всяко доберёмся, — я встал. — Пойду к Видову…

— Не надо, — подал голос Мило. — Он спать лёг, я его уложил… Не трогай его, князь.

— Ладно, хорошо, — покладисто согласился я. Мне в самом деле не очень-то хотелось идти к Видову. Суровый, отважный серб в самом деле любил Линду. Бывшую разбойницу из банды Нори Пирелли, которую спас когда-то из рук освобождённых нами рабов…

— Тут много островов, — сказал Джек. — Мы кое-какие исследовали, хотя в основном вглубь материка ходили, до тех мест, где скалы начинаются.

— Мы бы там вряд ли прошли, если бы не дирижабль, — признался я. — Сверху смотрел, такая жуть…

— Может, и прошли бы, — возразил Джек. — Человек везде пройдёт, где захочет.

— К вопросу о встречных ветрах, — заметил я и, зевнув, потянулся. — Пойду потанцую, что ли?

Сандра уже не в первый раз прокляла себя за эту дикую мысль — встретить возвращающихся ребят на берегу. Нет, её можно было понять — беспокойство росло, а после докладов стражи о том, что пиратская эскадра вот уже восемь дней ходит у берегов, оно выросло до невероятных размеров. Тогда-то она и сорвалась на берег…

Сейчас она отчётливо понимала, какая это была глупость. Если бы даже на её глазах пираты топили «Бриллиант» в виду берега — чем бы она смогла помочь, даже окажись у неё в распоряжении весь её оставшийся отряд? А она, кроме всего прочего, взяла с собой всего двух человек…

Сейчас у них уже нельзя было попросить прощенья за то, что она, графиня, их погубила. И Хэл, и Нэд погибли, защищая её. И это была вторая глупость, допущенная в горячности. Ясно же, что двое мальчишек, даже умелых бойцов, не защитят её от возможного нападения… но она, обязанная думать о своих людях, не подумала о том, что пираты могут оказаться и на суше. Сознание как-то прочно связывало их с морем.